Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Христос же от колыбели до гроба хранил незапятнанную чистоту, Он — вне упреков и подозрений. И друзья, и враги признавали Его самым праведным и самым мудрым Человеком из всех родившихся на земле. В Нем Бог приблизился к человеку, а человек — к Богу настолько, насколько это возможно. Христос являет Собой самую совершенную гармонию идеального и реального, божественного и человеческого, какую только можно вообразить и которой возможно достичь. Христианская церковь в руках грешных людей может прийти в упадок, но учение и жизнь ее Основателя — это неиссякаемый источник очищения.

Ученики Христа должны унаследовать от Него жизнь в полной гармонии с Богом и стремление к совершенствованию человеческого рода. Христианская жизнь — это подражание жизни Христа. На протяжении всех восемнадцати столетий Его Слово и Дух, живущие и властвующие в церкви, изливали на отдельных людей, семьи и народы непрерывный поток искупающей, освящающей и прославляющей силы — и этот поток не иссякнет до тех пор, пока мир не превратится в Небесное Царство, а Бог не станет всем во всём.

Одно из самых убедительных доказательств сверхъестественного происхождения христианства заключается в его превосходстве над культурными и нравственными нормами, на которых были воспитаны его первые приверженцы. Самая совершенная жизнь и самое совершенное учение были описаны необразованными галилейскими рыбаками, никогда не покидавшими пределов Палестины и едва умевшими читать и писать! Апостолы проповедовали величайшие тайны Царства Небесного, воплощения, искупления, возрождения и воскресения в собраниях, состоящих из бедных и неграмотных крестьян, рабов и вольноотпущенников! В числе призванных было «не много мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных», потому что «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как написано: "хвалящийся хвались Господом"».[610]

Контраст между нравственной атмосферой апостольских церквей и реальным состоянием окружающей иудейской и языческой культуры столь же поразителен, как контраст между цветущим оазисом, где журчат источники и растут высокие пальмы, и бесплодной пустыней, где нет ничего, кроме камня и песка. Распяв Спасителя мира, иудейские власти совершили тягчайшее преступление и ускорили собственную погибель. Языческий же мир был соответственно представлен такими чудовищами, как Тиберий, Калигула, Нерон и Домициан, и являл собой картину полного разложения и упадка, которую описывал в мрачных красках не только апостол Павел, но и его современник — язычник, мудрейший моралист–стоик, учитель и жертва Нерона.[611]

ПРИМЕЧАНИЯ

Стоящий на позициях рационализма автор книги «Сверхъестественная религия» сделал замечательное признание: «Учение Иисуса вознесло нравственность на высочайшие вершины, которых достигло или только способно достичь человечество. Влиянию Его духовной религии еще более способствуют беспримерная чистота и величие Его личности. Своей безупречной простотой и серьезностью Он затмил нравственное величие Сакья Муни и посрамил несколько запятнанные, хотя и в целом выдающиеся учения Сократа, Платона и всей плеяды греческих философов, тем самым продемонстрировав миру жизнь, которая — насколько мы можем судить — отличалась неизменным благородством и полностью отвечала Его собственным высоким принципам, так что "подражание Христу" стало едва ли не последним словом в проповеди Его религии и непременно останется одним из самых важных условий ее неизменности» (Supernatural Religion, II. 487).

Леки, очень способный и честный историк, столь же склонный к рационализму, в своей «Истории европейской морали» делает важное замечание: «Именно христианству было дано явить миру идеал, всегда, вопреки произошедшим за восемнадцать столетий переменам, вдохновлявший человеческие сердца на страстную любовь, доказавший свою способность влиять на все времена, народы, темпераменты и условия, бывший не только высочайшим примером добродетели, но и сильнейшим побуждением к добродетельной жизни, — и его влияние было так сильно, что простая летопись трех коротких лет исполненной деяниями жизни сделала для возрождения и смягчения человечества больше, чем все изыскания философов и все увещания моралистов. Он поистине был источником всего самого доброго и чистого в христианской жизни. Несмотря на грехи и ошибки, несмотря на интриги и козни духовенства, смертельно опасные гонения и фанатизм, Церковь сохранила в образе и примере своего Основателя вечный принцип возрождения» (History of European Morals, II. 9).

К этим высказываниям можно добавить свидетельство философа–атеиста Джона Стюарта Милля из его эссе «Теизм», написанного незадолго до смерти автора (1873) и опубликованного в 1874 г. в сборнике «Три эссе о религии»: «Самый важный аспект влияния, которое христианство оказало на человека, выдвинув в качестве идеала и образца для подражания Божественную Личность, доступен даже абсолютно неверующему человеку, и человечество уже никогда его не лишится. Ибо в качестве примера человеческого совершенства христианство представило верующим не Бога, а Христа. Не Бог евреев и не Бог природы, а воплощенный Бог, будучи идеализирован, столь прочно и благотворно укоренился в современном сознании. И чего бы еще ни лишила нас рациональная критика, у нас по–прежнему останется Христос — уникальный Человек, отличавшийся от Своих предшественников не больше, чем все Его последователи, даже те из них, кому посчастливилось учиться у Него лично. Не стоит и говорить, что Христос, изображенный в евангелиях, — это не исторический образ, и мы не знаем, как много замечательных мыслей Его ученики добавили в свое предание впоследствии. Предание последователей могло дополнить историю любым количеством чудесных событий — может быть, они выдумали все чудеса, которые Он якобы совершил. Но кто из Его учеников или их прозелитов мог бы сочинить слова, которые приписывают Иисусу, или выдумать жизнь и образ, раскрытые в евангелиях? Конечно, не галилейские рыбаки; и, конечно, не апостол Павел, поскольку это было совсем не в его характере; и уж тем более не раннехристианские писатели, поскольку все доброе, что было в них, они явно черпали из высшего источника и всегда открыто признавали это» (John Stuart Mill, «Theism», Three Essays on Religion, p. 253, амер. издание).

§ 45. Духовные дары

См. толкования на Рим. 12:3–9 и 1 Кор. 12 — 14.

Со дня Пятидесятницы апостольская церковь была наделена всеми дарами, необходимыми для нравственного возрождения мира. Эти дары были для нее как бы свадебным нарядом и одновременно доспехами, которые защищали ее от враждебности иудеев и язычников. Их называют харизмами,[612] или дарами благодати — в отличие от природных талантов, хотя и не обязательно в противоположность последним. Духовные дары — это особые действия и проявления Святого Духа в верующих ради общественного блага.[613] Таким образом, они имеют сверхъестественную природу, но при этом соответствуют естественным добродетелям человека и проявляются в согласии с его интеллектуальными и нравственными способностями, пробуждая людей к более высоким делам и освящая их для служения Христу. В основе всех духовных даров лежит вера, этот «дар даров».

Духовные дары можно разделить на три категории: во–первых, интеллектуальные дары знания, которые носят преимущественно теоретический характер и связаны, прежде всего, с учением и богословием; во–вторых, эмоциональные дары ощущения, которые проявляются главным образом в поклонении Богу и личном наставлении; в–третьих, практические дары воли, которые предназначены для созидания церкви, управления ею и поддержания в ней порядка. Но каждый из этих даров существует не сам по себе — все они гармонично дополняют друг друга, преследуя единую цель: созидание Тела Христова. В Новом Завете конкретно упоминаются десять даров благодати; первые четыре связаны преимущественно (но не исключительно) с богословием; следующие два — с поклонением; и последние четыре — с руководством и практическими вопросами.

вернуться

610

1 Кор. 1:26–31.

вернуться

611

См. известное высказывание Сенеки: «Omnia sceleribus ас vitiis plena sunt; plus committitur, quam quod possit coërcitione sanari. Certatur ingenti quodam nequitiœ certamine: maior quotidie peccandi cupiditas, minor verecundia est. Expulso melioris œquiorisque respectu, quocunque visum est, libido se impingit; пес furtiva jam scelera sunt, prœter oculos eunt. Adeoque in publicum missa nequitia est, et in omnium pectoribus evaluit, ut innocentia non rara, sed nulla sit. Numquid enim singuli aut pauci rupere legem; undique, velut signo dato, ad fas nefasque miscendum coörti sunt». Похожие высказывания можно найти у Фукидида, Аристофана, Саллюста, Горация, Ювенала, Персия, Тацита, Светония. Да, в христианских странах сохранились почти все языческие пороки — но это произошло вопреки христианской религии, тогда как безнравственность язычников была естественным следствием идолопоклонства и освящалась примером языческих богов и обожествлением наихудших римских императоров.

вернуться

612

χαρίσματα.

вернуться

613

См. 1 Кор. 12:7; 14:12.

104
{"b":"199410","o":1}