роне, когда животные чувства тиранид улови

ли плывущее рядом кое-что большое и гораз

до более смертоносное. Существо наблюдало

и оценивало свои шансы против вторгшихся

в его царство.

Под поверхностью, куда никогда не загля

дывало солнце, за “Неймосом” в глубины по

следовали темные и гибкие очертания.

Глава седьмая

Гоел Беслиан осторожно ступал, прислуши

ваясь.

На килевой палубе, в самой нижней секции

отсека с двигателями “Неймоса”, гудящие ре

дукторы пели рапсодию машин. Превосходно

отлаженные механизмы, шестеренки, стерж

ни и передачи соединялись друг с другом в

безупречном исполнении своих функций. Все

это было еще более невообразимым из-за по

чтенного возраста систем. Двигатели субма

рины были основаны на философии строения, заложенной в веках, когда человечество еще

не покинуло колыбель Святой Терры. Хотя

подобно некоторым служащим Адептус Ме

ханикус, Беслиан был одним из тех, кто в глу

бине души верил, что человечество на самом

деле сначала эволюционировало на Марсе и

перебралось на соседнюю планету задолго до

появления Императора, а не согласно тому, на чем настаивают другие. Марс всегда был

прибежищем гениев, обителью величайших

умов человечества.

В другое время и в другом месте Беслиан, может быть, смог бы остановиться и насла

диться красотой этой великой машины, изу

миться ее работой, но в данный момент он

отринул все. Как бы он хотел, чтобы шум и

мощь двигателей успокоили его, но все, что

он слышал — шевеление мыслей-шестеренок

у себя в голове. Он не мог найти себе места.

Наконец-то он остановился у контрольного

отсека реактора, игнорируя троицу молчали

во работающих у своих консолей сервиторов, и уставился на россыпь индикаторных ламп

на кафедре наблюдения за ядром. В данную

секунду все шло как надо. Его аугметические

глаза расширились, теряя фокус, взор его

обратился внутрь себя.

Гоел Беслиан очень сильно боялся, и его

страх был столь силен, что он представлял, словно тот преследует его везде, куда бы он

ни шел, как вонь пролитого, отработанного

масла для шпинделей. Он был уверен, что эти

грубые Астартес могут учуять его ужас, словно

хищники из плоти и крови. Он ощущал это

каждый раз, когда приближался к ним.

Он взглянул на латунные манипуляторы, которые служили ему руками. Превосходная

работа, они были вырезаны лазером и отпо

лированы рабами кузни. Измученные рабо

той металлические храповики, провода и ке

рамика — все это давало ловкость и много

гранность, которая никогда не была доступна

любым человеческим пальцам… но даже они

все равно дрожали. Он много раз пытался на

строить коэффициент обратной связи и ста

билизировать функции конечностей, но по

дергивание никогда и никуда не исчезало.

Когда приходил страх, оно было тут как тут.

Это была чудовищная, однозначно человече

ская реакция плоти. Она выдавала несовер

шенство Беслиана, показывала ему насколько

он далеко от величия и безупречности Бога-

Машины.

В логических катушках его усовершенство

ванного мозга сформировался непрошеный

вопрос. Как я дошел до этого? Вместе с этим

вопросом пришло яркое понимание.

— Из-за страха, — произнес он сервиторам.

Они игнорировали его. Пока он не отдаст им

прямую команду, снабженную правильной

инфо-фразой, они будут вести себя так, слов

но он невидим.

Беслиан наблюдал за их работой и ощутил

укол гнева, столь сильно удививший его. Он и

не думал, что еще способен испытывать эмо

ции такой силы. Он почти завидовал рабам-

машинам, чьи высшие функции мозга были

вырезаны, как и личности мужчин и женщин, которыми они когда-то являлись. Теперь они

никогда не боялись. Никогда не злились. Их

никогда не давила ноша собственной трусо

сти. Они сновали туда-сюда, шептали сами

себе строчки своих команд, бормотали мемо-

приказы и операционные коды. Они были до

вольны своей судьбой и не страшились.

Логик же был проклят своими собственны

ми неудачами. Неважно, насколько он заме

нил себя точной машиной, в глубине души он

все равно оставался Гоелом Беслианом. До сих

пор слабым.

Он думал о других, о коллегах, которые

прошли тренировочные режимы вместе с

ним. С тех пор они достигли должностей на

много выше него. Он вспоминал товарища с

детства Литтона, который был теперь лор

дом-магосом кузни Мондасии, элегантную и

язвительную Дефру, которая пошла командо

вать эксплораторами. Да и всех остальных, кого знал. Беслиан был худшим из всех.

Кто-то с его талантами и самоуверенно

стью мог бы стать командующим дивизии

техногвардии или даже встать во главе своих

собственных археотехнологистов, но вместо

этого Беслиан все еще трудился в тени вели

ких и бегал на цыпочках за их робами. Он

всегда выбирал наименее рискованное назна

чение, шел по пути наименьшего сопротивле

ния.

Его непрерывная, ничем не примечатель

ная карьера в Адептус Механикус привела его

к Маттхану Зеллику. Возможно, как раз из-за

характера Беслиана Зеллик и нанял его — воз

можно, ему нужен был заместитель, который

никогда бы не задавал вопросов, когда пове

дение Зеллика выходило за рамки правил Ме

ханикус. В целом кто-то, кто никогда бы не

осмелился бросить ему вызов.

И теперь, после столь долгого ожидания, после того как Гоел Беслиан наконец-то со

брал воедино в себе все остатки мужества, бросил вызов Зеллику рядом с этими Астар

тес… После этих чудовищных усилий по де

монстрации стального стержня внутри, чем

он был вознагражден? Разве Бог-Машина

улыбнулся ему и пожаловал мечту, которую

он никогда не осмеливался озвучивать — сде

лал его владыкой “Археохорта”?

Нет. Вместо этого его прокляли. Одно уни

жение следовало за другим. “Археохорт” был

расколот на куски и уничтожен. Умения Бе

слиана высмеяли и опорочили, и, будучи втя

нут в эту безумную, самоубийственную мис

сию, его жизнь шла под откос.

Он дрожал, вспоминая, как по внутренним

мониторам наблюдал за космодесантниками.

Видел, как Кровавые Ангелы и Расчленители

с безумной отрешенностью сражались с лик

торами. Беслиан всегда подозревал, что все

космические десантники на каком-то уровне

были психопатами. Он не видел никаких воз

можностей отговорить их. Он глубоко вздох

нул. Вот куда привела его трусость, к этому

безумию, где все вокруг угрожало убить его.

Под одеждой адепт сжался, потянулся внутрь

в слабом жесте самозащиты. Все, на что он

мог надеяться — пережить это. Прожить еще

один день и, возможно, если Омниссия поже

лает поделиться с ним частью Своего сияния, его не забудут.

— Предатель.

Беслиан оторвался от своих размышлений

при звуках этого слова. Он оглянулся в поис

ках источника звука.

— Кто это сказал?

Троица сервиторов продолжала игнориро

вать его. Он подошел к ближайшему из них, бывшему мужчине, а теперь инженерному

илоту третьего класса. Кратким, еле слыши

мым шепотом, тот бормотал допустимые

проценты ускорения. Беслиан нахмурился.

Возможно, это было плодом его мечтательно

сти. Его звуковые обрабатывающие центры, должно быть, ошиблись…

— Предатель.

В этот раз это был женский голос, и в этом

он был уверен. Беслиан, запинаясь, подобрал

ся к рабу-машине, построенному на основе

женщины, который был наблюдателем реак

тора, бормотал про себя показатели темпера

туры жидкости и пересказывал строфы лита