— Шарлин,— назвала я первое пришедшее в голову имя.— Вы его мама, да?

— Какая Шарлин?

— Один из его приятелей попросил проведать его, если я когда-нибудь окажусь в Санта-Терезе. Билли еще на работе?

Она странно на меня посмотрела, словно мысль, что ее сын может работать, никогда раньше не приходила ей в голову.

— Он ездит по стоянкам подержанных автомобилей. Ищет машину, имеющую мало-мальски приличный вид.

У нее было невероятно знакомое лицо, и вдруг я вспомнила, где я ее видела: она работала в супермаркете кассиром, где я время от времени делаю покупки. Мы как-то разговаривали с ней, и я упоминала о своей работе в качестве частного детектива. Я сделала шаг в сторону, чтобы свет фонаря не падал мне прямо в лицо, в надежде, что она меня не узнала. Подняла воротник, делая вид, что пытаюсь закрыть лицо от ветра. Миссис Кристофер, похоже, почувствовала что-то неладное:

— Зачем он вам понадобился?

Я проигнорировала вопрос, сделав вид, что не расслышала.

— С вашего разрешения я зайду еще раз. Передайте ему, что заходила Шарлин и что она хотела бы встретиться! — прокричала я.

— Хорошо, передам,— нерешительно ответила она. Помахав на прощание, я спустилась по ступенькам в темноту, чувствуя, что она подозрительно смотрит мне вслед. Скоро я, видимо, пропала из поля ее зрения, потому что она погасила свет над крыльцом.

Вернувшись к машине, я бухнулась на сидение и съежилась. Когда я встречусь с Билли, то признаюсь, кто я на самом деле и что мне от него нужно. А пока я считала преждевременным раскрывать свои карты. Я посмотрела на часы и глубже погрузилась в кресло, приготовившись к ожиданию. У меня было такое чувство, что предстоит долгая бессонная ночь.

Прошло четыре часа. Дождь прекратился. Становилось очевидным, что Билли не просто опаздывает, а скорее всего не приедет вообще. Может быть, он купил машину и сейчас гоняет на ней по пустынному шоссе где-нибудь за городом. Или по какой-то причине позвонил домой и решил не приехать, узнав о визите некой таинственной Шарлин. Я выпила из термоса весь кофе: мозг, получивший допинг от изрядной дозы кофеина, работал как никогда активно. Казалось, что он даже слегка потрескивал от бесчисленного количества рождавшихся идей. Иногда, чтобы убить время, я выкуриваю одну за другой целую пачку сигарет. На этот раз, чтобы не умереть со скуки, я включила радио. За это время я успела прослушать восемь выпусков новостей, сельскохозяйственное обозрение и часовой концерт латиноамериканских групп. Я подумала, что выучить испанский язык можно просто слушая эти выворачивающие душу мелодии. Я вспоминала Джона и других женатых мужиков, которых я знала. Уверена, что если я снова в кого-нибудь влюблюсь, лучше всего мое состояние сможет передать именно такая музыка. Хотя, что касается текста песен, то это тихий ужас: в них с большим чувством поется о глистах, паховой грыже. Берущие за душу мелодии — и такое содержание… Я чуть было не свихнулась от идиотских мыслей и поэтому ощутила огромное облегчение, увидев машину, остановившуюся на обочине напротив дома Кристоферов. Это был «Шевроле» 1967 года выпуска с временным регистрационным номером, прилепленным на лобовое стекло. Было слишком темно, чтобы хорошенько разглядеть водителя, но я с интересом наблюдала, как он поднялся на крыльцо и постучал.

Бетти Кристофер открыла дверь, и они скрылись внутри. Через мгновение в освещенном окне кухни мелькнули две тени. Я представила, как они сидят за кружкой пива и ведут задушевную беседу. Однако в следующий момент дверь распахнулась и мужчина вышел. Я пригнулась, так что мои глаза оказались на уровне нижней кромки стекла. Облака еще не рассеялись и по-прежнему закрывали луну, что было мне на руку. Мужчина пристально всматривался в стоявшие на обочине машины, медленно переводя взгляд с одной на другую. Я почувствовала, как учащенно забилось мое сердце, когда он спустился по ступенькам на землю и направился в мою сторону. На середине улицы он остановился и после недолгого раздумья пошел в направлении фургона, стоявшего через две машины от меня. Включив фонарик, открыл дверь со стороны водителя и заглянул внутрь. Я потеряла его из виду. Прошла минута. Я всматривалась в тени, пытаясь угадать, появится ли он с этой же стороны или же подкрадется сзади. Я услышала приглушенный хлопок — это он захлопнул дверцу фургона. Луч фонарика пробежал по соседним автомобилям, после чего уткнулся в стекло моей. Однако мощности ему не хватало, и свет был слишком слабый, чтобы разглядеть что-нибудь внутри. Он выключил фонарь. Постоял немного, глядя по сторонам. Наконец, видимо, решив, что все спокойно и повода для беспокойства нет, неторопливо пошел к дому. Когда он поднялся на крыльцо, дверь открылась и на пороге показалась Бетти Кристофер в наброшенном на плечи халате. Несколько минут они о чем-то говорили, затем Билли (судя по всему, это был именно он) сел в машину и уехал. Как только Бетти захлопнула дверь, я включила зажигание. Развернувшись, последовала за «Шевроле», надеясь, что спешный отъезд Билли не являлся изощренной уловкой с целью разоблачить меня.

Я заметила его далеко впереди, когда он делал левый поворот. Повернув, я оказалась на неширокой, плохо освещенной и совершенно пустынной улице. Лишь время от времени наше продвижение замедляли знаки «стоп». Мне нужно было сокращать отставание, в противном случае я могла потерять его из виду. В такой поздний час машин на улице почти не было, и через несколько минут он наверняка бы сообразил, что маячащий сзади «Фольксваген» не простая случайность.

Я думала, что он собирается выехать на шоссе, ведущее на север, однако вскоре «Шевроле» сбросил скорость и повернул направо. В этот момент я находилась от него довольно близко, поэтому, не задумываясь, съехала на обочину и остановилась, заглушив мотор. Заперев машину, я бегом бросилась ему вслед, ориентируясь по включенным задним фарам его машины. Тем временем Билли повернул налево на старую стоянку для автоприцепов и остановился. Мы находились на узкой улочке Пуэнте, параллельной шоссе No 101, в восточной части города. Стоянка трейлеров была зажата между двумя выездами на шоссе и отделялась от автомагистрали дощатым забором высотой 10 футов и густыми зарослями олеандра. Стремительной походкой я миновала несколько темных зданий, площадки перед которыми были заполнены старыми машинами, в большинстве своем покореженными, с вмятинами. Освещение оставляло желать много лучшего, но впереди ярко горели разноцветные лампочки, которые опоясали территорию стоянки.

Когда я добралась до въезда на стоянку, «Шевроле» нигде не было видно, хотя пространство и было совсем небольшое. Дорога, извиваясь, исчезала в дальнем конце стоянки. Черное покрытие, мокрое от дождя, блестело, с могучих эвкалиптов, высившихся через равные промежутки, падали капли, то реже, то выбивая по листьям частую дробь. На каждом шагу глаз натыкался на таблички: «Сбросьте скорость», «Парковка разрешена только для арендаторов», «Подъездные пути не блокировать» и т. п.

Большинство трейлеров были стандартных размеров — от 15 до 20 футов. Именно такие чаще всего встретишь на дорогах — их прицепляют к машинам любители дальних путешествий. Чаще всего попадались трейлеры фирм «Номад», «Эйрстрим» и «Конкорд». У каждого под стеклом на картонке стояла определенная цифра, означавшая номер места на стоянке. Некоторые встали на прикол совсем недавно — трава под ними не успела пожухнуть, однако большинство фургонов, судя по тому, как они выглядели, находились здесь не один год. Места стоянки представляли собой грязные, замусоренные загончики, обнесенные белым частоколом высотой около двух футов или отделенные друг от друга потемневшими от времени бамбуковыми циновками. Когда-то вокруг стоянки был ухоженный садик, «населенный» пластмассовыми оленями и фламинго.

Было около 11 часов, и свет горел лишь в нескольких местах. Случайно в одном из освещенных окон я заметила голубовато-серый отблеск работающего телевизора. Рядом с трейлером стоял «Шевроле» с еще теплым капотом и тикающим двигателем. Из видавшего виды трейлера, во многих местах поцарапанного, с наполовину оторванной алюминиевой кромкой, раздавались ухающие удары — играла кассета с записью какой-то рок-н-рольной группы, и звук для небольшого пространства был слишком громок. Овальные окна трейлера, залитые ярким светом, находились где-то на фут выше уровня глаз. Прижимаясь к стенам, я осторожно обошла его вокруг, желая определить, видит ли меня кто-нибудь из соседей. Мне повезло: на соседнем фургоне висела табличка «Сдается», а в другом, по ту сторону дороги, занавески на окнах были опущены. Я вернулась к окну и, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Окошко было слегка приоткрыто, и мне в лицо ударила волна горячего воздуха, насыщенного запахом жареного лука. Занавески, сделанные из старых хлопчатобумажных кухонных полотенец на медной проволоке, не были плотно задернуты, так что я отчетливо видела Билли Поло и женщину, с которой он разговаривал, однако из-за грохочущей музыки слов различить было невозможно. Внутри трейлер выглядел уныло: обшитые дешевыми панелями стены, горы немытой посуды, мусор, изодранная обивка дивана и стульев, разбросанные по всему помещению рваные и мятые газеты, сваленные в кучу на шкафу консервные банки. На дверь по диагонали был налеплен стике «Я был во всех 48 штатах!»