– Я знаю, как ты относишься к тому, чтобы класть малютку с собой, Стейси, но, по-моему, в твоем случае стоит об этом задуматься. Я тебе передать не могу, насколько проще, когда Мика рядом с нами всю ночь. Повернулась на бок, сунула сиську – и спишь дальше. Забудь ты о всей чепухе насчет зависимости и формирования не тех отношений – я делаю это исключительно из лени.

Стейси заправила одеяльце под ручонки Сильвии.

– Я просто не могу поступить так с Марком. Сильвия и так отнимает девяносто девять процентов моего времени и сил. Разве я не должна хотя бы притворяться, что у меня по-прежнему есть муж?

– Муж? Это при двухмесячном-то ребенке? – закричала Мелинда, мать Такера, которому недавно прооперировали глазик. – Неужели твоя сексуальная жизнь такая напряженная, что ты не хочешь ею рисковать, взяв младенца на супружеское ложе?

Все засмеялись. Энди согласно кивнула. У них с Максом секса пока еще не было, и ее это устраивало как нельзя больше.

Рейчел, самая молодая мамаша в группе, субтильная блондинка с прыщавым красным лицом и длинным извилистым шрамом на правой руке, подалась вперед.

– Я тут была на осмотре – через шесть недель после родов полагается показаться врачу, – полушепотом сообщила она.

– О Господи! Тебе разрешили? – спросила Сандрин со слабым французским акцентом. Ее дочка, хрупкая четырехмесячная малышка с двойным гражданством, начала плакать.

Рейчел кивнула и тоже всхлипнула с выражением ужаса и безнадежности на лице.

– Итан только об этом и говорит – повесил на холодильник календарь и считает недели, а меня пугает одна мысль об этом. Я пока не готова к сексу! – зарыдала она.

– Конечно, не готова, – поддержала ее Бетани. – Я даже думать об этом не могла, пока три месяца не прошло. А одну мою подругу от секса полгода воротило.

– Макс то и дело подходит с просительным выражением в глазах. Он просто не понимает, – не выдержала Энди. – Клянусь, даже мой гинеколог пришла в ужас на осмотре через полтора месяца, как же я мужу это покажу?

– Просто. Никак, – отозвалась Анита, тихая девушка, почти ничего не рассказывавшая о себе.

– Моя сестра, у которой своих трое, клянется, что это проходит. Оправляешься, как раз когда уже возможно зачать следующего, – добавила Энди.

– Круто. Просто не терпится, – улыбнулась Рейчел.

– Простите, подруги, вы меня до смерти пугаете, – сказала Софи, единственная, кто приходила с племянницей, а не со своим ребенком. – Все подружки с детьми клянутся, что все не так уж плохо.

– Врут.

– Причем нагло.

– И будут продолжать в том же духе, пока ты сама не родишь и не поймаешь их на лжи. Таков порядок.

Софи отбросила назад густые рыжие волосы, недавно подстриженные красивой «лесенкой», и засмеялась. Она единственная не носила леггинсов, платьев с завышенной талией или широких футболок. Маникюр у нее был в порядке, кожа выглядела здоровой и загорелой. Энди готова была поспорить, что ноги у нее побриты, линия бикини проэпилирована и под облегающим джемпером у Софи бюстгальтер из кружев, а не из спандекса промышленной прочности. Может, на ней даже стринги! Это уже вообще невыносимо.

Даже ее подопечная выглядела элегантно. Малышка Лола, девяти недель от роду, была одета во все клетчатое от «Берберри»: платьице со сборками, колготки, лента на голове и ботиночки. Она редко плакала, никогда не срыгивала и, согласно тетушке Софи, исправно спала ночью уже семь недель. Мать Лолы, разрываясь между частной практикой врача-педиатра и детским отделением больницы «Маунт Синай», видимо, решила, что группа молодых мам – то же самое, что детская площадка для младенцев, хотя дети не умели еще сидеть, и попросила Софи возить туда Лолу. И вот каждую неделю стройная привлекательная Софи со здоровой вагиной привозила прелестно наряженную племянницу послушать жалобы, плач и обмен советами. Энди рада была бы возненавидеть Софи, но та была слишком милой.

– Я, пожалуй, не выдержу сейчас разговора о нормальном сексе, – сказала Рейчел, держа малышку у своего плеча.

– Не волнуйтесь, у меня нет ничего, отдаленно напоминающего нормальную личную жизнь, – сказала Софи, глядя в пол.

– Как так? – не выдержала Энди. – Ты же вроде живешь с красавцем бойфрендом. Неужели гром в раю?

Софи заплакала. Энди была деморализована сильнее, чем если бы красотка встала и начала исполнять стриптиз.

– Простите, – всхлипнула Софи, умудряясь даже в этот момент выглядеть хрупкой и прелестной. – Здесь это неуместно.

– А вы расскажите, что случилось, – противно бодрым голосом предложила лидер группы Лори, обрадовавшись возможности вставить слово. – Мы все имеем право облегчить душу. Позволю себе выразить общее мнение: здесь безопасно, и вам всегда рады.

Казалось, Софи не слышит или, как другие, игнорирует Лори, но через несколько секунд, деликатно высморкавшись и поцеловав Лолу, она призналась:

– Я уже некоторое время изменяю своему бойфренду.

В зальчике для гимнастики с мягким полом наступила звенящая тишина – ни один младенец не пискнул. Энди старалась скрыть ошеломление. Прежде Софи щебетала, что обожает своего друга. По ее словам, Ксандер мил и заботлив – чуткий парень, которому небезразличны ее чувства, хотя по воскресеньям он по шесть часов смотрит футбол. Они встречались уже несколько лет и недавно съехались. Несколько недель назад Софи щебетала, что это было правильное решение. Они с Ксандером не обсуждали данную тему, но ей казалось, это первый шаг к тому, чтобы пожениться и завести детей. Хотя она моложе Ксандера на шесть лет, она чувствует, что готова.

– Уточни, как именно изменяешь, – попросила Бетани. Энди испытала облегчение, когда кто-то нарушил молчание.

– Ну, ничего экстремального, – сказала Софи, разглядывая свои ладони. – Мы не спим друг с другом и ничего себе не позволяем…

– Тогда это не измена, – заявила Сандрин. – Вы, американки, так любите зацикливаться на нюансах, буквально на пустяках, но если ты любишь своего бойфренда, а он тебя, маленький флирт пройдет, как насморк.

– Я тоже так думала, но ведь не проходит! – чуть не взвыла Софи. – Он студент на курсах фотодела, которые я веду, поэтому я, естественно, вижусь с ним трижды в неделю. Началось все с флирта, в основном с его стороны, хотя, признаюсь, мне льстило такое внимание…

– А Ксандер не обращает на тебя внимания? – спросила Рейчел.

Софи заломила руки.

– Сейчас почти что нет. С тех пор как мы стали жить вместе, я отчего-то чувствую себя мебелью.

– Не могу тебе передать, сколькие из нас мечтают, чтобы мужья смотрели на них, как на мебель, – сказала Энди.

Все засмеялись и закивали.

Софи даже не улыбнулась.

– Да, но у нас же нет ребенка. Мы не женаты. Мы даже не помолвлены! Нам немного преждевременно жить, как соседи.

– Так что было-то? Невинный флирт? Поверь мне, Ксандера не мучает чувство вины всякий раз, как он пересмеивается с какой-нибудь девицей на работе. И ты бросай страдать угрызениями совести!

– Вчера после занятий мы ходили ужинать. Не одни, с нами еще люди были, – поспешила прибавить Софи. – Но потом все ушли, а он настоял, чтобы проводить меня домой. Сперва я не хотела подпускать его к себе, но в результате мы начали целоваться прямо у подъезда, притом что Ксандер мог в любой момент пройти мимо. Боже мой, о чем я только думала?

– Я так понимаю, он хорошо целуется? – уточнила Стейси.

Софи возвела глаза к потолку и простонала:

– Просто фантастически!

Кое-кто из женщин одобрительно заулюлюкал. Софи улыбнулась уголком рта, после чего в отчаянии ударила себя по лбу тыльной стороной ладони.

– Этого больше никогда не будет. Вы согласны, что признаваться Ксандеру, чтобы облегчить свою совесть, хуже, чем притвориться, будто ничего не было?

– Конечно, ничего не говори! – решительно заявила Сандрин. – Не будь ханжой.

Многие закивали, хотя было непонятно, то ли они соглашаются с Сандрин, потому что она француженка, то ли потому, что она права.