В то время, когда Золя собирал материал для «Лурда», он еще сам не мог ответить на многие вопросы, какие выдвигала эта новая ситуация. Наука, шагавшая, казалось бы, семимильными шагами, не оправдала всех возлагавшихся на нее надежд, а у людей между тем оставалась потребность в вере, и она находила себе исход в лурдских паломничествах, в возврате к мистике. Работая над «Лурдом», Золя и для себя решал сложные задачи. Закончив «Доктора Паскаля», он пишет третий «Набросок» к «Лурду», где все становится более ясным. Прежде всего Золя убеждается, что замысел его не может уложиться в одну книгу. Их будет три: «Лурд», «Рим», «Париж»; стремление к счастью через чудо; ответ на идеи неохристианства; путешествие в будущее, в идеал.
Интерес к новому произведению Золя был всеобщим, встреч с писателем жаждали корреспонденты. Но Золя был сдержан и часто отвечал на вопросы весьма туманно. Католическая печать, сбитая с толку этими ответами, стала выражать надежду на обращение знаменитого писателя в свою веру. Вспоминали «Мечту», попытки Золя попасть в академию. Ему льстили, давали обещания… Но Золя шел своей дорогой и, закончив в мае 1893 года «Паскаля», вплотную занялся «Лурдом». 5 октября он написал первые страницы романа. «Лурд» прочно встал на рельсы и безостановочно покатился вплоть до своего полного завершения (21 июня 1894 года).
Но «остановки» все же случались. Золя вновь пришлось пережить тяжесть утрат. 6 июля 1893 года после долгой болезни скончался Ги де Мопассан. Еще раньше и этот «меданец» отошел от автора «Ругон-Маккаров». Но взаимное внимание и уважение друг к другу они сохранили. 7 июля состоялись похороны. Золя выступал с речью от имени Общества литераторов, Общества писателей и драматургов и от имени «всей французской литературы». «Его талант, — говорил Золя, — отвечал мыслям и чувствам каждого…» «Конечно, искусство не терпит ограничений: художники могут быть всякие — и сложные, и утонченные, и туманные. Но мне кажется, что такие художники — это роскошное излишество или, если хотите, своего рода лакомство. Мы должны снова и снова прибегать к искусству простому и ясному, как прибегаем к хлебу насущному, ибо он питает нас, никогда не приедаясь. В этом залог здоровья…»
Золя медленно читал свою речь и едва ли в это время думал о себе, о той роли, какую он и Флобер сыграли в формировании таланта Мопассана. Впрочем, в конце речи он упомянул о писателях, подавляющих читателя своей плодовитостью: «От этих пространных произведений, образующих громоздкие циклы, сохранится каких-нибудь несколько страниц. Кто знает, быть может, бессмертие заключено вовсе не в них, а в какой-нибудь новелле из трехсот строк, в басне или рассказе, которые школьники грядущих веков станут из поколения в поколение изучать, как неоспоримый образчик классического совершенства?» То были слова о себе самом и о своих сомнениях после завершения «Ругон-Маккаров». Золя еще колебался, следует ли ему идти и дальше по пути, который он когда-то избрал. Но он все же выбрал его. Новые свои романы, такие внушительные по объему, он вновь объединит в циклы.
В романе «Лурд», открывающем серию «Три города», Золя рассказывает историю священника Пьера Фромана, сына видного ученого-химика и религиозной женщины. Пьер как бы соединил в себе две противоположные черты характеров своих родителей. Он умеет удивительно ясно мыслить, трезво судить о жизни и вместе с тем искать высший нравственный идеал, который поначалу усматривает в особой роли церкви и священнослужения. Когда-то очень давно, в дни обучения в семинарии, Пьер нашел в библиотеке отца книги, всколыхнувшие в его душе возмущение против избранного им пути. Все же он стал священником, но священником неверующим. Ему кажется, что церковь, религия еще могут приносить пользу, если верно направить их усилия.
В Лурд Пьер Фроман отправляется, чтобы сопровождать подругу своего детства — больную Мари. Он и раньше много слышал рассказов об этом городе «чудес», но то, что предстало перед ним, оказалось совершенно неожиданным и почти невероятным. Легенда о видениях Бернадетты дала возможность «святым отцам» превратить Лурд в грандиозное предприятие по эксплуатации темноты и невежества людей. К Лурду движутся особые поезда, везущие паломников. Наиболее бедные из них могут в различных городах получить ссуду для поездки. В самом Лурде выросли гостиницы, магазины. Предприимчивое духовенство торгует предметами культа, издает «Газету Грота». В Лурде создано «бюро по регистрации исцелений», возглавляемое хорошо оплачиваемыми врачами. Все это делается шито-крыто, и непосвященному человеку даже в голову не придет, что за всем этим стоит церковь. Отцы «ордена непорочного зачатия» «были скрытой силой, всевластными хозяевами, выколачивающими деньги, без устали работавшими ради успешного процветания фирмы».
Пьер с удивлением и ужасом наблюдает, как католическая церковь приспособилась к методам капиталистической наживы. Предприниматели в сутанах даже бесцеремоннее обычных заводчиков и лабазников. В ужасающих условиях совершают свой путь паломники. Вагоны третьего класса, эти «ящики на колесах», до отказа набиты людьми, которые здесь же едят, пьют и отправляют свои естественные потребности «среди стонов, молитв, песнопений». В бассейне для омовения запрещается менять воду более двух раз в сутки, чтобы не иссяк источник. Но ослепленные религиозным экстазом люди ничего этого не замечают, они тратят последние гроши, чтобы испробовать на себе лурдское «чудо». И сколько несчастных оказываются жертвами своей веры! Правда, в Лурде действительно наблюдаются случаи исцеления. Поправилась и подруга Пьера — Мари, хотя «чудо» здесь ни при чем. Каждый случай «чудесного» исцеления в конечном счете может быть объяснен наукой. Самовнушение, задолго подготовленный шок иногда оказывают благотворное влияние на больных.
Многое увидел Пьер в Лурде. Он заметил, как лурдская лихорадка развращает местных жителей, он увидел праздных богачей, приехавших сюда ради корыстных целей, ловких авантюристов и воров, ищущих легкой наживы.
Пребывание в Лурде окончательно убило в Пьере Фромане веру, породило у него мысли о необходимости создания нового культа. Ему казалось невозможным «грубо оттолкнуть человечество от мечты». Пройдут века, говорил себе Пьер, «прежде чем общество станет достаточно разумным, освободится от пут какого бы то ни было культа и заживет, не ища утешения в идее загробного равенства и справедливости». Так кажется Пьеру, и он мечтает об обновлении католической веры, о возвращении к раннему христианству, о решении социальных вопросов с помощью религии. «Пьер не знал, на что решиться, и метался между древней, умершей верой и новой религией завтрашнего дня, которая должна была родиться». Так заканчивается «Лурд», и так подводит нас Золя к следующему роману трилогии, в котором Пьер попытается создать новую религию.
Пьер Фроман пишет книгу «Новый Рим». Эта книга об истории возникновения христианства, о путях католической религии, о современном общественном строе. В ходе повествования Пьер приходит к выводу, что вечная борьба человечества происходит исключительно между двумя лагерями — богатыми и бедными. История христианства лишний раз подтверждает это правило. В начале христианство было прибежищем бедных, оно проповедовало равенство и братство. После падения Рима, когда христианство стало государственной религией, богатые постепенно приспособили новое учение к своим интересам, сделали его орудием своей власти. Так продолжалось до французской революции конца XVIII века. Однако и это событие не облегчило участи бедняков. Добившись власти, буржуазия взялась устраивать всеобщее счастье, но все это осталось на словах. Политическое равенство и свобода, провозглашенные французской революцией, на деле свелись лишь к тому, что представителям четвертого сословия, рабочим, предоставлялось право умирать, «когда и как им угодно». Цивилизация, развитие наук не уничтожили неравенства. И Пьеру кажется, что, возродив идеи раннего христианства, возможно вернуть людей к истинному равенству и братству. Проповедуя эти идеи, Пьер возлагает большие надежды на папу Льва XIII, который представляется ему мудрым реформатором, способным обновить католическую веру и приспособить ее к требованиям времени. Но увы, Пьера ждут новые разочарования. Официальные власти осудили его труд. Пьер едет в Рим, чтобы встретиться с папой, но попасть к нему не так-то легко. В ожидании желанной аудиенции Пьер мало-помалу знакомится с жизнью Рима и сталкивается здесь, как и в Лурде, с совершенно неожиданными для него вещами. В искания Пьера Фромана Золя вложил много личного.
