В наилучшем положении на рынке оказывались иностранцы — законные обладатели большого количества твердой валюты. Они скупали в Австрии все, что только могли, не ограничиваясь предприятиями и оборудованием, но в первую очередь вывозя художественные ценности, которыми столь богаты были венская буржуазия и старая австрийская аристократия. Немало предметов национальной культуры было потеряно для страны в годы высокой инфляции.

В западных австрийских землях процветал своеобразный пивной туризм, плоды которого наблюдал в Зальцбурге известный писатель Стефан Цвейг. Баварские бюргеры толпами валили через границу, накачивались пивом, которое на этом «курорте» им практически ничего не стоило, и тут же отправлялись к себе домой даже без ночевки. Некоторых наиболее активных туристов приходилось доставлять к поезду на тележках для багажа, так как их бесчувственные тела уже не способны были передвигаться самостоятельно.

Любопытно, что после того, как в Австрии была обеспечена финансовая стабильность, а в Германии, наоборот, кризис дошел до нижней точки, направление пивного туризма сменилось на 180 градусов. Теперь уже из Зальцбурга ехали в Баварию для того, чтобы выпить по дешевке.

Попользоваться местной дешевизной приезжали в Австрию «туристы» и из дальнего зарубежья. Цвейг был свидетелем того, как отель-люкс «Европа» в Зальцбурге долгое время был целиком заполнен английскими безработными.

Выплачиваемое им гуманными британскими властями пособие оказывалось благодаря обесценению австрийской кроны столь велико в пересчете на местные деньги, что жить в лучшей гостинице Зальцбурга было дешевле, чем в трущобах Ист-Энда.

С мая 1922 г. в Австрии появилось новое правительство во главе с 46-летним христианским социалистом Игнацем Зейпелем, которому удалось качественным образом изменить ход дел в стране посредством привлечения широкой международной помощи. Дабы понять, почему произошел кардинальный поворот, важно разобраться в том, что представляли собой христианские социалисты в целом и канцлер Зейпель в частности.

История партии восходит к 1888 г. Это была эпоха, когда папа Лев XIII впервые призвал священников идти в народ и фактически заниматься политической деятельностью. Это была эпоха, когда в Австрии остро встал вопрос о том, кто же будет оказывать решающее политическое влияние на средний класс и на крестьянство в условиях радикализации пролетариата, подверженного все более сильной агитации со стороны социал-демократии. Это была эпоха, когда в Германии Бисмарк пытался разрушить «монополию» социал-демократов на социализм.

Христианским социалистам удалось вывести мелкую буржуазию из-под непосредственного влияния аристократии и прелатов католической церкви. Партия стала дееспособной силой, уважающей частную собственность и имеющей собственную социальную базу. В то же время это оказалась наиболее националистически настроенная австрийская партия, противопоставляющая себя интернационально ориентированным социал-демократам. Среди ее основателей был бургомистр Вены Карл Люгер — известный для своего времени антисемит.

Впрочем, постепенно христианские социалисты стали преодолевать крайности своих исходных позиций. Новые основы австрийского национализма были изложены Зейпелем в 1916 г. в книге «Нация и государство». Он отстаивал положение о том, что нация — это культурное сообщество, а отнюдь не сообщество, формирующееся по крови. Зейпель отрицал всяческие формы расизма и отстаивал политический интернационализм. С его точки зрения, многонациональные государства, такие как империя Габсургов, должны были не распадаться на отдельные части, а постепенно трансформироваться посредством либерализации старой политической системы.

Позиция Зейпеля стала доминирующей. Таким образом, именно христианские социалисты к моменту распада государства оказались политической силой, с одной стороны, вполне националистической, но с другой — наиболее связанной с империей и с династией. Христианских социалистов не привлекала популярная среди социал-демократов идея германского аншлюза, хотя они поначалу и не знали, что делать с неожиданно образовавшимся австрийским государством.

Лично Зейпель имел некоторый опыт работы в правительстве еще во времена империи. В 1918 г., незадолго до краха старого режима, его назначили министром общественного благосостояния. Тем не менее в новых условиях требовалась иная политика.

Зейпель, бесспорно, был необычным политическим лидером. Католический священник, профессор моральной теологии Зальцбургского университета, иезуит, блестящий оратор, умеющий оказывать воздействие на паству, он в своей политике откровенно использовал то, что принято называть иезуитскими методами, стремясь достигнуть цели любыми возможными средствами. Современники отмечали, что «за его орлиным профилем временами проглядывал хитрый лис, а в его "ангельской" политике всегда находил себе место Мефистофель».

Видя панику, возникшую в стране из-за неспособности самостоятельно прокормиться, Зейпель в 1918 г. не отрицал необходимости вхождения Австрии в состав какого-то крупного государственного образования (имелись в виду аншлюз или создание Дунайской федерации, воссоздающей в новой форме старую империю), но акцентировал внимание на постепенности осуществления данного процесса. Фактически уже тогда он вступил в спор с социал-демократами, желавшими ускорить объединение. Когда же стало окончательно ясно, что Австрия должна не искать сильных партнеров, а идти по пути формирования независимого государства и построения собственной экономики, Зейпель развернулся в полной мере, стремясь создать условия для проведения такой политики.

Для Зейпеля было принципиально важно убедить влиятельные зарубежные правительства в необходимости оказать согласованную поддержку Австрии. В ходе своей поездки по столицам соседних государств — Германии, Италии, Чехословакии, он сумел всюду создать нужное ему впечатление. Жалуясь на неспособность своей страны выйти из долговременного кризиса, он то намекал на возможность аншлюза, то говорил о вероятном уходе под протекторат Италии, то создавал впечатление австрийского сближения с Чехословакией и Югославией.

Каждому из соседей не нравился вариант возможного усиления влияния на венскую политику другого соседа, поскольку это могло нарушить с таким трудом сложившийся хрупкий политический баланс сил. Особенно сильно европейцы опасались аншлюза, связанного с усилением немецкого реваншизма, а также возможного формирования Великой Италии (заметим попутно, что в конце 1922 г. правительство страны возглавил Бенито Муссолини), которая таким образом переваливала бы через Альпы и создавала новые геополитические проблемы в условиях, когда Европа еще не успела полностью расхлебать последствия недавнего возвышения Германии. Таким образом, в Европе нарастало общее желание применить согласованные усилия для преодоления австрийского кризиса.

В конечном счете благодаря дипломатии Зейпеля в австрийские финансовые дела была вынуждена вмешаться Лига Наций, хотя социал-демократы до последней возможности сопротивлялись подходу, предложенному их политическими конкурентами. Например, Отто Бауэр утверждал, будто Австрия самостоятельно может изыскать средства для стабилизации валюты, а коммунисты даже предложили план осуществления широкомасштабных конфискаций имущества для того, чтобы избежать международного контроля за ходом австрийских реформ. В частности, у коммунистов возникла идея захвата государством церковного имущества для последующей его распродажи.

И все же 4 октября 1922 г. Австрия получила крупный международный заем, который обеспечивали Англия, Франция, Италия и Чехословакия при условии наведения порядка в финансовых делах страны. Политическим условием данной сделки было замораживание на 20 лет вопроса об аншлюзе.

Данный пример реализации программы Лиги Наций представляет собой особый интерес, поскольку это был первый в мировой экономической истории случай осуществления реформ с помощью финансирования и под контролем международной организации. Впоследствии, когда был создан Международный валютный фонд (МВФ), такого рода программы стали реализовываться в массовом порядке.