одной рукой, повиснув на нем, его пятки

уперлась в ноги и живот врага.

Взобравшись на свою цель, Рафен ударил

по треснутой, поврежденной панели шлема, стремительной очередью он бил снова и сно

ва, вгоняя удар за ударом в одну и ту же точку.

По костяшкам пальцев струилась кровь, боль

волной ходила по всем нервным окончаниям

его руки, но он продолжал, несмотря на ра

зум, несмотря на усталость, пока его рука не

превратилась в окровавленные лохмотья.

Он почувствовал, что шлем треснул и сме

стился, продолжая, он скрюченными пальца

ми схватился за край визора и выдрал шлем.

Под ним на него смотрело лицо Байла, белые

волосы потемнели от темно-красной крови, а

один глаз представлял собой рваную рану.

Рафен использовал поврежденный шлем

как дубину и продолжал избивать предателя

треснутым шаром керамита, с тяжелой меха

нической четкостью нанося удар за ударом, один за другим.

Байл рухнул на колени, шаря по талии в

поисках оружия, такового не находилось. Он

замахнулся на Рафена силовым кулаком, но к

этому времени уже почти ослеп и своим по

врежденным зрением мог разобрать только

туманные красные пятна.

Рафен отшатнулся и уронил разбитый

шлем. Мощь святой крови покидала его, исте

кала из сотен порезов и ран, разбросанных по

всему телу. За секунды ведущая сила его уй

дет, и он наконец-то уступит смерти. У него

оставалось только несколько мгновений, что

бы исполнить свой долг.

Он спас кровь своего примарха и сохранил

ее. А теперь он убьет вора, который осмелился

выкрасть ее.

— Нет… — пробулькал Фабий, — я… Неуби

ваемый! Ты не можешь… прикончить меня!

Рафен не ответил, вместо этого он согнулся

и вложил всю свою силу, чтобы поднять бро

нированную фигуру над скользкой от крови

крышей, поднять тело над головой.

С последним усилием все мышцы в его теле

стонали от напряжения, Рафен швырнул пре

дателя вперед и сбросил его с каменной баш

ни. Кровавый Ангел рухнул на парапет и све

сился с краю, наблюдая, как вниз летит фигу

ра в красном и проклинает его.

Предатель Фабий Байл, заклятый враг Бо

га-Императора человечества и Империума, упал в готовые, жадные когти роящейся мас

сы ксеносов далеко внизу. Рафен видел, как

она поднялась визжащим, гомонящим валом, черная волна чудовищных очертаний разо

рвала его врага на части.

Мое служение… окончено. Только для того

чтобы сформировать эту мысль, казалось, по

требовались все его силы, до последней кап

ли.

— Еще нет, — произнес мрачный голос.

Он что, произнес это вслух? Его тело на

столько сильно болело, что он едва был уве

рен в том, что еще дышит.

Его подняли руки и развернули. Он увидел

знакомое бледное лицо и темные, мертвые

глаза.

— Нокс.

— Он самый. Значит, грохнул его?

Он попытался кивнуть. Расчленитель сде

лал этого за него сам.

— Ну, наконец-то.

Отбрасывая тени, вокруг двигались другие

силуэты. Он услышал строгий тон Пулуо:

— Трон Терры. Он еще жив?

— Да, — это был Аджир, — хотя кажется, что на каменных плитах больше крови уважа

емого сержанта, чем осталось в его венах.

— Тираниды внутри! — заорал другой, не

знакомый голос. — Они внутри лаборатории!

Рафен закрыл глаза, вслушиваясь в гром

болтерного огня. Теперь уже скоро.

— Только со смертью заканчивается служе

ние, — прохрипел он.

— Не сегодня, — слова Цериса, казалось, доносились откуда-то издалека, — смотри.

Байл, должно быть, потерял его во время боя.

Он услышал странный, музыкальный пере

звон. Ретранслятор. От этого звука Рафен

улыбнулся.

— Сомкнуть шеренги! — заорал Нокс, — Все

ко мне! Если хотите прожить еще один день, все ко мне!

Тепло охватило тело Рафена, и он позволил

тьме унести его.

ИЗ ОКНА часовни, через окрашенное стек

ло он наблюдал, как Дайника-5 отворачивает

ся от него, словно боится показать свое лицо.

Ядерные огненные цветки размером с конти

нент пересекали ее поверхность, ударные

волны от множества взрывов достигали коры

и скального основания океанического мира.

Моря уже выкипели в космос поскольку атмо

сфера рассеялась, орбитальные орудийные

черепа постигла та же участь.

За день, а возможно и меньше, пятая пла

нета станет не более чем оплавленным уголь

ком, и все, что на ней существовало, останет

ся только воспоминанием. Порча Хаоса и чу

жаки сгорят.

Рафен вздохнул, слегка вздрогнув, когда

глубокий вздох причинил боль.

Так много было потеряно там, внизу. Нокс

и Церис с остальными собрали только неболь

шую часть трофеев Байла, которые он хранил

в башне, дабы добавить их в собранное с “Ар

хеохорта” — среди них нашелся и плазмаган, который принадлежал герою Ариону — но по

теряно было еще больше. Он ощущал огром

ное раскаяние за разрушение доспеха брата

Кира, он произнесет специальную речь во имя

памяти павшего воина в Зале Героев, когда

“Тихо” вернется на Ваал.

Однако существовала еще одна потеря, ко

торую он не будет оплакивать. Черный покров

вины, который омрачал его с тех самых пор, как началась миссия. Его долг был исполнен, и совесть чиста.

Отвернувшись, он склонился и позволил

сангвинарному жрецу помазать себя освя

щенной жидкостью из реплики Алого Грааля, которую тот держал в своих руках. Все воины, которые вернулись живыми с Дайники-5, бы

ли подвергнуты ритуалам очищения и чист

ки, дабы уничтожить любые оставшиеся от

печатки нечеловеческого — но Рафену и тем, кто был в заключении, предстояло еще мно

гое испытать. Каждому из них имплантирова

ли одного из полудемонических-полутира

нидских гибридов Байла, жрецам и капелла

нам Адептус Астартес нужно будет убедиться, что на их душах не осталось клейма. Братья

уже заключили договор хранить молчание о

полной картине своего заключения в руках

извращенного Прародителя, никто из них не

сомневался, что силы Имперской Инквизи

ции очень жестоко изучили бы каждого кос

модесантника, а возможно даже отдали при

каз о полном уничтожении. Но теперь это

осталось не во власти инквизиторов. Их будут

судить по возвращению в свои Ордены, но

только единственно важная власть — свои же

боевые братья.

И наконец, Рафен встал, принимая чашу от

клирика. Он сотворил знак аквилы и отсту

пил, его роба плотно натянулась на теле. Пе

ресекая часовню, он остановился перед алта

рем, где к сводчатому потолку поднималась

статуя Сангвиния. Там наверху ярко горели

небольшие железные жаровни, отбрасывая

свет от огня на крылья примарха.

Он шагнул к ней, но замер, когда осознал, что приближается еще одна фигура в робе. Он

снял свой капюшон:

— Кузен.

— Кузен, — молвил Нокс, — вот и встрети

лись. Я пришел попрощаться.

Он дернул подбородком в сторону огром

ного круглого иллюминатора над их голова

ми, за ним, в пустоте космоса на копьях огня

ускорителей разворачивался “Габриель”, го

товясь отбыть по новому варп-вектору.

— Мой “Громовой ястреб” уже в посадоч

ном доке. Мои братья и мои пассажира ждут.

Рафен кивнул. Килан из Гвардии Ворона и

еще некоторые сбежавшие из тюрьмы-крепо

сти Байла решили отправиться с Расчлените

лями, чтобы встретиться с уполномоченными

своих Орденов по пути следования “Габриеля”

обратно к Кретации. Тарик и остальные оста

лись на борту “Тихо”, Кровавые Ангелы посту

пят с ними так же — не привлекая внимание, вернут на свои родные миры. Рафен раздумы