Woldemar G. Schmidt: Der Lehrgehalt des Jakobusbriefes. Leipzig, 1869.
W. Beyschlag: Der Jakobusbrief als urchristliches Geschichtsdenkmal. «Stud. u. Kritiken», 1874, No. 1, pp. 105–166. См. его же «Толкование».
См. также исследования богословских представлений Иакова в работах Неандера, Шмида, Шаффа, Вайсса (pp. 176–194, 3d ed.).
Исторические и критические сочинения
Blom: De τοις άδελφοίς et ταΐς άδελφαΐς τού Κυρίου. Leyden, 1839. (Я не читал эту монографию, которая доказывает, что Иаков был родным братом Господа. Лайтфут отзывается о ней так: «Блум лучше всех излагает мнение отцов церкви, а Шафф тщательнее всех рассматривает библейские аргументы».)
Schaff: Jakobus Alphäi, und Jakobus der Bruder des Herrn. Berlin, 1842 (101 p.).
Mill: The Accounts of our Lord's Brethren in the New Test, vindicated. Cambridge, 1843. (Отстаивает теорию Латинской церкви, что Иаков был двоюродным братом Господа.)
Lightfoot: The Brethren of the Lord. Приложение к его Com. on Galatians. Lond. 2d ed. 1866, pp. 247–282. (Талантливейшая работа, в которой автор доказывает мнение Греческой церкви, что Иаков был сводным братом Господа.)
H. Holtzmann: Jakobus der Gerechte und seine Namensbruder, в альманахе Гильгенфельда «Zeitschrift fur wissenschaftl. Theol.» Leipz. 1880, No. 2.
На втором месте после Петра, вселенского вождя еврейского христианства, по своему достоинству стоит Иаков, брат Господень (которого писатели послеапостольского периода также именуют «Иаковом Праведным» и «Епископом Иерусалимским»), глава древнейшей поместной церкви и вождь самой консервативной части еврейского христианства. Вероятно, он занял место другого Иакова, сына Зеведеева, который был убит в 44 г. по Р.Х., и, наряду с Петром и Иоанном, стал одним из трех «столпов» церкви обрезанных. После того как Петр ушел из Иерусалима, Иаков до самой смерти руководил церковью, с которой начался весь христианский мир. Он не принадлежал к числу Двенадцати, но благодаря своему родству с Господом и поразительному благочестию пользовался таким же большим авторитетом — особенно в Иудее и среди обращенных евреев.[320] Однажды влиянию Иакова или его посланцев поддался даже Петр — он отступил от истины и проявил несправедливость по отношению к братьям–язычникам.[321]
Иаков не верил в Господа, пока Он не воскрес. Иаков был старшим из четырех «братьев» (Иаков, Иосия, Иуда, Симон), о которых Иоанн с трогательной печалью пишет: «И братья Его не веровали в Него».[322] Одним из первых и непрестанных испытаний для Господа во дни Его уничижения стало то, что Он не имел чести в Своем отечестве, даже «у сродников и в доме Своем».[323] Без сомнения, Иаков полностью разделял земные и плотские заблуждения иудеев относительно Мессии и вряд ли с терпимостью относился к непонятным и неземным поступкам своего Божественного Брата. Отсюда и его высокомерный, граничащий с неуважением тон: «Выйди отсюда и пойди в Иудею… Если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру». Распятие, вероятно, лишь усугубило сомнения и печаль Иакова.
Но когда воскресший Господь лично явился Иакову и его братьям, все они покаялись, и после воскресения Христа мы уже видим их среди апостолов.[324] Об этом переломном моменте в жизни Иакова мимоходом, но очень отчетливо упоминает Павел, который и сам обратился после личной встречи со Христом.[325] Более подробный рассказ об обращении Иакова есть в любопытном отрывке из «Евангелия евреев» (наиболее достоверного и одного из древнейших апокрифических евангелий), из которого следует, что Иаков и до своего обращения был искренним и убежденным верующим.[326] Он якобы поклялся, «что не вкусит от хлеба с того часа, как Господь испил чашу [Своего страдания],[327] доколе не увидит Его восстающим из мертвых». Господь явился Иакову Праведному и беседовал с ним, дал ему хлеб и сказал: «Брат Мой, ешь хлеб свой, ибо Сын Человеческий восстал из среды усопших».
В Деяниях и в Послании к галатам Иаков выглядит самым консервативным представителем обращенных евреев, предводителем крайне правого крыла; тем не менее он признал Павла апостолом язычников, подал ему руку общения, о чем свидетельствует сам Павел, и не хотел возлагать на христиан–язычников ярмо обрезания. Таким образом, Иакова нельзя отнести к числу еретиков–иудействующих (предшественников евионитов), которые ненавидели и осуждали Павла, считая обрезание условием оправдания и принадлежности к церкви. Иаков председательствовал на Иерусалимском соборе и предложил компромиссное решение, которое спасло церковь от раскола. Вероятно, именно он был автором соборного послания, которое написано в его стиле и которое начинается характерным приветствием.[328]
Это был честный, добросовестный, исключительно практичный, миролюбивый святой из числа христиан–евреев, правильный человек в правильном месте и в правильное время, хотя его взгляды и поле деятельности были довольно узки.
Из случайного замечания Павла мы можем сделать вывод, что Иаков, так же как Петр и другие братья Господа, был женат.[329]
Очевидно, миссия Иакова состояла в том, чтобы проложить мостик через пропасть между синагогой и церковью и тактично привести учеников Моисеевых ко Христу. Иаков был единственным человеком, способным выполнить такую задачу в то критическое время, перед лицом испытаний, надвигавшихся на святой город. Пока оставалась хоть какая–то надежда на обращение еврейского народа, Иаков молился за него и, как мог, старался облегчить этот переход. Когда надежд больше не осталось, его миссия была выполнена.
По сведениям Иосифа Флавия, Иакова и еще нескольких людей до смерти забили камнями как «нарушителей закона», то есть христиан, в период между правлениями прокураторов Феста и Альбина, то есть в 63 г. Это было сделано по наущению Анана, первосвященника секты саддукеев, которых Флавий называет «самыми безжалостными из иудеев, когда дело доходило до исполнения приговора». Он добавляет, что эта несправедливая казнь возмутила самых преданных закону людей (каковыми в то время были фарисеи), которые убедили Альбина и царя Агриппу низложить Анана (сына Анны, упомянутого в Лк. 3:2 и Ин. 18:13). Таким образом, по беспристрастному свидетельству Иосифа Флавия, Иаков пользовался большим авторитетом даже среди иудеев.[330]
Егезипп, еврей и христианский историк (ум. ок. 170), говорит, что Иаков был убит позже, перед самым разрушением Иерусалима (69).[331] Он рассказывает, что сначала иудеи сбросили Иакова со стены храма, а потом забили камнями до смерти. В последней молитве апостола звучало эхо слов, произнесенных его Братом и Господом на кресте: «Боже, Отче, прости их, ибо они не знают, что делают».
Драматическое повествование Егезиппа об Иакове,[332] написанное в середине II века, сильно приукрашено. Автор находился под влиянием иудействующих, со взглядами которых, возможно, познакомился через «Вознесение Иакова» и другие апокрифические источники. Егезипп изображает Иакова иудейским священником и назореем (см. совет, который Иаков дал Павлу в Деян. 21:23–24), не пившим вина, не евшим мяса, никогда не брившим бороду, никогда не мывшимся и носившим только льняную одежду. Но библейский Иаков похож, скорее, на фарисея и законника, нежели на ессея и аскета. Если же верить писаниям Псевдо–Климента, авторитет Иакова в качестве главы святой церкви евреев, «епископа епископов» и «князя князей», превосходил даже авторитет Петра. Епифаний упоминает предание, согласно которому Иаков и апостол Иоанн, подобно иудейским первосвященникам, носили на лбу золотые дощечки с надписью «Святыня Господня». А «Литургия апостола Иакова» приписывает брату Иисуса титул «брата Самого Бога» (άδελφόθεος). Личности великих людей всегда окружены мифами, но это лишь доказывает, что они оставили глубокий след в сердцах своих друзей и последователей. Из легенд об Иакове складывается образ верного, ревностного, посвященного, убежденного еврея–христианина, чистота и святость которого неизменно вызывали уважение и любовь окружающих.
