— Хорошо, а Алиска Климова? — список обвинений пополнился еще одним именем. — Я видела в фильме, как она тебе на шею вешалась. Наглая девчонка! Ее первый муж, Сашка Климов был моим…., - она запнулась.

— Бой-френдом? — подсказал помрачневший Седов. — Боевым товарищем?

— Ну, можно и так сказать, — согласилась жена. — И тут появилась эта маленькая стерва и окрутила его в два счета.

— Уже после тебя? — с удовлетворением отметил Валерий. — Я чувствовал, что у меня есть личные причины испытывать благодарность к этой женщине. Я-то думал, что пекусь о благе Земли, но оказалось, что дело совсем в другом. Намного глубже. И что же, после развода он опять прибежал плакаться к тебе?

— Шутишь? Он сразу женился снова, на какой-то крестьянке с фермерской планеты.

— Понятно, бедняга натерпелся горя с вами обеими. Две такие женщины!

— Может быть, тебе тоже больше подошла бы фермерша? — вспылила Анна.

— Подошла для чего? — удивился Седов. — Зачем бы она мне тут понадобилась, в альтаирском посольстве? Жарить картошку? Так в посольстве есть линия доставки, синтезатор, ресторан и повар Франсуа. Офицер СБ здесь смотрится уместнее.

— Давай оставим шутки об СБ и этот глупый спор, — Анка покачала головой. — Пойми, все эти годы, пока ты метался по метагалактике, спасая Вселенную, Содружество, своих дорогих друзей, я была на войне и не на одной… Уж не знаю, за что Вервицкий меня так ненавидел, но мне досталось…

Не зная, что сказать, Седов выдавил общую фразу:

— Война — не место для женщин.

— Война не место ни для кого, — коротко ответила Анка, склонившись к ребенку.

Денисов выполз из ванной через полчаса. Седовская рубаха подошла ему идеально, а вот брюки были явно длинноваты. На ногах красовались оставленные Валерием в душевой огромные тапки. Лицо парня со слабыми следами ожогов казалось неожиданно молодым, и узнать в нем прежнего киборга можно было с большим трудом. Лишь только глаза остались прежними, темными, глубокими, и в них плескалась новая боль. Андрей молча запрокинул протянутую Седовым кружку с водкой и хлебнул, не почувствовав вкуса, как будто по-прежнему оставался получеловеком. Так же равнодушно, с окаменевшим лицом, он начал медленно жевать краюху с салом, сосредоточенно глядя перед собой, как будто выполняя какую-то обязательную повинность. Пожалуй, сейчас и к сексотерапии он отнесся бы примерно также, — понял Седов. Он налил себе водки в чашку, отвергнутую Анкой, сел напротив друга, долив его кружку, и спросил:

— Андрей, что происходит? Что с тобой?

Денисов хлебнул еще водки и продолжал медленно жевать. Заговорил он минут через десять, когда Валерий, уставший молчать, решил, что ответа уже не дождется.

Андрей начал рассказывать о черной женщине — Хозяйке снов и Хозяйке Туннеля, о планете проклятых сфинксов, о демоне, об артефакте, об Армии Смерти, о Йарди, о Химере. И тут он вдруг сорвался на крик:

— Я не сумел, не успел! Зачем он вмешался? Там остались дети! Лучше бы я погиб! Я должен вернуться, спасти их. Иначе я не смогу жить. Я никогда не смогу больше жить, как прежде!

— Но ведь так тоже нельзя, это бессмысленное самоубийство. Ты ничего не смог бы для них сделать, — возразил Валерий.

— И, кстати, это тебе — он вытащил из ящика стола широкий браслет коммуникатора, поднес к запястью, скачивая информацию с собственного комма, а потом надел на левую руку Андрея. Прибор тихо загудел, регистрируя личность хозяина, считывая характеристики, связываясь с сервисными службами.

— Здесь всё, — объяснил Седов. — Документы, справочные, нужные номера: мой, Анки, Егора, посольства. Деньги я тебе перебросил — для Земли достаточно, наличка здесь не понадобится.

Денисов равнодушно кивнул:

— К чему мне всё это?

— А как же твои мечты: любимая девушка, семья, запах цветов, вкус хлеба? — попытался напомнить Валерий.

— Это были глупые мечты. Я не сумел, не смог их спасти, — повторил Денисов, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону. — Проклятый мир!

— Андрей, Легата тебя просто использовала. А жизнь — это не только бездны Преисподней. В ней есть и многое другое. И не надо изображать из себя усталого бога-спасителя, — Седов говорил правильные слова, но чувствовал, что они звучат фальшиво, что их недостаточно. — Т'хак прав, ты не можешь заткнуть своим человеческим телом все черные дыры Вселенной!

— Телом не могу! — согласился Андрей — А вот…

— Давайте прекратим такие разговоры, — попросила Анка, укачивавшая на коленях сладко сопящего Костика, и поднялась, чтобы уйти. — У меня от них молоко пропадает!

Денисов сразу умолк и уставился ей вслед потеплевшими глазами. Мужчины молча допили водку, и Седов налил обоим еще по одной, потом еще.

Во второй половине дня, узнав о возвращении пропащего, появился довольный Егор, которому друзья послали сообщение. Детектив выставил на стол бутылку коньяка.

— Настоящий французский, — с гордостью заявил он. И добавил, с чувством, но не совсем уместно: — Зараза эта Легата!

— Настоящий французский? — усомнился Валерий. — Не может быть.

— Ну да, вот смотри! — Поспелов показал надпись на яркой этикетке. — «Сделано на Альгамбре». Это тебе не какой-нибудь Герлей! Так выпьем же за возвращение героев!

В разгар попойки в комнату вошла Анка, уже без Костика, напевая себе под нос рефрен какой-то унылой песни. Валерий прислушался:

— «Убе-эй меня-а-а за то, что я-а-а давно к тебе осты-ыл», — протянула Анка и вопросительно посмотрела на повеселевшего от выпивки мужа. — Может быть, и ты ко мне остыл, а Седов? Теперь, когда я стала толстая и расплывшаяся?

— Не понимаю, какое это имеет значение: остыл, согрелся? Кто здесь со мной считается? Ты ведь у нас настоящая амазонка, женщина-солдат, — сильно захмелевший Валерий рассуждал, развалившись в кресле и внимательно разглядывая огрызок большого яблока, которым закусывал коньяк. Он откусил еще раз, последний, и бросил мусор в окошко утилизатора, но промахнулся, и хмуро посмотрел, как с огрызком управляется коврик-поглотитель. Раздосадованный, Седов выплеснул на жену утреннюю обиду, неся откровенную чушь: — Офицер! Да с первых дней нашего знакомства секс с тобой — просто-напросто насилие над моим беззащитным телом. Чего вдруг теперь ты решила поинтересоваться моими чувствами?

Несколько секунд Анка не находила слов — у нее перехватило дыхание от такой наглости.

— Насилие? Врун и пошляк! Хоть бы при посторонних постеснялся! — возмутилась она, снова обретя дар речи.

— Это кто тут посторонний? — удивленно спросил Седов, поднимая голову и разглядывая друзей. Поспелов уже подремывал прямо в кресле, а Денисов с каменным застывшим лицом по-прежнему невидяще смотрел куда-то внутрь себя. Их силуэты расплывались, слегка мерцали и раздваивались. Интересный оптический эффект, одобрил Валерий. — Посторонние? Егорка вообще подкаблучник, Стаса Пересветова на него нет! А Андрюха, — Седов смерил бывшего киборга изучающим взглядом, — больше всего на свете мечтал бы оказаться на моем месте. Ну, кроме как на Химере, понятно. Со всеми этими своими передрягами парень вообще не догадывается, что можно делать с женщиной, если она, конечно, не какая-нибудь Исцеляющая взором или Испепеляющая взглядом.

— В самом деле? — Анка с сочувствием посмотрела на Денисова.

— Ага, — подтвердил Андрей без улыбки. — И если ты решишь, что Седов тебе надоел, мое тело в твоем полном распоряжении. В любое время.

— Надо же, пошутил! Наконец-то! — обрадовался Валерий и, заметив движение жены навстречу Андрею, приподнялся с кресла и преградил ей путь. — Вот только не надо тут, пожалуйста, сеансов сексотерапии! Сегодня мы с Андреем пойдем в илирнийское представительство, и уверяю тебя, он не уйдет оттуда без симпатичной кошечки, а может быть, и двух! Мне как раз прислали приглашения на банкет, для сотрудников посольства! — он помахал в воздухе разноцветными бумажками. — Андрея оформим курьером.

Какая-то жилка на лице Денисова дернулась, но он смолчал.