Высоко ценили золото и серебро, оно шло на изготовление и военного снаряжения, и парадной и повседневной одежды знати.
Византийские золотые изделия, созданные при помощи скани, украшенные зернью, поражавшие русскую знать своей изысканной красотой еще в VI–VII веке, заставили славянских мастеров искать способы воспроизведения этой тонкой работы. Скань — ювелирная техника, при которой получается узорчатое изделие из тонкой крученой проволоки. Зернью называют ювелирную работу, созданную из мельчайших золотых, серебряных или медных шариков, диаметром от 0,4 мм., напаянных на изделие. Но подражания, которые удавались славянским мастерам выходили тогда еще грубыми. И только спустя три-четыре столетия русские умельцы освоили эту технику виртуозно.
Любили наши пращуры драгоценные камни и жемчуг, коими украшали одежду, золотые и серебряные вещицы. Жемчужные зерна обрамляли золотые колты, жемчугом украшали богатые шелковые платья. Нравились нежно-фиолетовые аметисты, синие сапфиры, яшма, халцедон, рубины и изумруды. Восхищал сильный контраст между цветистыми шелковыми и парчовыми тканями и белизной льняных рубах, который усиливали еще и многоцветностью ювелирных украшений. Серебристая поверхность колтов и браслетов покрывалась чернью, золотые диадемы и гривны расцвечивали голубой, синей или нежно-голубой эмалью.
Желание обладать подобными изделиями оказывалось настолько велико, что бросало на необдуманные поступки, забывались приличия и хорошие манеры. Так, однажды послы русские, именем государя своего, чуть ли не требовали у византийцев одежды и венцов золотых, украшенных драгоценными камнями. Поставленные в неловкое положение, хитрые византийские вельможи нашли выход, они объясняли, что с радостью бы отдали, но не могут, ибо «сии порфиры и короны сделаны руками ангелов и должны быть всегда хранимы в Софийской церкви».
Великий князь киевский Святослав (?—972), сын князя Игоря и Ольги, собрав как-то бояр, в присутствии матери своей княгини Ольги сказал, что веселее ему было бы жить в Переяславце, нежели в Киеве, «ибо в столице Болгарской, как в средоточии, стекаются все драгоценности Искусства и Природы. Греки шлют туда золото, ткани, вино и плоды, Богемцы и Венгры серебро и коней, Россияне меха, воск, мед и невольников».
Результатом походов князя на Оку, в Поволжье, на Северный Кавказ и Волжскую Болгарию, где дружины Святослава разгромили Хазарский каганат, стало и умножение казны, и укрепление внешнеполитического положения Киевского государства. Кстати, щегольским украшением Святослава и знаком благородства была золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами и рубином.
Постоянные заказы на изготовление всевозможных изделий, развивали и оттачивали технику наших мастеров. Русским ювелирам не находилось равных в XI–XII веке. Киевский летописец, восторгавшийся серебряной гробницей Бориса и Глеба в Вышгороде, писал: «И тако украси добре, яко не могу сказати оного ухищрения по достоянию довольне; яко многим, приходящим от Грек и иных земель, глаголати: «Нигде же сицея красоты бысть»».
И не один он так высоко оценивал работы наших умельцев. В Германии священник Гельмерсгаузенского монастыря, что около города Падерборна, — Теофил в своей книге, посвященной технике ювелирного дела, перечислил страны, мастера которых прославили себя этим видом искусства. В этом списке Русь стоит на втором месте, уступая только Византии, и уже после русских ювелиров шли арабские, итальянские, французские и немецкие.
Княжеская казна, пополнявшаяся драгоценностями, являла собой предмет гордости и не без удовольствия демонстрировалась именитым гостям. Князь Святослав Ярославич (1027–1076) водил гостей в свою сокровищницу, как в музей. Удивляли причудливые и бесподобные по своей красоте женские украшения: золотые короны, отделанные эмалью и жемчугом, с длинными до плеч золотыми цепями, кончики которых украшались колтами с изображением вещих птиц, барсов или цветов; шейные украшения — «гривная утварь», в состав которой входили мониста из больших медальонов, разнообразные бусы, подвески, лунницы, крестики; широкие серебряные браслеты, богато орнаментированные изображениями птиц, кентавров, гусляров и плясуний; и многочисленные кольца.
Все это было сделано тонко, изящно, увито завитками скани, усыпано тончайшей зернью. Ювелирные изделия создавались из различных металлов: бронзы, — золота и серебра; из дерева, стекла, кости, янтаря и даже глины (из нее в деревнях делали бусы).
Между прочим, в древности в деревнях изготовлением украшений занимались женщины, и только в X веке они уступили свое ремесло мужчинам. В XI–XIII веках на территории русских земель одновременно работало множество ювелирных мастерских. Они располагались так, что ювелир снабжал своими изделиями жителей деревень, отстоящих от него не более чем на десять километров. Подобное расстояние давало возможность потенциальным клиентам съездить к нему и вернуться домой до захода солнца.
Наравне с местными украшениями встречались и работы городских искусников, в деревни их привозили «гостебники» — коробейники. Многие мастера старались создать изделия, похожие на городские; видимо, деревенские щеголихи, насмотревшись на городских модниц, а еще вероятнее наслушавшись рассказов о последних модах, заказывали себе браслеты да кольца, непохожие на те, что носили соседки.
Городские мастера, в свою очередь, подражали княжеским, правда, это ставило их перед проблемой поиска новых приемов массового производства изделий. Ведь, художник, выполнявший заказ князя или трудившийся над созданием украшения для требовательной знатной клиентки, тратил на одно изделие несколько месяцев, а городские мастера, работа которых основывалась на массовом производстве, позволить себе этого не могли. Вот и приходилось им имитировать аристократические образцы, не прибегая к трудоемкому индивидуальному изготовлению каждой вещи. Они создавали штампы литейной формы, которые помогали легко выпускать на рынок целые серии изделий, по внешнему виду похожие на дорогие украшения, вышедшие из рук княжеского ювелира.
Очень много заказов поступало на изготовление височных колец — самых распространенных женских украшений X–XIII века. Их носили по-разному: прикрепляли к головному убору или волосам на ремешках, лентах или косичках и даже продевали в ухо как серьгу. Эти изделия в разных областях Руси отличались друг от друга наличием различных деталей или рисунком. Новгородские жительницы носили ромбо-щитковые височные кольца, жительницы Полоцкой земли — браслетообразные. Например, в одной области изготовляли височные кольца, основой которых было кольцо с полукруглым щитком внизу, от которого вниз и в стороны отходили семь острых лучей. А в другом месте, то же самое изделие делалось не с острыми лучами, а с лучами, которые на конце расширялись и превращались в лопасти.
Колты — полые украшения подобного же типа, богато украшенные перегородчатой эмалью, зернью и сканью, появились позднее. Носили их городские и знатные модницы так же, как и височные кольца, а вот деревенские жительницы по какой-то причине любовью к ним не прониклись.
До нашего времени дошло берестяное письмо, упоминавшее некий ювелирный заказ, его нашли при раскопках древнего Новгорода. Оно написано женщиной по имени Нежка в 10–20 годы XII века и адресовано ее братьям Завиду и Нежате. Нежка обращается к ним: «Чемоу не восолеши чето ти есмо водала ковати» — Почему не присылаешь то, что я дала тебе выковать? Речь, вероятно, идет о колтах. Скорее всего, братья не были ювелирами, а были владельцами усадьбы, принявшими поручение своей сестры для исполнения их вотчинными ремесленниками.
А сколько таких поручений принимали ремесленники, а сколько наказов давали девицы да жены своим отцам да мужьям: привезти то колечко, то бусы… Бусы особенно любили, одно время услаждали красавицы свои взоры стеклянными. Бусинки были разными по цвету и по виду, одни делали кругленькими, дутыми, другие изготавливали в форме многогранников. Причем в одних местах модными считались синие или черные бусинки, а в других светло-зеленые. Были даже пестренькие бусинки, для их изготовления брали многослойные стеклянные палочки, которые разрезались и прокалывались.
