— Что же еще? Чего ты хочешь от меня? — спрашивала аррьяу-ахья. А может, это только ему казалось? Валерий не удивился тому, что принят и признан, и не поддался иллюзии божественности. Судя по всему, артефакт предназначался для управления Предтечами. Почувствовав настройку Седова на энергатор, чаша приняла землянина за одного из вернувшихся хозяев, а значит, этим можно было воспользоваться, чтобы помочь андхарам и остальным раванцам. И Валерий привычно начал отвечать в мыслеречи:

— Твои люди! Они должны быть умными, счастливыми и сильными. Ты скажешь, что всё так и есть, но это неправда. Они слишком привязаны к тебе, — Валерий вспомнил объяснение строго рейси, сильнее сжал в ладонях почти горячую аррьяу — ахья и попросил: — Не будь ревнивой матерью, сердце Раваны. Дай им всем, каждому из них, достаточно внутренних сил, чтобы жить вдалеке от тебя. Им пора научиться летать.

— Ты прав, они выросли, — эмофон ответил печалью, почти отчаяньем и, одновременно, отчетливым мыслетекстом: — Им пора учиться. Я не сумею их защитить от таких, как ты.

— От таких, как я? — удивился Седов, но картинка в его сознании вдруг резко изменилась, как будто он стремительно взлетал на космическом корабле, покидая атмосферу планеты, срываясь с орбиты, проникая дальше, еще дальше в космос, затем выходя за пределы звездной системы.

Валерий увидел защитный периметр, который в порыве благотворительности начали сооружать флуски, но так и не закончили и не успели активировать, самоуверенно считая, что времени вполне достаточно, что на доверенную им планету никто не посмеет покуситься. Однако они ошиблись — от межгалактического портала со стороны Раздольной к Раване приближались враги. Наверное, это были они, те, о ком предупреждала планета. Эскадра тяжеловооруженных веганских крейсеров. Как минимум, двадцать пять кораблей! Родные братья тех двоих, которые не так давно Седов унес с собой в небытие. И шли на них, наверняка, не веганцы.

Возможно, на крейсерах были пираты, решившие ограбить богатейший зеленый мир, или безумцы, пришедшие убивать и мучить. Но это были очень хорошо вооруженные пираты и безумцы. А у него, Седова, в распоряжении лишь одна старая яхта, прекрасный мир, полный беззащитных существ, семилетний сын на флаере и медная чаша в руках.

Чаша в руках, да, но отнюдь не медная! — Валерий коротко рассмеялся, вспомнив конвульсии пространства у Дейдры, взорванного серебристой игрушкой по воле хрейбов. Конечно, чаша — не энергатор, а «слабенький» жизнестимулятор Предтеч. Но вот пиратам его энергии, пожалуй, вполне хватит. Ведь Седову всего-то надо достроить и активировать периметр флусков.

Валерий сосредоточился, восстанавливая в сознании белый цвет линий энергатора, почувствовал резкий протест артефакта, замер, прислушиваясь к биению чаши. Цвет воображаемой решетки снова стал желтым, но более ярким, почти оранжевым. Контакт. Синхронизация! Линии вытянулись и стрелами устремились вверх, к защитному барьеру флусков, заполнили энергией батареи спейсеров, восстановили структуру периметра, превращая его в карикатурное подобие Большой Медведицы. Медведицы, которая уже изготовилась встретить врага, осмелившегося напасть на ее детей.

Силуэты крейсеров еще немного приблизились, и вдруг из-за барьера, с противоположной от планеты стороны, к Раване рванулся небольшой кораблик. Валерий узнал его: земной СК, соколок, которыми обычно пользовались пилоты-разведчики. Пространство обожгло ударами крейсеров, стрелявших по смельчаку. Седов восхитился мастерством пилота, ловко ускользавшего от врагов, но и оно не смогло его спасти. Кажется, попали. Однако подбитый соколок был уже совсем рядом, под защитой спутника, близко, еще рывок, и он войдет в атмосферу планеты. Вспышка. Не успел.

— Псих! Кто он? Зачем? — похоже, разведчик пытался опередить эскадру, предупредить. Но кого? Кто на примитивной доконтактной планете мог противостоять эскадре веганских крейсеров? Просто жест отчаяния. Красивая смерть.

Ненависть, казалось, добавила энергии в восстановленную силовую решетку, и периметр красиво вспыхнул.

— Ну же! — сказал Валерий вслух и нетерпеливо встряхнул чашу, открывая глаза. Но даже с открытыми глазами он видел, как всколыхнулось пространство, сминаемое спейсерами флусков, выворачивая, изламывая в металлическую труху крейсеры врагов, как прошли по обломкам невидимые лучи деструкторов, обращая в ничто искореженные останки кораблей. Пустота.

— Экологически чисто, — нервно хмыкнул Седов. — Вакуум и солнечный свет.

— Спасибо! Ты победил, и я тебе уступлю. Мои дети получат достаточно сил, чтобы летать, молодой бог, — ответила хозяйка Раваны. — Но и ты поспеши!

Поспешить? Зачем? Фигура Трехликого открылась, и Седов чуть не вывалился прямо в огонь. Он установил на место чашу, не обращая внимания на восторженные крики и взгляды набежавших откуда-то андхаров-паломников, сгрудившихся у алтаря, толпами окруживших Храм, и выскочил наружу.

Высоко над лесом медленно летел флаер, а прямо ему наперерез сверху падал искореженный блок почерневшего металла. Аварийная спасательная капсула с корабля разведчика, в просторечии колонистов-первопроходцев — «десантник». Значит, пилот все-таки успел спастись!

Впервые в жизни Седов взмолился о помощи к богам:

— Только бы Лесь не успел отменить приказ Иску! Только бы сработало силовое поле!

Потом, внезапно вспомнив, что и сам входит теперь в сомнительную категорию сверхъестественных существ, Валерий попытался позвать чашу. Опоздал!

Летательные аппараты едва не пришли в соприкосновение. Но страшной вспышки не последовало: в последнюю минуту над флаером с характерным треском раскрылся силовик, а разведчику на спасательной капсуле все-таки удалось изменить тректорию падения. «Десантник» рухнул в джунгли, а флаер, окутанный надежной пеленой силового поля, направился к Храму.

Машина опустилась на площадку, едва не задавив нескольких паломников, с ужасом рванувшихся в стороны, затем из открытого люка выпрыгнул Дахгар-а, упал на четвереньки, вскочил и бросился в лес к месту падения аварийной капсулы. Несколько минут спустя на площадку медленно и осторожно спустился по трапу Лесик, подошел к отцу и, виновато опустив голову, сказал:

— Ты оказался прав, папа! Это было самое настоящее воздушно-транспортное происшествие, — он печально помолчал, а потом сердито добавил. — И теперь я узнал очень важную вещь: даже если у тебя один-единственный флаер на целой планете, всё равно обязательно найдется какая-нибудь дура, которая в тебя врежется!

— Дура? — удивился Седов. — Ты о ком?

— Нас страховал Иск, — объяснил Лесик. — Ты же знаешь, какие они! Перед тем, как включить силовое поле, он показал нам пилота «десантника», и спросил, не желаем ли мы, чтобы она в нас врезалась. Дахгар-а, когда ее увидел, чуть с ума не сошел, не на ту кнопку нажал! Не знаю, как мы сели! — мальчишка шмыгнул носом и тихо сказал: — Я больше не буду! Я больше никогда не буду с тобой спорить. Из-за воздушных правил, — предусмотрительно добавил он.

— Ничего, теперь уже можно, — Валерий погладил сына по темным волосам, заплетенным в аккуратную косичку, украшенную двумя блестящими ленточками со сложным переплетением узоров — явно работа Дахгар-а, когда только успели. — А что означают твои ленточки?

— «Сын Неба» и «Научивший летать», — с гордостью ответил Лесик. — Это новые, царь только сейчас придумал! Он и себе похожие вплел, тоже что-то в этом роде: «Научившийся летать» и «Друг сына бога».

Друг? Валерий почувствовал легкий укол сожаления: его великий монарх Найодхи в друзьях не числил. Наверное, это было правильно и справедливо: ведь царь не может быть другом божества. Но главная причина крылась в другом — Седов с досадой признал, что, если бы не Лесик, ему бы и в голову не пришло учить андхара летать.

Со стороны Храма раздались приветственные крики. Из джунглей появился андхарский владыка, несущий на руках вяло сопротивлявшуюся Алису Климову. Увидев Седова, она резко вырвалась, подбежала к посреднику и закричала по-русски, показывая рукой в ясное голубое небо: