Эргашеву стало ясно, куда клонит майор.

— Я тебя понял, Володя, — произнес он с усмешкой. — Можешь взять себе в помощники сколько угодно людей. Это дело поставлено на контроль в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны, а они с нас не слезут до тех пор, пока мы его не раскроем.

— Разрешите идти? — повеселевшим голосом спросил Белоглазов.

Наклоном головы начальник РОВД отпустил подчиненного.

Весь день Макс провозился с взрывным устройством. К вечеру он завершил работу и направился к Манекенщику с отчетом. Славка встретил приятеля подозрительным взглядом. Пригляделся внимательнее — так и есть: в глазах блеск, на губах то и дело проступает идиотская улыбка.

"Опять пьян, мерзавец, — зло подумал Манекенщик. За Генку Славка был спокоен, а вот Бутырин вызывал опасение. Он мог нализаться и завалить все дело. — Придется еще раз прочистить этому кретину мозги", — решил Манекенщик и кивнул Максу:

— Заходи!

Через веранду и темный коридор прошли в Славкину и Генкину комнату. Макс поставил на письменный стол портфель и извлек из него широкий пояс с пряжкой. Славка взял его в руки, принялся придирчиво разглядывать. Пояс был из толстой кожи. К нему широкими мужскими стежками были приторочены четыре выпуклых кармана с клапанами. Видимо, Макс сломал не одну иглу, пришивая их. Пряжка была массивной, необычной, с рычажком наверху. По одну сторону от нее к поясу крепилась батарейка, по другую — крохотная кнопка. За подкладкой пояса прощупывались провода.

— Рассказывай! — потребовал Манекенщик.

— В общем, так. Карманы предназначены для взрывчатки. В них вставляем бруски, присоединяем детонаторы и закрываем клапаны. Провода подведены к батарейке. При замыкании цепи образуется искра, которая воспламенит детонатор, а он, в свою очередь, подорвет взрывчатку.

— Сработает?

— Будь уверен. Бабахнет так, что в городе будет слышно.

Славка приставил один конец пряжки к другому, легонько нажал. С сухим щелчком пряжка соединилась.

— Давно дома валялась, — пояснил Бутырин, имея в виду пряжку. — Все не знал, к чему приспособить.

Длинные нервные пальцы Манекенщика еще раз прошлись по поясу.

— И ты все это хочешь на себя надеть?

Бутырин кивнул:

— Так будет удобнее.

— Камикадзе, — усмехнулся Славка и указал на кнопку. — А это что?

Макс усмехнулся в ответ:

— Это мой шанс спасти свою шкуру. При нажатии на кнопку взрыв произойдет пятнадцать секунд спустя.

— Замедлитель?

— Вот-вот. Видишь это?.. — Макс дотронулся до рычажка на пряжке. — Если его поднять, пряжка расстегнется. В случае чего я нажму на кнопку, скину с себя пояс и выпрыгну из машины. Но это на крайний случай.

Макс замолчал, а Славка еще некоторое время продолжал задумчиво кивать головой. По его лицу нельзя было определить: нравится ему изобретение Бутырина или нет.

— Пояс, это, конечно, пижонство, — наконец изрек он, — но выглядит внушительно. Ладно, сгодится… У меня, между прочим, тоже есть что тебе показать.

Манекенщик вернул Максу пояс и повел его в сарай. При виде машины Бутырин ахнул:

— Откуда у вас тачка?

— По наследству досталась, — пошутил Славка.

— Я говорю серьезно, — обиделся Макс.

Манекенщик не хотел посвящать Бутырина в историю похищения машины. Он соврал:

— Напрокат один приятель дал. Нравится?

— Еще бы! — Макс обошел машину и влез на место водителя. — А дверца где?

— В ремонт отдали. Завтра навесим.

Бутырин подмигнул:

— Покатаемся?

— Накатаешься еще! Ты, Макс про машину никому ничего не говори. Сам понимаешь…

— Не маленький! — солидно отозвался Бутырин.

… Перед тем как проводить Макса Манекенщик в течение получаса читал ему нотацию.

— Когда возьмем деньги, — сказал он на прощанье, — можешь пить, сколько влезет, а пока — ни-ни! Ясно?!..

— Да ясно, ясно!.. — отмахнулся Макс и хлопнул калиткой.

В сгущавшихся сумерках Бутырин подошел к дому. У ворот, дымя сигаретой, топтался человек. В коренастой низкорослой фигуре Макс признал Назарова. Тот казался крайне возбужденным. Заметив Бутырина, Алик кинулся к нему.

— Ну как, нашел?

Бутырин, будто бы запамятовав, переспросил:

— Чего нашел?

— Микросхему.

— Ах, да, — Макс пожевал толстыми губами. — Короче, я сегодня звонил в три места, спрашивал. Ни у кого такой микросхемы нет. Завтра позвоню еще одному приятелю. Узнаю…

— Ты думаешь, у него найдется? — надежда посмотреть очередную серию "Санта Барбары" все еще не оставляла Алика.

— Все может быть… — философски заметил Макс.

— Ты уж постарайся, Максим, — умоляюще произнес Назаров. — Я в долгу не останусь.

Глазки Макса описали по земле полукруг и остановились на носках туфель Алика.

— Да ладно… Чего уж там… — пробормотал он. — Микросхема-то — копеечная. Я же так, по-соседски хлопочу, — размахивая портфелем, Бутырин прошел мимо Назарова.

Дома ужинали. Мать была в отпуску и баловала детей изысканными блюдами, рецепты которых вычитывала из поваренной книги. Сегодня было нечто экзотическое: мясо в ореховом соусе с большим количеством зелени и приправ. Брат и сестра с аппетитом уплетали тягучий соус, вылавливая кусочки мяса, и то и дело макая в тарелку хлеб. Макс подсел к столу. Ужин Бутырин не оценил. Он съел пару ложек, отодвинул тарелку и уставился в телевизор.

Мать исподтишка наблюдала за сыном. Не нравился ей в последнее время Максим. Стал чужим, колючим, много пил. С парнем творилось что-то неладное. Узнать бы. Да разве расскажет — молчун! Очевидно, взгляд ее стал слишком пристальным — Макс обернулся. Его улыбка была грустной и какой-то обреченной.

— … Тебе Танька звонила… Не слышишь, что ли, Макс! — громко сказал Сергей.

Бутырин повернулся к брату.

— Тебе Танька звонила, — повторил тот.

Таня — девушка Макса, но в последнее время ему было не до нее. Бутырин равнодушно поинтересовался:

— Что ей нужно?

— Хотела узнать, когда ты на ней женишься, — ехидно вставила старшеклассница Ленка — самая младшая и самая зловредная в семье Бутыриных. — Говорит, невтерпеж замуж хочется, а ваш Макс все вокруг да около ходит, а предложение сделать не решается.

— Помолчи, балаболка! — цыкнула на дочку мать. — В этом вопросе как-нибудь без тебя разберемся.

— У твоей подружки билеты на какой-то концерт или спектакль, — продолжил Сергей. — Она просила тебя позвонить ей.

— Ладно, позвоню, — рассеянно произнес Макс, встал и вышел из столовой.

В своей комнате он разделся, лег на кровать, уткнувшись носом в стену. Несколько минут спустя дверь неслышно отворилась, вошла мать. Макс чувствовал, что это именно она, однако не оборачивался, притворяясь спящим. Надежда Ивановна потопталась, потопталась, однако не ушла, спросила:

— Что происходит, Максим?

Бутырин нехотя повернулся, открыл глаза.

— Ты это о чем?

— О тебе, Максим. В последнее время ты сильно изменился, ходишь сам не свой. У тебя какие-то проблемы?

Макс покривил лицо, изображая недоумение.

— Да нет вроде.

— Сердце матери не обманешь, Максим. Я вижу, у тебя не все в порядке. Приходится говорить прописные истины, но поверь мне, в этом мире никто не отнесется к твоим заботам с большим пониманием, чем я. Поэтому, сынок, если ты попал в беду, расскажи мне, и кто, как не я, постараюсь тебе помочь.

"Чем? — подумал Макс, с тоской глядя на мать. — Продашь дом, заплатишь мой долг, а потом мы все будем жить на улице?"

— Ты очень мнительная, мама. У меня все о" кей! — сказал Макс беззаботно и вдруг ляпнул: — Прости, если что не так. Может быть, я действительно не очень хороший сын.

Надежда Ивановна посмотрела удивленно.

— Что ты хочешь этим сказать? — она не поняла, что Макс таким образом прощался с ней.

Бутырин постарался исправить оплошность. Он заговорил тоном, какой, по его мнению, мог успокоить мать.