— Но он бы не стал так обращаться с подарком самого короля, а хранил бы пояс как зеницу ока.

— Тогда, может быть, пояс украли? Ах, милый мальчик! Мы даже не знаем, что стряслось с нашим королем! Меня обуревают тяжелые мысли. Я совершенно удручена.

— Пожалуй, следовало бы послать людей на его поиски…

— Да я бы сама поехала, если бы… если бы не опасалась за судьбу королевства.

— Враги короля узнали бы вас, ваше величество. Нет, мне кажется, поехать должен кто-то другой, неведомый им.

— Ты умный мальчик. Сыграй мне, дитя мое. Утешь меня песней Ричарда.

Перебирая струны, Блондель думал о короле и мечтал снова увидеть его лицо.

А на следующий день, когда королева послала за ним, чтобы он вновь успокоил ее своей музыкой, Блонделя нигде не смогли отыскать.

Путь в Австрию оказался долгим. Блондель зарабатывал себе на хлеб своим ремеслом: он пел на рынках, и люди, зачарованные его нежным голосом, останавливались, чтобы послушать, а потом бросали ему монетки. Растроганные его красотой, взрослые старались ему помочь. Не раз и не два какая-нибудь женщина, которой Блондель напомнил сына, зазывала его к себе заночевать. А вместо денег он расплачивался с ней помощью по хозяйству: колол дрова, помогал приготовить ужин.

Блондель расспрашивал крестьян про обитателей окрестных замков и говорил, что мог бы для них что-нибудь спеть.

И почти всегда его предложения охотно принимались: феодалы привечали бродячих певцов, особенно с таким нежным, приятным голосом, как у Блонделя.

Очутившись в замке, мальчик скромно опускал глаза и просил покормить его и дать ему немного отдохнуть. Блонделя отводили на кухню, и он старался подружиться с прислугой. Они кормили его объедками и перемигивались за спиной юного певца, считая, что для него главная радость — это наесться до отвала.

— Бьюсь об заклад, — переговаривались повара, — паренек давно не ел досыта. За этим он и явился в наш замок.

Но на самом деле Блонделю было нужно совсем другое. Он готов был ничего не есть, только бы кормиться местными сплетнями. Сидя у огня и перебирая струны лютни, мальчик напряженно прислушивался к болтовне слуг. Ведь если кто и мог знать что-нибудь о пленнике, томившемся в одном из замков, то это были повара — они же готовили ему еду, а короля, пусть даже пленного, наверняка кормили не так, как простого смертного.

Блондель осторожно пытался что-либо выяснить, но всякий раз уходил разочарованным.

Он пытался представить себе, куда могли заточить короля, и воображение рисовало ему неприступную крепость. Крепость-тюрьму…

И вот наконец мальчик пришел в Дюренштейн. Пришел — и, как всегда, направился на рыночную площадь, собираясь поболтать с торговцами и заработать себе на ужин и ночлег.

На рынке Блондель заприметил женщину, которая пришла продавать яйца. В лице ее сквозила доброта, и мальчик — а он за время долгих скитаний научился распознавать в людях это качество с первого взгляда — встал рядом с ней и запел. На глаза женщины навернулись слезы.

— Еще! Спой еще! — попросила она, любуясь юным менестрелем.

На звуки чудного голоса начали сходиться люди, торговля пошла бойко, и женщине быстро удалось сбыть весь свой товар.

— Ты странствуешь один? — спросила она.

Блондель кивнул.

— И пением зарабатываешь себе на хлеб? А где ты будешь ночевать сегодня?

— Наверное, на лесной опушке… Где-нибудь да пристроюсь.

— Мой сын недавно женился и завел собственное хозяйство. Его постель пустует. Ты можешь спать в ней, а по утрам будешь приходить со мной на базар и петь, — предложила женщина.

Пожить у нее Блондель не захотел, а переночевать согласился. И когда они сидели за столом, поинтересовался, что за крепость высится на горе и кто в ней обитает.

— Это замок Дюренштейн, — ответила женщина. — Он принадлежит герцогу Леопольду.

Блондель тут же вспомнил, что произошло в Аккре.

И подумал: «Уж не тут ли томится мой господин?»

— Теперь в крепости новый комендант, — продолжала женщина. — Говорят, он в большом чине. Он порой приезжает в наш городок. Такой важный господин!

— Как вы думаете, я могу предложить ему свои услуги?

— Не знаю… Попытайся. А если тебе откажут, можешь пожить у меня.

Однако Блондель не кинулся сломя голову в замок. Он выждал до вечера, зная по опыту, что в это время люди обычно бывают благодушнее. После сытного ужина их клонит в сон. Да и музыка в ночной тиши звучит приятнее.

На закате Блондель постучался в ворота замка и сказал:

— Я странствующий музыкант. Могу развлечь вашего хозяина и его гостей.

Стражники переглянулись и покачали головой.

— Наш хозяин не любит менестрелей.

— А кто ваш хозяин, добрый господин?

— Гадамар фон Кюринг, он очень важная персона. Да и сам герцог стал часто наведываться сюда с тех пор, как… — стражник вдруг спохватился и умолк.

— С каких пор? — осторожно поинтересовался Блондель.

— Ни с каких, — отрезал первый стражник, а второй пригласил юного барда на кухню — порадовать своим пением слуг.

Блондель выбирал нежные, трогательные любовные песни, которые всегда приходятся по вкусу женщинам.

Его угостили холодной олениной, дали полкраюхи хлеба и кружку эля, чтобы запить сытный ужин.

— Эль это хорошо, — молодцевато крякнул юный Блондель. — Когда смочишь горло, поется гораздо легче.

Он спел еще, а потом попросил позволения осмотреть замок снаружи, сказав, что никогда в жизни не видел такой громадины.

Один из слуг вызвался его проводить. Блондель прихватил с собой лютню.

Он медленно шел, пристально вглядываясь в каждое окно, и вдруг увидел на самом верху узкий проем, отгороженный от мира толстой железной решеткой. Сердце Блонделя чуть не выпрыгнуло из груди. Он громко запел, его голос вознесся ввысь, к зарешеченному тюремному окошку. А оттуда… оттуда полилась ответная песнь!

— Что это? Никогда не слышал таких напевов, — удивился слуга.

— Но кому-то в вашем замке они знакомы. Кто мне подпевал?

— Не знаю, — пожал плечами озадаченный слуга. — Я даже не понял, откуда донесся голос.

— Бог с ним! — махнул рукой Блондель. — Пойдем назад. Как ты думаешь, господа соизволят сегодня послушать мое пение?

— Кто их знает? Мы-то тебя с удовольствием послушаем, сынок, а они…

Но Блонделю уже было ни до кого. Он думал только о том, как бы побыстрее добраться до Англии. Ведь песня, которую подхватил мужской голос, была известна только двум людям — ему и королю. А значит, он таки обнаружил местонахождение Ричарда!

Блондель поспешил вернуться в Англию и пришел к королеве Альенор.

От радости она даже разрыдалась. Слава Богу, Ричард был жив! Теперь все будет хорошо: он скоро приедет домой, и враги его останутся с носом.

— Как же я признательна тебе, Блондель! Ты сослужил нам великую службу и достоин большой награды! — воскликнула королева.

— Я мечтаю лишь об одном, — тихо ответил Блондель, — увидеть моего господина целым и невредимым.

Альенор, не теряя времени, послала за архиепископом Руанским, и они спешно собрали на совет в Оксфорде министров и баронов. По Англии мгновенно разнесся слух, что Ричард жив и заточен в замке Дюренштейн. Все возмущались дерзостью Леопольда Австрийского и императора Германского, посмевших так обойтись с героем крестового похода.

Бродячим музыкантам так понравилась романтическая история Блонделя, что они тут же сложили о ней множество песен. Люди слушали их и роняли слезы умиления. Все обожали храброго короля.

Те же, кто выражал недовольство его долгим отсутствием и переметнулся на сторону Джона, теперь рвали на себе волосы и спрашивали, как они могли так страшно обмануться? Ведь Ричард — герой, легендарный воин, каких почти не было в истории. Теперь они тоже мечтали о его возвращении. Кое-кто даже предлагал пойти войной на Германию и разорить ее в наказание за то, что император так несправедливо обошелся с Ричардом Львиное Сердце.