— Эй! Тебе очень нужна эта поездка? — спросила она тоном человека, который приготовил сюрприз.

Манекенщик сразу оживился:

— Конечно! За те деньги, что я за нее отхвачу, можно будет купить машину.

— Ого! Неужели так много?

— Для фирмы это пустяки. Ведь я сэкономлю ей деньги, в несколько раз превышающие стоимость автомобиля. — Голос у Манекенщика стал сладеньким: — Если у меня будет машина, то я смогу чаще приезжать домой с места отработки.

Зайкина игриво повела глазами.

— Правда?!

— Правда, — в тон ей ответил Славка. — И мы с тобой могли бы отлично проводить время.

Любка вдруг стала серьезной.

— Ну что ж, я попробую… Когда нужен паспорт?

— Крайний срок послезавтра.

Сухо, по-деловому Любка произнесла:

— Фамилия, имя, отчество.

— Иванов Александр Борисович, — усмехнулся Манекенщик. — Фотографию занесу вечером.

На длинном сиденье "Явы" поместились втроем: за рулем Генка, за ним Манекенщик, последним примостился Бутырин. Ребята ехали по узкой дороге, по одну сторону которой тянулся высокий железобетонный забор, по другую — пыльный виноградник. Свет фары шарахался из стороны в сторону, когда Генка виртуозно, объезжая очередную рытвину, выворачивал руль. Неожиданно дорога сделала крутой поворот. Генка резко сбросил газ, обогнул угол забора и вновь начал набирать скорость, но Манекенщик хлопнул брата по плечу.

— Все, приехали!

Малов-младший нажал на тормоз, выключил мотор. Дорога тут же погрузилась во мрак, и стали слышны звуки, заглушаемые ранее ревом мотоцикла. В арыке зажурчала вода, застрекотали кузнечики, заверещали сверчки. Где-то в недалеком селении залаяла собака.

— Темно, хоть глаз выколи, — проворчал Славка, вглядываясь в ночь. — Давай, Макс, слезай! — Славка отцепил от себя руки Бутырина и вслед за ним спрыгнул с "Явы". — А ты, Генка, загони мотоцикл в виноградник и будь готов в любой момент слинять отсюда… Вместе с нами, разумеется.

Приятели дождались, когда Генка отведет мотоцикл за пределы дороги, постояли еще немного, вслушиваясь в ночь, но было тихо.

— Идем! — Манекенщик перепрыгнул арык, подошел к забору.

Нагретый за день бетон еще не успел остыть, был теплым. Славка прикинул высоту забора — метра два с половиной. Прилично. Поверху забора шла колючая проволока, но к этому препятствию Манекенщик был готов. Он достал из заднего кармана брюк плоскогубцы и переложил их в нагрудный карман рубашки. Макс стоял сзади, тяжело дыша в затылок. Это было неприятно. Манекенщик отодвинулся и приказал:

— Помоги-ка мне!

Макс подсадил Славку, тот плоскогубцами перекусил колючую проволоку и скользнул за ограду. Прислушался. По-прежнему вокруг не раздавалось ни звука. Манекенщик негромко свистнул. Тотчас через забор перелетела дубинка, следом шлепнулась монтировка, а потом, грузно приземлился и сам Макс. Приятели растянулись в траве.

Минут десять лежали они, не шевелясь, в томительном ожидании. Наконец на площадку перед длинным рядом одноэтажных зданий вышел человек в военной форме. В мутном свете фонаря холодным блеском сверкнул за его спиной штык карабина. Мерно цокая подковами, фигура скрылась в темноте.

— Теперь сделает круг и появится здесь снова минут через пятнадцать, — шепнул Славка. — Он только что сменился.

— Это точно? — То ли с похмелья, то ли от страха, Макса била крупная дрожь.

— Будь уверен. На базе этой части я проходил "сборы" и отлично знаю, как у них организована караульная служба… Идем!

Парни поднялись и растворились во мраке.

"…Нужно идти медленнее, и тогда время пробежит быстрее, — размышлял часовой, шагая по маршруту. — Сделаю девять… нет, десять, вместо обычных восьми кругов, а потом долгожданный сон". Спать "молодому" всегда хочется, особенно сильно почему-то именно в то время, когда это запрещает устав. Веки смыкались…

Часовой прошел по освещенной площадке — и вдруг замер. До его слуха донесся едва различимый шорох, будто зверек какой прошмыгнул в траве. Парень в нерешительности потоптался на краю площадки, тщетно пытаясь уловить в ночи еще какие-либо звуки. Но было тихо.

"Померещилось, — успокаивая себя, решил часовой. — Начальство только пугает — будьте бдительны, будьте бдительны. А со дня основания части на пост никто никогда не нападал. Да и кому нужна старая техника, что хранится в боксах? Разве что школьникам для сбора металлолома?"

Поборов страх, парень ступил в темноту. И тут от торца здания к нему метнулись две тени. Короткий удар по затылку уложил часового на землю.

— Ты его убил? — от внезапной слабости Бутырин едва держался на ногах.

Славка отбросил дубинку, нагнулся и нащупал у солдата пульс.

— Нет. Только вырубил. Помоги!

Макс заломил парню руки. Манекенщик связал их веревкой. Потом так же тщательно затянул веревку на ногах. Перевернув часового на спину, заклеил ему рот куском широкого скотча.

— Я думаю, в запасе у нас есть не менее часа, — сообщил Манекенщик. — А теперь давай-ка уберем солдатика с тропинки.

Приятели подхватили парня за руки за ноги и потащили за угол здания, подальше от маршрута патрулирования часовых. Бросив солдата в кустах, направились в глубь позиции. Метров через триста у кирпичного блока с десятком дверей замедлили шаг.

Отключить сигнализацию оказалось несложно. Макс перекусил плоскогубцами несколько проводов и обесточил все здание.

Где-то пронзительно прокричал петух.

"Если есть на свете дьявол, то у него должен быть именно такой голос", — с неприязнью подумал Макс о птице. Он уже жалел о том, что связался с Манекенщиком.

Окно с решеткой из толстых прутьев оказалось слишком высоко. Пришлось свернуть на одной из дверей замок, вытащить из бокса стол и приставить его к стене. В самый раз. Славка вставил монтировку в одну из ячеек решетки, надавил. Нижний край решетки выехал вместе с двумя кирпичами. После небольшого усилия отскочил и верхний. Манекенщик достал скотч, наклеил несколько полос на стекло и ударил по нему. С глухим стуком стекло упало на пол. Пахнуло плесенью. Один за другим приятели влезли в здание.

— Это все патроны, — сказал Славка, осветив фонариком трехъярусные стеллажи и ящики на них. — Ищи гранаты.

В течение получаса приятели осматривали, перекладывали и передвигали с места на место тяжелые ящики, но гранаты так и не обнаружили. Неожиданно наткнулись на бруски, внешне напоминавшие хозяйственное мыло. Бруски были граммов по четыреста, упакованные в прессованный картон.

— Взрывчатка! — определил Славка, повертев в руках брусок. — Ладно, сгодится.

Пошарив еще на стеллажах, нашли в небольшой картонной коробке детонаторы. Макс отыскал пустой вещмешок, подставил Славке. Тот бросил в него штук пятнадцать брусков взрывчатки, несколько детонаторов и затянул на горловине узел. Ребята вылезли в окно и без каких-либо происшествий покинули техническую позицию части.

Несмотря на духоту, окна в комнате наглухо закрыты, шторы сдвинуты. От настольной лампы на полу эллипс света; в нем горка взрывчатки. Было тихо, только бабочка билась за шторой в окно, будто чья-то душа пыталась вырваться на волю.

— Как в "Белом солнце пустыни". Помните, Сухов от такого прикуривал? — произнес Генка, разглядывая брусок.

— Ага! Дизайн со времен революции почти не изменился. — Сидевший рядом с ним на полу Манекенщик тоже взял брусок, зачем-то взвесил его на руке. — Будем надеяться, что и мощность осталась та же.

— На кой черт нам вообще нужна взрывчатка? — хмуро спросил Макс. Он был не прочь пропустить стаканчик, снять стресс, но Славка строго-настрого запретил даже думать о выпивке. — Зачем мы ее взяли? Теперь менты не оставят нас в покое.

— До ментов дело не дойдет, — заметил Манекенщик. — Воинскими преступлениями занимается военная прокуратура, а она не захочет выносить сор из избы и скорее всего замнет это дело.