Число очков («от» и «до») за каждый пункт соревнования определяет автор конкурса, оно указано в сценарии. Практически начинают всегда от половины назначенного числа, за промахи очки сбавляют, а за находки повышают счет. Не следует начинать счет очков, пока не просмотрены оба выступления команд-соперников на одну тему: истина познается в сравнении.

Голосование при разногласиях в судейской коллегии вообще нежелательно: среди зрителей всегда найдется немало сторонников члена жюри, который высказал противоположное мнение. В таком случае необходима реплика, обоснование решения.

Реплика судей чрезвычайно важная вещь, но, к сожалению, она у нас не часто бывает хороша. Конечно, реплику нельзя придумывать заранее, театрализация действий судейской коллегии на экране выглядит нестерпимо фальшиво. Согласитесь, судьям лучше промолчать, чем тянуть неопределенное: «Э… мы вот тут, так сказать… э… посоветовались, ну, вот и решили, э-эзэ…» Реплику надо придумывать быстро, точно, коротко и по возможности не без остроумия. Она складывается по формуле: «начало», «изюминка», «конец», а все остальные слова говорятся как-нибудь сами…

Судьи никак не должны быть представителями сражающихся сторон, иначе коллегия будет испытывать раскол при каждом решении. Но если уж говорить откровенно, то жюри всегда чуть-чуть подсуживает той команде, у которой меньше очков. И не только потому, что наблюдать игру со слишком неравным соотношением сил скучно, а команда после первых неудач может упасть духом, но главным образом по извечному человеческому чувству сострадания к терпящим крушение. Кстати, именно слабые, которые все-таки проигрывают, несмотря на потихоньку утянутые для них судьями очки, потом жалуются на черствость и просчеты судейской коллегии, ловя за пуговицу судей в гардеробе Телетеатра. Что делать? Такова жизнь…

Иногда команды нас приветствуют, проявляя при этом явное намерение ублажить судейскую коллегию. Конечно, за этим проглядывает ехидная пародия, и наши «подсудимые» артистически умеют выдерживать грянь между подначкой и подхалимством.

Мы на это не обижаемся, знаем — игра, приходится подыгрывать. Воля каждой команды — приветствовать или не приветствовать судей, на оценку это не влияет. А вот другое, однако, оказывает существенное влияние.

Бывают команды, которые любой свой поступок, каждый свой жест и каждую фразу расценивают только с одной стороны:

— А сколько за это дадут очков?

Во что бы то ни стало пытаются они оставить за собой последнее слово, хотим бы оно ни было, охаять противника, унизить его — лишь бы не проиграть.

А в результате — проигрывают все, и больше всего — зритель. Ибо такое откровенное «стремление» вряд ли способствует установлению дружеской атмосферы, без которой немыслимо всякое интересное, веселое состязание.

Иногда создается впечатление, что в соревнованиях выступают не умные, веселые ребята, а напрочь лишенные эмоций роботы, которые видят одну только цель — победить, и сметают все на своем пути.

Они пользуются реквизитом в таком количестве и качестве, что им может позавидовать народный театр областного масштаба. А подарки, которые они преподносят жюри и противнику, по шкале цен займут отнюдь не последнее место в магазине сувениров.

Кстати, насчет подарков. Вам приходилось видеть, чтобы человек публично делал сам себе подарок? А нам довелось.

На одной из телевизионных передач КВН слово попросил болельщик команды химиков. Он вышел на сцену с клюшкой. Оказалось, что эту клюшку ему подарили хоккеисты — участники чемпионата мира. И вот на глазах у всего честного народа вызывает он капитана своей команды и дарит ему эту клюшку!

Полное самообслуживание. Как у Райкина. Хочешь борщ? Сделай борщ. Кушай. Не нравится? Пиши на себя жалобу.

В КВН, как и в футболе, появились уже свои «меценаты»… Им нужна победа, победа любой ценой. Вот они и «натаскивают» команду, включают в смету суммы на подарки и камуфляж, освобождают участников от зачетов, командируют их в дома отдыха, создавая нездоровый ажиотаж вокруг этой веселой интеллектуальной игры.

Если бы можно было переходить из одной команды в другую, они, пожалуй, начали бы переманивать участников. Дай им волю, они бы, принимая на работу или в институт, задавали вопрос: «Состоите ли членом Клуба веселых и находчивых?»

Смотришь на некоторые состязания с участием таких команд и невольно спрашиваешь себя: «Кто же состязается — веселые и находчивые команды или деловитые хозяйственники?» В качестве оружия здесь используются уже не юмористические способности участников, а «пробивные» силы завхозов — кто сумел «достать» более дорогие костюмы и декорации, сделать больше значков, купить более ценные «сюрпризы». Представьте, что студенты автомобильного института выезжают на сцену на «Волгах», а авиационного — «приземляются» на грузовых вертолетах. Апогей хозяйственности! А где же веселость?

К счастью, таких команд, вернее, точно таких команд нет. Перед вами — обобщенный портрет, но отдельные штрихи, из которых составлен этот портрет, к сожалению, имеются у некоторых коллективов.

Безусловно, они противоречат самой идее КВН, будто существует в КВН некий «имущественный ценз»: может ваш институт купить команде одиннадцать синих шерстяных рубашек и заказать на Гознаке памятные значки — идите в КВН, не может — не ходите: краснеть придется.

Так вот, судьи не любят дешевки. Нам не нравится бахвальство и стремление унизить соперника, если оно не пародируется в приветствиях или лозунгах, которые поднимают болельщики, а начинает звучать всерьез. Этого не терпят рыцарские традиции КВН.

Когда наши прадеды собирались на посиделки при лучине, когда наши деды устраивали «живые картины» в Народном доме, когда наши отцы собирались потанцевать новомодную румбу под патефон, и сейчас, когда наши сверстники предпочитают мокнуть вместе с рюкзаками, распевая под проливным дождем веселые туристские песни, — везде за игрой и весельем незаметно складывались и складываются нормы поведения, необходимые для нормального хода всяких человеческих отношений — и трудовых, и общественных, и сугубо личных. И если члены Клуба веселых и находчивых, наши многочисленные друзья по всем градам и весям страны станут законодателями этих отношений, арбитрами элегантности и вкуса, мы будем счастливы. И наши споры в тесной ложе о том, что такое хорошо, а что такое плохо, наши попытки показать это, не поучая, — все это вклад жюри в неписаный кодекс чести молодого человека середины XX века.

Так мы надеемся, и это помогает нам переносить наставленные в упор объективы телекамер, и упреки проигравших, и уже осточертевшие реплики даже малознакомых людей наутро после передачи: «Видел я тебя, старик, вчера по телевизору. Что-то ты не того…»

А судьи где? (Реплика одного из авторов, прошедшего через муки болельщика и члена команды — непосредственного участника соревнований).

Представьте себе, что вы Эмиль Затопек, Владимир Куц или Рен Кларк. Представили? Что, трудно? Постарайтесь. Ну вот так, хорошо. Так вот, вы заканчиваете дистанцию. Позади почти 10 километров. Вы немножко утомлены, но настроение у вас хорошее. Впереди никого, да и со старта прошло не так уж много времени — получается что-то вроде мирового рекорда. Не правда ли, приятно? И вот финиш… И вдруг вы с удивлением замечаете, как к беговой дорожке с рулеткой бежит судья. Странное подозрение приходит вам в голову: что он там меряет и где его секундомер? Оказывается, это судья по прыжкам в длину, и он удивлен, почему вы не прыгнули после такого оригинального разбега. (Он, видимо, ожидал от вас блестящего результата).

«Бросьте молоть чепуху, — скажет читатель. — Я еще могу представить себя Куцем, даже Власовым, но поверить в такое? Нет, не бывает».

Правда ваша, читатель. В спорте не бывает. А в КВН? Вот тут правда наша. Случается. Иногда, верно, но случается. И никто не делает больших глаз. Во всяком случае, очень больших. А надо бы.

У нас нет ни всесоюзной коллегии судей КВН, ни курсов по их подготовке. Совершенно правильно, они и не нужны. А что же нужно? Нам кажется, что поиск конкурса автор должен вести параллельно с поиском судьи, который будет решать судьбу этого состязания. Не боясь нападок и возражений, мы берем на себя смелость сказать, что половина успеха конкурса заложена в судействе: плохое судейство — и вся работа устроителей и авторов сводится на нет. Речь, конечно, идет не об умышленной или, не дай бог, корыстной необъективности — на этот счет нет и не может быть двух мнений, — мы говорим о неподготовленности судьи к конкурсу. И дело не в том, что судья не компетентен в своей области знания — таких, как правило, не приглашают. А в том, что многие члены жюри, а особенно молодые судьи, плохо знают специфику КВН и специфику «подшефного» конкурса. Вот это-то и губит дело.