— Как у меня все болит, — жалуется Феликс. Но поскольку он глушил боль с помощью виски, то предполагаю, это у него с похмелья голова раскалывается. Сильвестр вообще не разговаривает за завтраком. Он как загнанный зверь апатично смотрит на все вокруг. Всем нам как-то невесело. Сильвестр просит немедленно ему сообщить, если Анжела вдруг объявится.
Когда мы приходим в «Строуберри», нас тут же обступают со всех сторон и протягивают газеты. Из-за всей этой кутерьмы мы как-то совсем забыли, что в прессе появились статьи про наше ток-шоу. Честно говоря, меня это мало колышет, так как я снова осталась одна, совсем одна. И нет теперь никакой надежды, что кто-нибудь когда-нибудь захочет на мне жениться. Сильвестр проглядывает газеты, и вот он опять такой же деловой, каким мы все его знаем.
— Через десять минут все в большой конференц-зал, Каро, это рядом с женской туалетной комнатой, там еще такая деревянная дверь с цифрой три, тогда все и обсудим. Франка, приготовь напитки и печенье для гостей. Прошу всех туда!
Через десять минут я сижу со всеми остальными в конференц-зале, Сильвестр начинает распространяться на тему «успех нашего ток-шоу», он уже где-то раздобыл рейтинги.
Короче говоря, вчера наш индекс популярности составил семьдесят три процента. Да, да, семьдесят три процента!
— Это больше, чем было у шоу «Давай на спор!» Готшалька в последние годы! — ликует Сильвестр. — И это в середине недели. Молодец, Каролин, ты очень грамотно строишь беседу с гостями. Поздравляю! А вот и газеты, здесь все тебе поют дифирамбы. Только посмотри: «На телевизионном небосклоне взошла новая звезда». «Луч солнца в пасмурный день телеэфира»! Блестяще, все действительно было блестяще! Я в восхищении!
Все поздравляют меня и хлопают по плечу, потом компания налетает на бутерброды и шампанское. Как будто мы мало пили в последнюю ночь!
Мне некогда раскисать. Теперь съемки второго шоу. Совершенно не могу сосредоточиться. А тут еще Рихард звонит и несет в трубку какую-то чушь:
— Если кому-то в следующий раз опять потребуется вырвать зуб на обеденном столе и снова без наркоза, то можно закрепить специальные кольца по оба стороны стола, продеть в них веревку и зафиксировать человека в определенном положении. Они есть в строймаркете по вполне доступной цене. Если твоему шефу нужно, я могу купить, и…
Я отвечаю, что у меня в этот момент есть дела поважнее, и вешаю трубку.
Несмотря ни на что, второе шоу тоже проходит на ура. На этот раз у меня в гостях: супруги, которые уже семь лет хотят разойтись, но никак не могут этого сделать — все из-за клея-«момента», скрепившего их союз; потом мужчина, который по четырнадцать часов в день лежит в ванне, потому что ему всегда так хотелось жить на море. На мой вопрос, почему же он тогда не переедет к морю, он говорит, что придется долго ехать на машине, а его все время укачивает. Третий гость — женщина, которая живет, как пантера, и внешне очень похожа на нее. Она даже попросила посадить себя в клетку, потому что боится, что может неожиданно наброситься на съемочную группу. Ее рацион, как она говорит, располагает к агрессии.
Обстановка накаляется, когда бывшая подружка приклеенного к жене мужа, которая пришла на передачу в качестве зрителя, заявляет, что у нее недавно был секс с этим мужчиной. Это произошло, когда его приклеенная жена заснула. Тогда подруга жизни, приревновав мужа к зрительнице, бьется в истерике, дергаясь то вправо, то влево. Мужчина, помешавшийся на ванне, начинает сильно нервничать, так как поблизости нет ни одного источника живительной влаги, и нам приходится вынести для него тазик с водой. Госпожа Пантера входит в студию совершенно голая, не считая полос черного цвета, которыми она разукрасила свое тело. На руках у нее не ногти, а настоящие когти. А в целом все проходит гладко.
Потом я еду на такси в дом, где живет подруга Анжелы. Не успеваю я позвонить, как открывается дверь, и передо мной стоит женщина с полными ужаса глазами.
— Вы, должно быть, Каролин! — говорит она. Было бы лучше сказать нет, но я не решаюсь солгать и киваю. — Анжела сбежала! — говорит она, увлекая меня в дом. — Она сказала, что хочет проучить Сильвестра и что пойдет работать в бордель!
Господи ты, боже мой!
— А в каком борделе она собралась работать? — растерянно спрашиваю я.
— Понятия не имею. Я уже смотрела в «Желтых страницах», но так ничего и не нашла.
В «Желтых страницах» и не будет информации про бордели. Она бы еще предположила, что там каждой девушке дается характеристика. Например, Жоржета, 24, размер бюстгальтера — 90 D, жаркая, страстная; Иванка, 20, размер бюстгальтера 75 В, удовлетворение любых сексуальных фантазий. Мне нужна газета. В газетах помещают объявления профессиональные проститутки. Это я знаю от знакомой по имени Ирис, она как раз сама по этой части. К счастью, у Фридерики фон Вабенбург, так зовут подругу Анжелы, есть такая газета. Кстати, она живет в доме, очень похожем на дом Сильвестра, так что лучше сказать, в замке. Я быстро перелистываю страницы. Вот, нашла. Так, как же мне теперь поступить? Набирать все номера подряд и говорить: «Да, здравствуйте, я тут ищу жену моего начальника, для самоутверждения она решила заняться чем-нибудь этаким, ее зовут Анжела, и она блондинка. Будьте так добры, позовите ее к телефону»? Потом мне приходит в голову блестящая идея: надо дождаться вечера и потом стучаться в двери всех борделей. Или, может, позвонить Ирис. Хорошо, что у меня есть ее телефон.
— Каро, ты здорово смотрелась по телевизору. Мы с Рут и Маузи как увидели тебя, так сразу расплакались. Но скажи, что у вас там с Мариусом? Он ходит как в воду опущенный. Говорит, что увидел тебя во время какой-то групповухи.
Я сейчас окончательно сойду с ума.
— Да что ты! Послушай, тут теперь другая серьезная проблема…
— Что такое?
Опуская подробности, я рассказываю ей всю эту историю. Ирис действительно может нам помочь.
— Я знаю Тамару, она содержит элитный бордель в Шенеберге. Я ей сейчас позвоню, она точно даст нам какой-нибудь совет.
Я благодарю ее и вешаю трубку.
— Мы что, правда поедем в бор… бордель, то есть я хочу сказать, в… — Фридерика спрашивает таким голосом, словно она двенадцатилетняя девочка и я веду ее прокалывать уши. Я киваю. — О господи, тогда мне сначала надо переодеться! — кричит она и вприпрыжку бежит наверх.
Я уже вообще ничего не понимаю, тут снова звонит телефон, и я спрашиваю:
— А с какого борделя можно начать? — При этом я слишком поздно замечаю, что на другом конце провода не Ирис, а Мариус.
Он решает добить меня до конца, говоря:
— Так ты теперь по борделям пошла. Одного мужчины тебе слишком мало.
Затем он кладет трубку. У меня просто нет времени расстраиваться по поводу нового недоразумения, потому что я снова отвечаю на звонок, на сей раз это действительно Ирис.
— Слушай, — говорит она, — я поговорила с Тамарой. Ее заведение называется «Чудо-холм» и находится на Мекленбургерштрассе. Там все уже проснулись. Можешь ехать прямо сейчас, Тамара тебе обязательно поможет.
Я в самых учтивых выражениях благодарю Ирис. Потом выходит Фридерика. С ума сойти! На ней обтягивающее ярко-красное платье, подчеркивающее фигуру, и глубокое декольте уже на грани приличия. На туфлях каблуки, по размеру напоминающие палочки, которыми едят китайцы, Фридерика сияет. Она, наверно, всю жизнь мечтала попасть в бордель, и вот наконец ей предоставилась такая возможность.
Но я ничего не говорю и просто сажусь с ней в «порше». Вести машину приходится мне, ведь у Анжелиной подруги такие высоченные каблучищи. Хорошо, что машина с полной системой навигации.
Уже по одному фасаду здания становится понятно, что за заведение этот «Чудо-холм». Затемненные окна и красные шторы вызывают у каждого вполне определенные ассоциации. Мы звоним в дверь и ждем, пока кто-нибудь посмотрит на нас в окошечко. Хорошо, что мы в Берлине, а не во Франкфурте. Так хотя бы никто из знакомых не увидит меня здесь, да с такой компанией.
