Стихотворец сожалеет о том, что он «не пел на лире / Весенни красоты», радуется своему выздоровлению — «Настал отрады час».

И все же Василий Львович смотрит в будущее с философским оптимизмом, так завершая свое стихотворение:

Редактор «Приятного и полезного препровождения времени» В. С. Подшивалов трогательно и простодушно написал в примечании:

«Кажется, нет нужды делать внимательным читателя к сей оде. Кого не тронет томное чувство, пробуждающееся опять к жизни после долговременной и тяжкой болезни! Облака расходятся и луч просиевает. Пожелаем, чтобы сочинитель продолжительно пользовался драгоценным даром — здоровьем»^[107].

Добавим к справедливым соображениям редактора, что стихи В. Л. Пушкина отличают легкость стиля, изящество изложения, а созданная им картина наступающей осени просто очаровательна.

В 1795 году в том же «Приятном и полезном препровождении времени» печатаются еще семь стихотворений Василия Львовича. Одно из них — «Отрывок из Оссиана. Колма». Это первый печатный опыт В. Л. Пушкина в переводе: в данном случае он попытался, как он сообщил, по просьбе своего приятеля перевести стихами «Поэмы Оссиана» Д. Макферсона, написанные прозой. (Оссиан — кельтский бард, мистификация Д. Макферсона.) Нельзя сказать, что стихотворный перевод Василия Львовича был удачен. Впрочем, сам переводчик полагал, что «едва ли их (Оссиановых песен. — Н. М.) течение и гармония не противятся стихам»^[108]. Остальные шесть стихотворений — о любви. «Тоска по милой», «К милой», «Сердечное чувство», «Дворцовый сад», «К милой подруге моего сердца», «К Хлое» — в этих стихотворениях, при всей условности и традиционности их поэтического языка, говорит сердце влюбленного поэта. По существу, перед нами история любви: желание любви, обретение милой подруги, нерешительность:

Поэт мечтает о счастье:

И, наконец, обретение счастья:

Разумеется, всё вокруг «печально, темно», если Хлои нет рядом, потому как «Не зреть тебя — ужасно!». «Рядом же с Хлоей» «все… восхищает»:

Безусловно, Хлоя — прекрасна. Потому ей и посвящены такие прекрасные стихи. Все правильно. Как справедливо заметил Василий Львович,

Но кто скрывается под условно-поэтическим именем Хлоя? Кто она, внушившая поэту нежное и страстное чувство? Кто она, ставшая музой Василия Пушкина?

К счастью, на эти вопросы мы можем ответить.

Капитолина Михайловна Вышеславцева была двенадцатью годами моложе Василия Львовича. В 1795 году ей минуло 17 лет, и она действительно была красавицей. Во всяком случае, современники иначе ее не называли. «Капитолина Михайловна, замечательной красоты»^[109], — вспоминала о ней Е. П. Янькова. Как и Василий Львович, она была из семьи военных. Отец ее, Михаил Степанович Вышеславцев, служил в лейб-гвардии Семеновском полку. Старший брат Михаил Михайлович, будучи в свое время приписанным к Преображенскому полку, служил затем в лейб-гвардии Конном полку, вышел в отставку, преподавал французский и немецкий языки в Троицкой духовной семинарии в Троице-Сергиевой лавре, был не чужд литературных занятий — переводил, сочинял стихи.

Василий Львович и Капитолина Михайловна встречались в Москве. Об одной из их встреч сохранилось свидетельство влюбленного поэта — стихотворение «Дворцовый сад», под текстом которого стоит дата «11 мая», относящаяся к 1795 году. Дворцовый сад располагался в Немецкой слободе, на левом берегу Яузы. По преданию, в саду росли деревья, посаженные Петром I. Москвичи облюбовали это место для гуляний. Особенно многолюдно там было в Троицын день. Но Василий Львович кроме своей возлюбленной никого не видел:

И еще одна дата — под текстом стихотворения «К Хлое» — «27 июня», также относящаяся к 1795 году. Именно в этот день Василий Пушкин открыл свое «сердце страстно» юной красавице Капитолине Вышеславцевой и узнал, что его чувство взаимно: «Ты любишь! — Ты навек моя!»

Стихотворение «К Хлое» было напечатано в июльском номере «Приятного и полезного препровождения времени» в 1795 году Рядом со стихами В. Л. Пушкина — «Послание к Хлоиному другу на случай помолвки», сочиненное князем Григорием Александровичем Хованским: