Доехав до середины Ильм-роуд, мистер Бритт, забавы ради, заставил свою громадную свирепую машину, которая, ощетинившись, жадно вылизывала асфальт, вильнуть с одной стороны улицы на другую — только лишь для того, чтобы заглотить крысу.

— Попалась!

Он издали заметил эту крупную серую тварь, отвратительную разносчицу заразы, мчавшуюся наперерез машине в неровном свете фонаря. Шарк! — и мерзкий грызун попал в чрево машины, где тут же начал перевариваться среди зловонного месива из бумажного мусора и осенних листьев.

Машина поехала дальше вдоль притихшего русла ночи, принося и забирая с собою собственный дождь, помечая свой путь влажной вылизанной полосой.

— Это я лечу на волшебной метле,— размечтался мистер Бритт.— Как колдун пролетаю под осенней луной. Добрый колдун. С востока. Почти как в старой книжке о волшебнике Изумрудного города, только там была колдунья. Помню, меня в детстве свалил коклюш...

На дороге виднелись бесконечные сетки меловых квадратов для игры в «классы», начерченные детьми, которые совсем ошалели от счастья, судя по тому, какими кривыми получились линии. Пасть машины всасывала красные афиши, желтые карандаши и монетки — попадались даже двадцатипятицентовики.

— Что там такое?

Не поднимаясь с сиденья, мистер Бритт оглянулся через плечо и посмотрел назад.

Улица была пуста. Мимо плыли темные деревья, которые свешивали ветки, чтобы постукать его по лбу. Но ему показалось, будто на фоне неумолчного грома раздается крик о помощи, чей-то отчаянный вопль.

Мистер Бритт повертел головой.

— Нет, почудилось.

И покатил дальше на крутящихся щетках.

— Что такое?

На сей раз он едва не выпал из седла — таким явственным был этот крик. Пришлось оглядеть вязы, чтобы выяснить, не забрался ли какой-нибудь шутник на макушку дерева. Мистер Бритт посмотрел на тусклые уличные фонари, изрядно поблекшие за столь долгий срок службы. Затем перевел взгляд на асфальт, еще теплый после дневной жары. Тут опять раздался крик.

На подъезде к оврагу мистер Бритт притормозил. Щетки привычно продолжали крутиться, и он остановил вначале одну, затем — другую. Наступившая тишина оказалась оглушительной.

— Вытащи меня!

Мистер Бритт с изумлением уставился на огромный мусоросборник.

В эту ловушку попался человек.

— Как ты сказал?..— Переспрашивать было нелепо, однако мистер Бритт счел, что это лучше, чем ничего.

— На помощь, на помощь, вытащи меня отсюда! — повторял голос из железного чрева.

— А в чем дело? — спросил мистер Бритт, не отводя взгляда.

— Эта машина меня утащит невесть куда! — вскричал человек.

— Что-что?

— Ты, придурок, хватит болтать, выпусти меня, а то я задохнусь!

— Но в мою машину так просто не попадешь,— возразил мистер Бритт. Он переступил с ноги на ногу и вдруг похолодел. Человек по габаритам не проходит сквозь впускное отверстие; к тому же роторные щетки кого хочешь оттолкнут. А главное — я бы тебя заметил. Давно ты там окопался?

Внутри машины было тихо.

— Когда тебя сюда принесло? — допытывался мистер Бритт.

Ответа не последовало. Тогда он попробовал мысленно перебрать все свои передвижения. Бесполезно: улицы на протяжении ночи оставались совершенно безлюдными. Если что и увидишь — одни листья да обертки от жвачки. А так — нигде ни души. На зрение мистер Бритт не жаловался. Он ни за что не прозевал бы пешехода, упавшего на проезжей части.

Машина все еще хранила подозрительное молчание.

— Ты там? — спросил мистер Бритт.

— Да,— выдавил человек внутри.— Задыхаюсь.

— Тогда отвечай: давно сидишь в мусоре? — допытывался Бритт.

— Порядочно,— сообщил человек.

— Что ж ты сразу не закричал?

— От удара потерял сознание,— сказал пленник, но что-то в его словах настораживало: неуверенность, уклончивость, медлительность. Не иначе как лжет, решил мистер Бритт.— Открой заслонку,— взмолился неизвестный.— Ради бога, не тяни время и не стой как истукан. Это в голове не укладывается: мусорщик в полночь пререкается с человеком, запертым в мусоросборнике. Что люди подумают? — Он умолк, отчаянно кашляя, чихая и отплевываясь.— Если я отдам концы, тебя упекут за убийство. Ты этого добиваешься?

Но мистер Бритт не слушал. Он опустился на колени, разглядывая металлические детали и щетки у днища кузова. Нет, что-то тут не сходилось. Само отверстие — меньше фута в диаметре. Человека туда никак не может затянуть. К тому же вертящиеся щетки должны были отбросить ротозея вперед по ходу машины. Но самое главное — человека-то он не видел!

Мистер Бритт выпрямился. Только теперь он почувствовал, что его прошибла испарина, и утер пот со лба. Почему-то руки у него дрожали. Ноги подгибались в коленях.

— Откроешь — сотню дам,— пообещал пленник.

— С какой стати ты предлагаешь взятку только за то, чтобы тебя выпустили? — насторожился мистер Бритт.— За это мзду не берут. Да и то сказать: раз уж я оплошал, мне сам бог велел тебя выпустить, верно? А ты ни с того ни с сего начинаешь сулить мне деньги, как будто я не собирался тебя отпускать, как будто мне известна причина, по которой тебя нельзя выпускать на свободу. С чего бы это?

— Я тут подыхаю,— закашлялся человек,— а ты мелешь языком. Черт, что за гадость! — Внутри мусоросборника слышалась отчаянная возня, сопровождаемая грохотом.— Тут полно грязи, бумаги, листьев. Меня придавило!

Мистер Бритт и бровью не повел.

— Быть такого не может,— отчеканил он, поразмыслив,— чтобы человек по доброй воле залез в мусор. Что тебе приспичило? Тебя туда не звали. Стало быть, сам виноват.

— Наклонись...

— Что еще?

— Слушай внимательно!

Мистер Бритт приложил ухо к теплому металлу.

— Я здесь,— В голосе зазвенело волнение, к которому примешивалось нечто неуловимо призывное.— Я совсем близко, и притом без одежды.

— Что-о?..

Руки мистера Бритта конвульсивно дрогнули, пальцы сжались, а глаза сами собой зажмурились, да так, что он едва не ослеп.

— Я рядом с тобой, да еще без одежды,— повторил голос. И после долгой паузы: — Хочешь меня увидеть? Есть желание? Взгляни хоть одним глазком. Вот я, здесь, только руку протяни. Я жду...

Мистер Бритт стоял у борта огромной машины добрых десять секунд. Металл кузова, оказавшийся в каком-то футе от его лица, эхом возвращал ему тяжелое дыхание.

— Ты меня слышал? — шепотом спросил голос.

Бритт кивнул.

— Тогда открывай. Выпусти меня. Время позднее. Глубокая ночь. Все спят. Кругом темно. Мы одни...

У Бритта бешено забилось сердце.

— Ну же,— торопил голос.

Бритт сглотнул слюну.

— Чего ты ждешь? — уговаривал манящий голос.

По лицу мусорщика потекли струйки пота.

Он не отвечал. Учащенное дыхание, прежде доносившееся из машины, теперь внезапно умолкло. Возня прекратилась.

Наклонившись вперед, мистер Бритт приложил ухо к мусорному контейнеру. Сейчас оттуда не было слышно ни шороха, только тихое попискивание под самой крышкой. Потом возникло какое-то шевеление. Как будто рука, отделенная от тела, продолжала двигаться и бороться сама по себе. Как будто внутри металась какая-то мелкая тварь.

— Я залез в контейнер, потому что мне негде ночевать,— выдавил узник.

— Так я тебе и поверил!— сказал мистер Бритт.

Он забрался в машину и, усевшись на кожаное сиденье, поставил ногу на педаль газа.

— Ты в своем уме? — вскричал тот же голос из-под крышки.

Внутри что-то завозилось, как будто большое тело возобновило борьбу и тяжело задышало, как прежде. Это было так неожиданно, что мистер Бритт, едва не свалившись со своего насеста, оглянулся назад, на крышку мусоросборника.

— Не стану тебя вытаскивать, хоть убей,— сказал он.

— Почему? — возвысился слабеющий голос.

— Потому,— отрубил мистер Бритт.— Некогда мне, работа стоит.

Он завел машину. Гром двигателя и шарканье щеток заглушили отчаянный крик пленника. Вцепившись в руль и глядя перед собой увлажнившимися глазами, мистер Бритт наводил чистоту на безмолвных городских улицах пять минут, десять, полчаса, час, еще два часа: он без устали подметал и выскребал, всасывал билеты, расчески, этикетки от консервных банок.