Неожиданно для самой себя Карли поднялась на цыпочки и поцеловала спутника в щеку.

Эван вопросительно поднял бровь.

– Это на счастье, – прошептала она и изо всех сил сжала его руку. К собственному удивлению, она тут же ощутила ответное пожатие. Рука оказалась на свободе только после того, как послышались шаги, а потом и звук отпираемой двери.

На пороге показалась крошечная женщина с седеющими, стального цвета волосами, собранными в пучок на затылке, и сморщенной, почти каштановой кожей. Одета она была в ярко-голубое крестьянское платье с вышитыми на корсаже и по подолу яркими цветами. Экономка взглянула на Эвана быстрыми, живыми, словно у молодой девушки, черными глазами.

– Добрый день, сеньора, – поздоровался Эван на ломаном испанском. – Это дом Педро да Сильвы?

– Пьетро, – произнесла женщина с акцентом, сразу выдавшим уроженку холмов Тосканы, а вовсе не мексиканку.

Она знаком пригласила за собой и повела посетителей по коридору, через арку, в просторную гостиную. Каблуки золотых босоножек отсчитывали на кафельном полу каждый шаг. Напротив окна с видом на океан красовался огромный каменный камин, увенчанный резной дубовой полкой. Середину комнаты занимали два просторных кожаных дивана, а между ними уютно устроился кофейный столик. В большом кресле лицом к двери сидел сам хозяин, Пит Силвер.

Карли видела всего лишь несколько фотографий этого человека и все же моментально его узнала. Внешность казалась удивительной: выразительные, полные грусти карие глаза, высокие, четко очерченные скулы и поистине великолепный, царственный рот. Густые, белые, словно хлопок, разделенные пробором волосы создавали удивительный, достойный кисти художника контраст с кожей почти кофейного цвета. Одет он был в черные брюки и характерную для тропиков рубашку с коротким рукавом, искусно расшитую белым по белому.

– Вы не теряли времени попусту, – произнес старый музыкант, поднимаясь и протягивая Эвану руку.

– Боялся, как бы вы не передумали, – с улыбкой признался Эван, отвечая крепким пожатием. – Это Карли Бек, она будет читать текст к нашему фильму.

– Очень приятно. – Пит взял руку гостьи в свою и слегка пожал.

– Спасибо за то, что разрешили мне приехать. Это очень мило с вашей стороны.

– Не за что, – ответил Пит и повернулся к впустившей гостей женщине. – Если вы еще не успели познакомиться, то разрешите представить мою кузину. Ее зовут Марчелла Орсини.

Новые знакомые приветствовали друг друга сразу на нескольких языках.

– Кофе? – предложила Марчелла и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Пит показал на диваны. Карли и Эван сели рядышком, лицом к камину. – Вам придется проявить немалое терпение в отношении Марчел-лы. Она не говорит по-английски. Поскольку вы работаете в кино, считает вас знаменитыми. Очень любит звезд разного калибра. Кроме меня. Вот если бы я был Рики Мартином…

– Педро да Сильва, Пит Силвер, Пьетро. – Эван перечислил варианты имени хозяина. – Что именно вам больше по душе?

– Смотря где… – Красавец пожал плечами и улыбнулся. – Моя мать была мексиканкой, отец – итальянцем. А все американские друзья зовут Питом.

К тому времени как Марчелла вернулась с кофе и печеньем, Эван успел подключить магнитофон и установить микрофон. Она поставила поднос на стол и, с опаской взглянув на аппаратуру, уселась напротив гостей.

Пит наблюдал за приготовлениями с большим интересом, время от времени задавая толковые вопросы.

– Какое теперь все маленькое, – удивился он.

– То же самое сказал и Реймонд, – не подумав, заметила Карли. Все, провал. С ролью невинной наблюдательницы покончено. Впрочем, Эван, надев наушники, регулировал уровень записи и, судя по всему, даже не заметил оплошности. Или просто сделал вид, что не заметил.

– Реймонд, – задумчиво повторил Пит. – Реймонд Бар-лоу?

Карли ответила коротким быстрым кивком.

– Как он?

Карли взглянула на Эвана, который деловито копался в папке с заметками, и лишь после этого ответила:

– Прекрасно. Живет в Палм-Спрингсе.

– Пустыня всегда ему нравилась. А он, случайно, не предлагал вам выйти за него замуж?

– Да, – Карли улыбнулась, – действительно предлагал.

Пит коротко, почти беззвучно рассмеялся и что-то сказал по-итальянски Марчелле. Та ответила быстрой улыбкой и резким, отрывистым смехом.

Через несколько минут приготовления закончились, и Эван начал интервью:

– Расскажите мне об этом доме. Вы здесь выросли? Пит покачал головой:

– Нет, построил его специально для Арлин, чтобы она могла видеть океан. И фруктовый сад посадил тоже для нее.

Он пустился в воспоминания об их первой встрече.

– Мой акцент казался ей смешным, – заметил он. – А я считал ее самой красивой женщиной в мире. И постоянно повторял это и по-итальянски, и по-испански.

Потом Пит упомянул об отношениях с Арлин.

– Мы сводили друг друга с ума. Часто ссорились – иногда из-за всего подряд, а иногда просто так, даже без повода. Я всегда кричал по-испански, но никогда не хотел ее обидеть, задеть какие-то серьезные чувства. Языки давались Арлин с большим трудом, а поэтому в любви я признавался только по-английски. Так чтобы она наверняка поняла.

О причине ухода Арлин:

– Я умолял ее выйти за меня замуж и вернуться в Мексику, чтобы вместе заняться виноградниками. Отец заболел, а потому я больше не хотел играть по клубам и не хотел, как тень, ездить следом за ней. – Пит замолчал и вздохнул. – Она боялась. Не хотела снова жить на ферме. Я много раз делал ей предложение и наконец сказал, что это последнее. Она ответила отказом. И поехала обратно в Штаты. Ну а я вернулся в Мексику.

Пит замолчал и пригубил виски, которое Марчелла принесла сразу после начала интервью. Потом покрутил стакан, внимательно наблюдая за тем, как вращаются кубики льда. Казалось, в глубокой задумчивости он забыл обо всем на свете. Никто не осмеливался вторгаться в воспоминания. Марчелла, прикрыв глаза, откинулась на спинку дивана, то ли задремав, то ли мечтая о Рики Мартине.

Карли наблюдала, как таймер на цифровой аудиокассете отсчитывает десятые доли секунды. Эван сидел неподвижно, с покорностью и терпением человека, ожидающего важных вестей. Через некоторое время Пит осушил стакан и поставил его на стол.

– Чтобы найти меня, ей потребовался почти год. Конечно, я мог бы и помочь, но решил предоставить ей возможность сделать все самой. – Он выразительно постучал пальцем по лбу. – Туповат был парень…

– Просто вы не сомневались, что она непременно вас разыщет, – успокоил Эван.

– О да, – согласился Пит и засмеялся. – Как только узнал, что она меня ищет, сразу начал строить вот этот дом. Ей потребовалось время. По-испански она не говорила, но это не имело особого значения. Арлин была очень красива, а все мужчины готовы говорить на языке красивой женщины. В тот самый момент, когда она наконец появилась, я как раз выкладывал плиткой парадную дверь. Плитка была зеленой, а ей больше нравилась синяя. Я сказал, что изменить цвет может только моя жена. Именно тогда Арлин и решилась. Уж очень ей хотелось, чтобы парадная дверь была синей.

Свадьба Пита и Арлин состоялась в следующее воскресенье прямо посреди виноградника семейства да Сильва. Так как поговорить Арлин ни с кем из гостей не могла, она пела. В качестве первого танца оркестр марьячи сыграл трогательную аранжировку ее самой популярной песни «Унеси меня на луну». Всю свою жизнь Арлин провела рядом с Питом Силвером и больше никогда не думала о расставании.

– Арлин умерла два года назад, – закончил повествование Пит. Голос его дрогнул. Помолчав, старый музыкант сглотнул комок в горле и, словно стирая тень печали, провел рукой по лицу.

Карли боялась непрошеных слез, а потому упорно смотрела в сторону.

– Последнее время она очень болела, – наконец снова заговорил Пит. Несмотря на заметную дрожь, голос его звучал спокойно. – Во всем виноваты сигареты. Она так и не смогла бросить курить и постепенно все больше слабела. Он снова замолчал и принялся пристально изучать океан.