— А где вы сейчас? — спрашивает Рихард.

— На Карибах, где же еще?

— А на чем вы спали? Да что это он?

— На земле, конечно, но мы соорудили себе хижину.

— В следующий раз берите с собой набор инструментов, — говорит Рихард. — Если иметь при себе пилу, молоток и маленький топорик, тогда тебе ничего не страшно. В строительном супермаркете «Абсолют» сейчас скидка на набор инструментов на все случаи жизни. Если хотите, я вам куплю.

Наверно, я чего-то недопонимаю. Я чуть не пропала на этом острове, а он говорит мне про какой-то набор инструментов. Но Рихард есть Рихард, он всегда такой. Мы общаемся уже почти пять минут, а разговор по спутниковой связи — удовольствие не из дешевых.

— Рихард, будь так добр, передай всем остальным, что с нами все в порядке.

— А тут и так все здесь. Мы собрались на экстренное заседание, и мама твоя нам только что звонила. Мы были в вашей квартире. У Геро ведь есть ключ. В холодильнике оставалась холодная мясная закуска, мы ее выбросили, а йогурты я забрал с собой, у них еще не истек срок годности. Какая-то госпожа Мебиус оставила сообщение на автоответчике, она спрашивала, не сможет ли Мариус принять ее сразу по возвращении. У нее ужасные проблемы с партнером, потому что тот хочет отправиться на Майорку не с ней, а с друзьями. Питбуль перезвонил ей и сказал, что она должна послать своего дружка на все четыре стороны, похоже, она так и сделала. Я проверял вашу почту. Вам прислали извещение: у Мариуса на счете осталось сорок евро.

— Рихард, слишком дорогой получается разговор, просто скажи всем, что у нас все хорошо. Как только это будет возможно, я позвоню с обычного телефона.

— Подожди, — кричит Рихард, — Геро хочет с тобой поговорить, и Питбуль тоже.

Бедный господин Левенталь! Я ему скажу, что мы сами оплатим этот разговор. А то счет уже идет на тысячи. На другом конце провода начинается перепалка, так как каждый хочет первым выхватить трубку у Рихарда. Наконец побеждает Питбуль, и до меня долетает недовольный голос Геро:

— Какая наглость. Каро — моя подруга.

— Золотце, — возбужденно кричит Питбуль, — вас похитили? Ты говоришь, что у вас все хорошо, потому что тебе приставили пистолет к виску?

Питбулю все время мерещатся какие-то ужасы.

— Нет, нет, у нас действительно все хорошо! — уверяю его я.

— Ты меня обманываешь! Дай я сам с ними поговорю! Я смогу с ними сторговаться. А потом мы все скинемся и заплатим выкуп!

Я зову господина Левенталя, который должен уверить Питбуля, что никто нас не похищал. Господин Левенталь берет трубку.

— Здравствуйте, — говорит он.

Питбуль тут же начинает кричать, да так громко, что я могу разобрать каждое его слово, хоть и стою в двух метрах от господина Левенталя:

— Так это вы взяли их в заложники! Вы похитили их обоих! Если вы хоть пальцем тронете моих друзей, вы покойник! Я вас разыщу, где бы вы ни были, и тогда молитесь! Вам будет мстить вся немецкая и итальянская мафия вместе взятые! Так что хорошо подумайте, прежде чем что-то сделать!

— Извините, — господин Левенталь наконец-то смог вставить слово, — но я не собираюсь никого похищать и брать в заложники. Мы забрали ваших друзей с необитаемого острова. Хорошо, что вы так рады за них, — говорит он спокойным голосом и передает трубку мне.

— Черт возьми, золотце, как я рад, — говорит Питбуль охрипшим голосом. — Мы тут сидим и горюем, а Маузи уже составила заметку в газету, что вы трагически погибли. На радио все на ушах, думаю, у них уже готов некролог, я им прямо сейчас позвоню.

— Да, пожалуйста, — говорю я, — и всем остальным тоже.

Потом берет трубку Геро. Он тут же начинает плакать:

— Я так боялся за вас… Все так плохо… думал, никогда вас больше не увижу… по ночам было не уснуть…

К счастью, мне удается его утешить и НАКОНЕЦ-ТО повесить трубку.

Теперь настала очередь господина Левенталя узнать все, и Мариус с готовностью приступает к своему рассказу. Господин Дункель тоже проявляет интерес. Меня он игнорирует. Через некоторое время в шлюпке мы возвращаемся на остров за своими вещами. Кстати, он расположен примерно в двухстах морских милях от Тобаго, далеко от туристических маршрутов, так что нам очень повезло, что «Чиполлино» проплывал мимо, иначе неизвестно, чем бы все кончилось. Хорошо, что господин Левенталь такой страстный любитель гигантских скатов и что он бороздил именно эти морские просторы (скатов здесь видимо-невидимо). Я больше никогда не буду злословить в адрес охотников за скатами. Честное слово.

После второго джин-тоника я слегка опьянела Мариус предложил приготовить какую-нибудь еду, и господин Левенталь (его зовут Сильвестр, потому что он родился 31 декабря) в восторге от этой идеи и хочет похозяйничать на кухне. В итоге я опять остаюсь наедине с господином Дункелем. Моя помощь в готовке была категорически отклонена.

— Лучше останься здесь и отдохни, — говорит Мариус голосом, не допускающим возражений.

Уж ему-то, конечно, лучше знать.

Господин Дункель тоже отдыхает. Но оставить меня в покое больше чем на одну минуту он просто не может. Поэтому задает, казалось бы, безобидный вопрос:

— Скажите, госпожа Шатц, вы уже почувствовали на себе действие алкоголя?

Я киваю, и вот он уже снова ухмыляется.

— Вы, несомненно, относитесь к тем женщинам, которые, выпив чуть больше нормы, начинают вести себя грубо и распущенно, — говорит он, — и которым ничего не стоит устроить стриптиз и позволить целовать себя всем без разбору.

— Не беспокойтесь, господин Дункель, — наконец-то я подбираю нужные слова, — нельзя опьянеть до такой степени, чтобы позволить вам поцеловать меня!

— Разве я хоть одним словом дал вам понять, что у меня вообще возникает желание целовать вас? — задает он встречный вопрос.

Потом он быстро отворачивается, как будто ему стыдно.

Я не понимаю этого человека.

После еды мы еще некоторое время сидим вместе. Господин Левенталь рассказывает нам, что он руководит фирмой, которая создает проекты новых ток-шоу. Он и господин Дункель знают друг друга уже очень давно, раньше они вместе участвовали в регате, а раз в год отправляются в путешествие на паруснике. Как можно по доброй воле путешествовать с этим человеком? Есть только два варианта: либо ты уже давно хочешь совершить самоубийство и просто ждешь повода, либо ты участвуешь в шоу «А слабо тебе?..», в котором на спор за большие деньги нужно делать то, что очень неприятно или связано с риском для жизни.

Господин Левенталь хочет выпить с нами на брудершафт, в конце концов, не каждый день знакомишься с людьми таким образом. Мариус чокается с ним и с господином Дункелем, а потом господин Дункель и господин Левенталь чокаются со мной. Что это случилось с господином Дункелем? Он излучает доброжелательность, но, как только остальные уходят за картой, он говорит мне:

— Как вы посмели обратиться ко мне по имени?

Его бирюзовые глаза опасно сверкнули. Я начинаю бояться его. Если он и дальше будет продолжать в том же духе, то все кончится как в фильме «Мыс страха» с Робертом де Ниро и Ником Нолти. Господин Дункель и Мариус устроят поножовщину, и я, крича изо всех сил, буду пытаться их расцепить. Господин Левенталь не сможет сделать абсолютно ничего, потому что с ним от волнения случится удар. Так как мы по неосторожности наедем на спящего кита, корабль пойдет ко дну. А я, с трудом управляя перевернутым столом, буду нестись по волнам Карибского моря. Чтобы как-то разнообразить свое существование, я стану гоняться наперегонки со скатами, а под вечер, порядком устав от этого заплыва, снова вернусь на свой стол. И так до конца дней своих.

Господин Левенталь спрашивает меня, кто я по профессии, и я с энтузиазмом рассказываю ему о моей работе на радио. Он не слышит, что говорит по этому поводу господин Дункель:

— Не удивительно, что вы работаете на радио, так вас, по крайней мере, никто не видит.

Через некоторое время мы с Мариусом лежим на кровати. Я наконец-то приняла душ и помыла голову (конечно, не обошлось без язвительного замечания господина Дункеля, что, мол, после меня резко сократятся запасы воды). После долгого перерыва начинаешь по-настоящему ценить плоды цивилизации.