— Угу, — умудрился выдавить Рафен, — за

тем ты можешь уходить и делать все, что за

хочешь. Завтра или послезавтра, ты все равно

умрешь. Но кровь Сангвиния будет жить веч

но. Ты не имеешь права обладать ею!

Предатель кивнул:

— Очень хорошо. Фиал за ретранслятор…

Лови! — без предупреждения, он отбросил

пузырек в сторону.

Рафен кинулся вперед, жезл выпал из его

пальцев и был забыт. Он подпрыгнул, его ру

ки потянулись к фиалу, пока тот описывал в

воздухе дугу. Император, направь меня! Кро

вавый Ангел дотянулся и схватил кристалли

ческий пузырек до того, как тот упал в без

умие внизу. Резкий смех Байла слышался все

сильнее и сильнее, когда он склонился, чтобы

поднять ретранслятор.

— Ну, ты и жалок, — рычал он, — да посмот

ри на себя, отдать свою жизнь за пару капель

жидкости. Она так много стоит для тебя, не

так ли? И все же ты не полностью понимаешь

ее силу.

Он отошел в сторону.

— Да забери ее! Забери и молись над ней, покуда длится твоя жизнь, но знай, что твой

драгоценный Сангвиний не спасет тебя, как и

твой молчаливый, отсутствующий Импера

тор!

Байл взглянул на Рафена:

— Я хранил эту реликвию только как экспо

нат коллекции, которую я воссоздам, как

только покину это место, но по правде говоря, она больше не представляет для меня ценно

сти. Все данные, что я собрал из крови —

здесь.

Он постучал пальцем по лбу шлема:

— Мне она больше не нужна. Она бесполез

на.

Жестокая ухмылка застыла на лице ренега

та, когда он взглянул в глаза Рафену, там чи

талась ненависть и ярость.

— Ты сильно заблуждаешься, отступник, —

ответил он, поднимаясь, — сейчас я покажу

тебе, почему.

Рафен крутанул фиал за концы, и из сере

бряного днища появилась короткая, толстая

игла. Не отрывая глаз от своего противника, Кровавый Ангел воткнул фиал прямо в грудь

и впрыснул содержимое себе в сердце.

Глава пятнадцатая

Однажды раньше, на поле боя Сабиена, ко

гда он присоединился к великому Мефистону

в финальном противостоянии Восстания Ар

кио, Рафен получил дар из сосуда. Инжектор

был полон жизненной влаги высших сангви

нарных жрецов Кровавых Ангелов, жидкость

внутри была стимулятором и поднимала си

лы, говорили, что она дает малую толику мо

щи ангельского примарха. В тот день он полу

чил сосуд из рук Повелителя Смерти и был

благословлен Корбуло, хранителем Алого Гра

аля, это придало Рафену силы довести ту ро

ковую битву до ее финального завершения.

Он с предельной ясностью помнил внезапный

прилив силы, что прошелся по нему, волну

духа и воли.

Теперь он знал, что тот момент, который

он считал единением со своим давно умер

шим повелителем, был всего лишь бледной

тенью его истинного величия. Содержимое

фиала, сама святая кровь из Алого Грааля, не

разбавленная и могущественная, сохраняе

мая тысячелетиями поколениями клириков, заструилась по его венам. Она было золотом, она была пламенем, молнией и солнцем, ни

чего подобного он не испытывал в своей жиз

ни.

Тело Рафена охватили спазмы, что были

сильнее боли. Каждый мускул напрягся, каж

дый нерв запел от силы. Каждая его кость ре

зонировала как бой курантов, когда песнь

примарха ворвалась в его существо. По нему

волнами бил свет, ослепляющий, словно

взрыв сверхновой. Генетическое вещество

пронзило все его тело, и все, что он впитал за

время учебы, от новобранца до боевого брата, мгновенно пробудилось в нем. Каждый кос

модесантник нес в себе генетические марке

ры своего владыки примарха, ограниченные

плотью смертных людей, которыми они ко

гда-то были. Внутри каждого Кровавого Анге

ла было зернышко великой и могущественной

силы Сангвиния, оно лежало в глубинах их

души, в самой плоти, дабы сделать их непре

взойденными воинами великих армий Импе

ратора.

И теперь подобное притянулось к подобно

му. Святая кровь, бегущая по его венам, сме

шалась с собственной Кровью Рафена и ото

звалась в частичках наследия примарха. Объ

единенная мощь охватила Астартес, глубоко

внутри него кровь смешалась с кровью, воин-

сын и воин-отец ненадолго стерли меж собой

барьеры времени и смерти.

На одно мимолетное мгновение, Рафен

узнал, каково это быть сыном Императора, в

урагане ощущений и ослепляющей силы, он

испытал на себе толику этой божественной

славы. Он вышел из своего “я”, окунулся в ве

ликолепие, которое унаследовал от Великого

Ангела.

Он испытал страх, все было столь ярким, столь мощным, что он испугался, что весь

этот свет уничтожит его, подобно Икару из

древних легенд Терры, который осмелился

подлететь слишком близко к солнцу.

Вот это судьба! Какой великолепной смер

тью это бы стало! Протянуть руку и дотро

нуться до лика моего примарха.

Но даже когда эти слова сформировались у

него в мыслях, Рафен знал, что не позволит

самому себе умереть. Не сейчас. Во всем этом

беспорядочном золотом и ослепительном си

янии, он ощутил истину, которая была на

столько сильной и понятной, что он не мог ее

отринуть.

Я не умру здесь. Мой долг остался невыпол

ненным.

Затем он открыл глаза и увидел перед со

бой Фабия Байла, предатель, облаченный в

броню достойного и благородного брата, под

нял руку для атаки. Больше не было боли. Он

не чувствовал ран или усталость. Больше не

было сомнений или страха. Остался только

его долг.

— ЗА ИМПЕРАТОРА и Сангвиния! Смерть!

Смерть! — Рафен атаковал с такой скоростью

и яростью, что в это было сложно поверить.

Взмахи Байла потрескивающим силовым ку

лаком казались неуклюжими и медленными, он с легкостью уклонялся от них и наносил

тяжелые, словно кувалдой, удары в корпус

отступника.

Время стало тягучим и густым, деформи

рованное острыми, как наконечник стрелы, чувствами и быстрыми, как пуля, рефлекса

ми. Рафен чувствовал, как будто скорость и

сила выплавила из него другого человека, не

остановимого и неприкосновенного. Его об

наженные кулаки били в керамит, в каждый

удар была вложена вся его сила, и каждый раз

Байл отлетал назад. Трещины на броне, остав

ленные предыдущими атаками, стали шире и

раскололись. Когда внутренние контакты за

мыкало, оттуда вспышками сыпали искры.

Фабий заревел от ненависти и сжал Рафена

в смертельных объятьях, вжимая голову Кро

вавого Ангела в украденную броню. Щеку Ра

фена разорвало об острые края крылатой эм

блемы на доспехе. Ренегат пустил энергию по

силовому кулаку, и синяя молния, потрески

вая, впилась в плоть Рафена, угрожая вырвать

из него крик.

Испытывая головокружение от шока, с при

жатыми к бокам руками, его кости трещали

от сокрушающей хватки, Кровавый Ангел из

дал бессловесный вопль и ударил головой в

шлем силовой брони. Он ощутил влажный

хруст, когда нос сломался, ощутил горячий

поток собственной крови, но вместе с этим

услышал треск разбитого бронестекла. Одна

из блестящих красных линз шлема треснула

от удара, и Байл завопил, когда осколок вошел

в мякоть его глаза. Убийственное давление

внезапно ослабло, предатель отпустил его, энергично тряся головой, чтобы сместить

осколок стекла.

Рафен сплюнул большой, темный сгусток и

пошатнулся. Он знал, что промедление по

добно смерти и атаковал, пока еще мог. Ис

пользуя мощь крови, он подпрыгнул и схва

тился за горжет украденной Байлом брони