— Вот так лучше, — подытожила Элизабет.
— Что ты собираешься делать? — на грани паники спросила девушка.
— Я ещё сама не решила. Но, что бы это ни было, это будет плохо. Для тебя.
— Не трогай меня, пожалуйста!..
— Не волнуйся — я ведь пообещала, что ты останешься в живых. Правда, не уточняла, в каком виде… — говоря это, вампирша вновь поднесла нож к лицу Джессики. — Что ты скажешь, если мы немного поработаем над твоей внешностью? Лёгкая пластическая операция наоборот!
— Нет!.. — только и успела выдавить девушка.
Женщина схватила её за подбородок и оттянула голову как можно дальше назад, не позволяя издать ни звука, кроме разве что стонов. Затем она дотронулась острым лезвием до лба жертвы. Та замерла, даже перестав дышать от страха. Пауза продлилась с минуту, а потом Элизабет резко полоснула ножом, рассекая кожу.
Джессика, отчаянно извиваясь, утробно замычала. Вампирша же продолжила истязание. Она принялась вести лезвием вниз от правой брови жертвы, действуя на сей раз очень медленно, и потому причиняя ещё больше страданий. Вдобавок, она особенно следила за глубиной разреза. Слёзы смешивались с кровью и стекали вниз на подушку и размётанные по ней золотистые волосы. Голубые глаза, наполненные ужасом и болью, умоляюще смотрели на мучительницу. Та лишь рассмеялась в ответ.
На правой стороне лица девушки истекал алой жидкостью изогнутый перевёрнутый крест, берущий начало от брови и заканчивающийся на подбородке; перекладина, соответственно, перечеркнула щеку.
— Я могла бы написать там «шлюха» или нечто подобное, но, на мой взгляд, это не оригинально. Обещаю, что так просто ты от моих меток не избавишься — шрамы тебе обеспечены. Дьявол, какое же это удовольствие — портить шедевр.
Вампирша отпустила голову Джессики и принялась расстёгивать пуговицы её халатика.
— Пожалуйста, прекрати. Не надо больше, умоляю! — рыдала девушка. — Пожалуйста!
— Ах, до чего же приятно слушать твой молящий голос. А уж видеть твоё заплаканное и испоганенное мной же личико — чёрт, так и до оргазма недалеко!
Элизабет распахнула халатик и восхищённо уставилась на представшее ей великолепие. Хотя она видела (и не только видела!) это тело уже дважды, всё равно оно вызывало у неё благоговейный трепет. Поддавшись импульсу, она положила свои ледяные ладони на груди девушки, чувствуя блаженное тепло и, закрыв глаза, содрогнулась от удовольствия. Разумеется, ножа она не выпускала, и он сейчас уткнулся в ключицу жертвы.
— Остановись, ради Бога! — продолжала стенать Джессика.
— Знаешь, милая, с таким телом даже шрамы на лице кажутся незначительными, а это идёт вразрез с моими намерениями. Так что, к сожалению, я вынуждена поработать и над ним.
— Нет, стой! Прошу тебя!!!
— В чём дело, детка? Боишься, что с утратой своих основных достоинств ты потеряешь и всё остальное? Правильно боишься!
Вампирша уже хотела приступить, а потом ещё раз взглянула на жертву.
— Так не пойдёт, — покачала головой она, увидев, что кровь залила уже почти всё лицо девушки. — Мы же не хотим, чтобы ты истекла, как резаная свинья. Сейчас я продемонстрирую тебе нечто особенное.
Элизабет наклонилась и принялась слизывать кровь с Джессики. Там, где порезов касался её язык, кровотечение останавливалось мгновенно.
— Ну вот, — сказала она, — готово. Хм, а тебе даже идёт — миленькое личико девственницы плюс ужасающие раны и размазанная кровь — что может быть более возбуждающе для такой садистки, как я? А теперь продолжим.
Она переключила своё внимание на тело девушки, игнорируя отчаянные просьбы и мольбы. Немного подумав, Элизабет решила придерживаться дьявольской тематики и вновь начала орудовать ножом.
— Не дёргайся, сладенькая, а то я тебя мигом вскрою, — предупредила она.
Джессике ничего не оставалось, как подчиниться, и теперь ей стало ещё хуже, потому что терпеть сильную боль, сохраняя неподвижность, было почти невыносимо.
Долгих пять минут вампирша измывалась над бедняжкой, и, когда, наконец, закончила, на животе девушки «красовалась» большая звезда в круге, а на обоих полушариях — аналогичные «рисунки» поменьше. Остановив кровотечение тем же методом, что и на лице, Элизабет нахмурилась:
— И всё-таки что-то не так. Чего-то не хватает для полноты картины.
Она озабоченно потёрла подбородок.
— Что бы такое придумать?
Джессика перестала что-либо произносить и лишь стонала — не только от боли, но и от отчаяния.
Вампирша, в свою очередь, продолжала размышлять. Вдруг её лицо озарила догадка, и она злорадно улыбнулась.
— ЗНАЮ! — возвестила она и встала с затёкших ног девушки. — Что может быть самое ужасное для такой правильной девочки, как ты? Правильно — потерять невинность! Этим мы сейчас и займёмся!
Джессика не сразу осознала услышанное, а потому лишь непонятливо смотрела на мучительницу.
— Никуда не уходи, я сейчас вернусь, — возвестила та, направляясь к кухне.
И тут до девушки дошёл весь ужас задуманного вампиршей. Она отчаянно закричала, пытаясь освободиться. Связанные руки беспомощно сжимались и разжимались в кулаки, ноги в бессильной ярости взбивали одеяло и простыни.
С удовольствием слушая вопли из комнаты, Элизабет осматривала кухню в поисках подходящего предмета. И он нашёлся — на стене висел целый набор для кулинарного самоутверждения. Вряд ли идиот Марк и его не менее придурковатый приятель Рэй были искусными поварами и могли приготовить что-нибудь, кроме сублимированной лапши, так что это висело здесь скорее для декоративных целей.
«Ну, не только», — ухмыльнулась вампирша, беря скалку.
Затем она вернулась к кровати.
— Элизабет, пожалуйста, не надо! — закричала Джессика. — Я на всё пойду, только не делай этого!!!
— Что значит — «на всё»? — выжидающе посмотрела на неё мучительница.
— На всё, что угодно. Я… я согласна быть такой, как ты, только, умоляю, не делай этого!!! — отчаянно выпалила девушка.
— Ах, вот как… — с глубокомысленным видом произнесла вампирша и присела рядом с жертвой. — Значит, ради своего драгоценного тела ты готова продать душу? Я правильно поняла?
Молчание.
— Так правильно или нет?
— Да… — одними губами ответила Джессика, неотрывно глядя на чудовищно большую скалку.
— Быстро же тебя можно переубедить. Подумать только! А кто говорил мне, что ей на всё плевать?
— Я передумала…
— Ну, естественно, — с притворно сочувствующим видом кивнула Элизабет. — Что ещё ты готова сделать, лишь бы я не трогала твой драгоценный оплот невинности?
— Всё…
— Да ну? Даже стать вампиром и пить кровь «ни в чём не повинных людей»? Или, может, пройтись голой по городу? Сожрать дерьмо? На что ты готова в действительности? Подумай над этим хорошенько!
— Элизабет, зачем ты так со мной? Что я сделала?
— Ты отказалась от моего очень выгодного предложения, сучка! И, знаешь что, я не собираюсь более слушать твои речи. У тебя был шанс испытать удовольствие, но ты сказала, что тебе плевать на это. Раз так — будешь испытать боль. Чудовищную — подчёркиваю — боль. И не говори, что я не предупреждала или действую нечестно. Видит Дьявол — я не хотела, чтобы всё вышло так. Теперь у меня нет выбора…
Вампирша передвинулась к ногам девушки и без усилий развела их в стороны.
— Нет, не надо!!! — срывая голос, взвыла Джессика.
— Всю свою новую жизнь мечтала попробовать девственную кровь. Понимаешь, о чём я? — усмехнулась, показав клыки, Элизабет. — Не волнуйся, и тебе перепадёт.
И она приступила.
Джессика истошно закричала, чувствуя, как доселе неведомая боль, зародившаяся внизу живота, стремительно разливалась по всему телу.
Глава 47
Марк проснулся резко, будто его выдернули из сна. Он немного полежал с закрытыми глазами, дожидаясь, пока туман, окутавший сознание, рассеется, а потом разлепил веки.
В комнате было как-то мрачно. Кинув взгляд на окно, Сандерс подскочил — снаружи уже вовсю вечерело. Ничего не понимая, он посмотрел на Джейн, аккуратно примостившуюся рядом с ним на кровати. На мгновение он умилился этим её безмятежным видом — особенно по-детски положенными под голову ладонями, а потом громко воскликнул:
