Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В 1636 году отряд Ивана Поленова захватил иранский город Ферахабад, после чего, объединившись с отрядом атамана Ивана Самары, нападал на торговые суда в Каспийском море и на Волге. В 1647-м казаки разграбили поселения по реке Куре. Отряд во главе с атаманом Иваном Кондыревым в 1649-1650 годах столь лихо действовал на Каспии, что прервал на время нормальные торговые сношения между Ираном и Россией. Самой знаменитой экспедицией стал рейд Степана Разина в 1668-1669 годах, когда казаки не только «гуляли» по всему южному берегу моря, но и разгромили в морском сражении шахский флот{40}. Но и в прочее время плавание по Волге было небезопасно: в 1660 году московские власти выговаривали донским атаманам, что казаки грабят «персицкого шаха купчин» и людей гостя Михаила Гурьева, и просили их принять меры, «чтоб они от воровства своего отстали»{41}.

На Каспийском море торговым судам угрожали не только разбойники. Их разбивали или надолго задерживали «встрешные погоды великие». Отправившиеся сухим путем через Дагестан купцы вынуждены были платить пошлины при пересечении границ различных владений, при этом не имели никаких гарантий от грабежа со стороны вольных «горских людей» и самих своенравных правителей. Так, в 1660 году тарковский шамхал ограбил московских гостей Шорина, Филатьева, Денисова и Задорина на 70 тысяч рублей.

В настоящей, а не сказочной Шемахе торговцев ожидали не только горы товаров, но и иная деловая культура. Порой купцам приходилось жаловаться, что им «в Шемахе кизылбасские люди чинят насильство большое, товары насильством емлют, а деньги абасы дают худые, медные посеребрены. И держав у себя товары многое время и перепортя, приносят назад и мечют в лавку, а деньги назад правят сильно абасы добрые. И из Шемахи в иные города никуда не отпускают».

Купцы и даже послы могли столкнуться с алчными шахскими администраторами. К примеру, у отправленного в 1641 году в Кахетию князя Ефима Мышецкого власти сманивали слуг «в бусурманство», «и те… люди… с сносными животами бежали на двор к Арап-хану; копясь с иными бусульманы, которые русские люди преж их бусульманились, и с Арап-хановыми людьми, напився пьяны, приходили ко князь Ефиму на двор многожды поклепных своих животов просили…». Дело дошло до того, что русских послов «выволокши за ворота… били ослопы и вели через всю Шемаху рядами, а ведучи, били же». После такого оскорбления Арап-хан оправдывался: «…учинилось, что я был пьян, что делалось, того ныне не помню»{42}. В той же Шемахе в 1650 году власти захватили купецких людей и держали их под арестом несколько лет, нанеся убыток в 50 тысяч рублей.

Шелковый поток

И все же купцы рисковали — дело того стоило. В XVII веке Россия оказалась вовлечена в мировую торговлю шелком. Былое величие Великого шелкового пути к тому времени уже померкло. Торговые плавания стали привлекательнее опасных караванных путей: после распада державы Тимура Центральная Азия представляла собой арену непрерывной борьбы больших и малых ханств. Морское путешествие из Персидского залива в Китай занимало примерно 150 дней, в то время как караванный путь из Азова в Пекин — около 300; один корабль перевозил столько же грузов, сколько караван в тысячу верблюдов.

Но разрыв всей системы не означал упадка ее отдельных звеньев. Иран стал основным поставщиком тканей и шелка-сырца в Европу. Из Сицилийского королевства шелкоткацкое мастерство распространилось по Италии, Франции, Фландрии, Голландии, Германии. Французский король Франциск I в 1531 году освободил от налогов лионских ткачей, и шуршание лионского шелка вошло в поговорку. Но производство еще не удовлетворяло спрос и зависело от поставки сырья.

В начале XVIII века модные дамские платья (robe volante) шить можно было только из плотной шелковой тафты, которую производили лионские ткачи. Знаменитая герцогиня де Помпадур предпочитала тафту chine и не признавала иных материй — в историю моды эта ткань вошла как «тафта Помпадур». В экономике шелк отчасти напоминал нынешнюю нефть: войны крупнейших морских держав Франции и Англии вызывали скачок цен на шелк, так что модницам приходилось заменять его ситцем и батистом. Помимо престижности и эстетических качеств шелк обладал одним немаловажным свойством — он препятствовал размножению паразитов.

Драгоценные «паволоки» были известны на Руси со времен первых князей, взимавших ими выкуп с византийцев. Парча (от персидского «парче» — материя), «оксамит», «порфира», «багряница» издавна использовались для пошива княжеских одежд, церковных покровов, священнических облачений. Наиболее распространенными в XVI-XVII веках шелковыми тканями были бархат, камка, атлас, объярь, зарбаф, тафта — всего русские документы называют более двадцати видов привозных шелковых материй.

Находившаяся на отшибе мировых торговых путей и только оправлявшаяся от потрясений Смуты Россия неожиданно приобрела выгодную позицию на этом рынке. По данным шведского резидента в Москве, проезд от Гиляна (эта прикаспийская провинция давала почти 50% всего иранского шелка) до Ормуза в Персидском заливе занимал 86-90 дней, каждый верблюд мог нести не более двух тюков и обходился в среднем в 2 рубля 63 копейки, а путь до Астрахани по Каспийскому морю занимал меньше времени, и тот же груз обходился в 1 рубль 50 копеек{43}.

Часть восточных товаров шла транзитом на Запад, но европейские торговцы ездить в Иран через Россию не могли и имели дело с московскими гостями, державшими высокую цену. Конечно, западные державы пытались сами утвердиться на восточных рынках. Первыми морской путь в Персидский залив проложили португальцы, но уже в 1559 году экспедиция Лондонского купеческого общества положила начало англо-иранской торговле. В начале XVII столетия англичане основали в Иране свои фактории и поставили целью не только вытеснить из этого региона португальских конкурентов, но и изменить ход всей торговли с Востоком — оттянуть на юг весь торговый поток из Ирана в Турцию. В 1619 году шах Аббас I предоставил англичанам монополию на торговлю шелком, но одновременно дал торговые привилегии их главным соперникам — голландцам. Разгорелись не только торговые, но самые настоящие войны: в 1649 году голландский флот громил из пушек английскую факторию в Басре. Скоро в Иране обосновались и французы, также получившие привилегии и открывшие конторы в главном южном персидском порту — Бендер-Аббасе{44}.

Иноземцы не оставляли попыток пробиться к персидскому шелку с севера, но в Москве их ждал вежливый, но твердый отказ. Сначала его получили англичане, несмотря на двукратное посольство Джона Мерика (в 1614 и 1620 годах), затем голландцы (в 1615-м), французы (в 1629-м), шведы (в 1662-м). Московские дьяки на переговорах объясняли запрет транзитной торговли убытками от нее как для казны, так и для самих купцов или требовали взамен помощи против неприятелей оружием и деньгами, что было невыгодно ни голландцам, ни англичанам.

Только посольству небольшого голштинского герцогства удалось в 1634 году заключить договор, по которому компания немецких купцов могла беспошлинно торговать с Персией и Индией в течение десяти лет, уплачивая за это ежегодно в царскую казну по 600 тысяч талеров (300 тысяч рублей). На обратном пути из Ирана один из членов посольства, Отто Бругеман, даже предложил московитам план захвата прикаспийских областей Персии (Гиляна, Мазендерана и Астрабада), чтобы получить контроль над большей частью иранского шелководства, а заодно над рыболовством, морскими пристанями и другими доходными статьями. Тогда в Москве на это авантюрное предложение не откликнулись — время еще не пришло. Да и сам герцог подтвердить договор отказался — требования казны оказались слишком велики, а прибыль еще надо было получить.

4
{"b":"199290","o":1}