1984 год ПИСЬМО К ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ Товарищ Генеральный секретарь! Еще витает дух почивших в бозе. По правую от вас еще – главарь, По левую, чуть сзади – мафиози. Очки сверкают за спиной у вас, Не круглые, но все-таки зловещи, Готовые в два счета, хоть сейчас, Как только им хоть чуточку проблещет. Ветви поздно выряживать почками — Это древо прогнило в корню. Зря пытаетесь язвы – цветочками, Поливая три раза на дню. Я помню прозорливейших отцов, С историей играющих, как с сучкой. И каждый начинал в конце концов Не здесь, так там опутывать колючкой. Как мог он ошибиться и сглупить? Он завещал нам верить этим шляпам. Как страшно, что могло бы так не быть И подыхать пришлось мне с тем же кляпом. Пересылки, остроги и лобники Есть на выбор любых величин. Все мы в этой стране уголовники, Всех судить нас за то, что молчим! Я думаю, коль я еще живу. Вдвойне, когда меня на рифы тащит. Я далеко глядеть вас не прошу, Но я прошу: оглядывайтесь чаще. Благой порыв дать волю всем парам Не означает скорый выход в море. Я вас прошу не строить дальше храм, Где кость на кость на кровяном растворе. Бросьте в печь оловянным солдатиком, Если в чем-то не прав я насчет: Волю дать мужикам бородатеньким, Остальное само нарастет. Где совесть не в чести и не у дел, Ждет роба или пуля менестреля. Я тоже, разумеется, сидел, Спасибо, не повешен, не расстрелян. Но большего поставить на алтарь, На жертвенник кровавый я бессилен. Товарищ Генеральный секретарь, Во имя Бога, Бога и России! На струне перетянутой держится И вопит Вам со всех колокольнь Несказанная боль Самодержца И анафемы Тихона боль! 1984 год ПОВЕЗЛО ЖЕ Повезло же, скажу я, Вольфганг Амадею Моцарту — Хоть до срока ушел, но вознесся и много успел. Разорвали б сегодня его, как крапленую сальную карту, Лишь за то, что он «Мурку» играть не умел. Повезло и Ван Гогу, от роду не знавшему слуха. Отжила вместе с ним его пьяная стая химер. Оторвали б ему и второе, и первое ухо Лишь за то, что «Подсолнухи» выписал в малый размер. И Джордано костер показался бы мерой лояльной, И за то, что он «вертится мир наш» сказал, Пропихнули б ему кой-куда разогретый паяльник — Он обратное б в этот же миг доказал. Вот и мне повезло: я умею и кистью, и «Мурку», И что вертится мир, я могу говорить или петь. И пока не восстал во плоти мавзолеевый урка, Как мне хочется тоже хоть малость пожить и успеть. 1997 год
ПОПРОШАЙКА Мир играет в цифры, в буквы, В званья, в должность или в чин. Мир играет даже в куклы Всех цветов и величин. Кукол разных-всяких шайка Ходит-бродит по земле. А я кукла-попрошайка, Я живу себе в Кремле. Я протягиваю ручку — Научилась – будь здоров! — Выпрошать себе получку У заморских спонсоров. А попробуй, помешай-ка — Полыхнет огнем земля! Я ведь кукла-попрошайка Из могучего Кремля. Все могу я быстро, ловко — Кто с такими пропадет? Только дочь моя, воровка, Все добро мое крадет. Вот и ходят разговоры И плодятся за спиной, Что за мной все куклы-воры, Как за каменной стеной. Ну да черт с ним. Пусть воруют. Не мешали бы просить. И живут себе – пируют На земле, как в небеси. А попробуй, помешай-ка — Вмиг огрею булавой! Я ведь кукла-попрошайка С гордо поднятой главой. Но постарела я, опухла, И мерещится под век, Будто я совсем не кукла, А почти что человек. Будто я и не просила. Будто я и не крала. Всю одежду я сносила, Остальное пропила. Так подайте ж на заплаты, На прикрытье наготы! Пожалейте, супостаты, У последней, у черты! Я б, быть может, не просила, На чужое заря пасть, Просто в матушке России Больше нечего украсть. 1999 год ПОРОСЯЧИЙ РАЙ Время брыкается – да идет, Уминая, как Молох, нас. А в Кремле, вишь, опять идиот. Ах, впрочем, в первый ли это раз. Сабля-меч из папье-маше, Треуголку скроив в треух, Он мирянам свербит в душе И гоняет дворцовых мух. Господи, Боже мой, Боже мой, Рубится в пух и прах. Бьется, как конь стреноженный, Ветер в его вихрах. Время мается да орет, Все на свете крестьми крестя. Вишь, сундук?.. А вокруг ворье. Здесь, в России, оно в гостях. На заморских фамилий рой Все поделено на паях. А в Кремле, вишь, опять герой Рубит шашками в «чапая». Господи, боже мой, боже мой, Хоть ты в иерихон сыграй. Про рай с поросячьими рожами — Про Поросячий Рай. Время морщится, да свистит, Да над каждой хрипит верстой. А в Кремле, вишь, опять трансвестит, Политический, не простой. Что осталось ему? Дожить. Веет холодом от корон. Но над скипетром он дрожит И вцепляется с хрустом в трон. Господи, Боже мой, Боже мой, Пошли нам прозренья для: Что ж они так похожи, Как все кирпичи Кремля? |
