– И она куплена и оплачена саудовскими деньгами.

– Безусловно, – сказал Картер.

– Насколько высоки его контакты, Адриан?

– Очень высоки. Чертовски близки к самому верху.

– Откуда он управляет? Кто оплачивает его счета? Откуда поступают деньги?

– Из эр-риядского «ААБ-холдинга» в Женеве и его пунктов в разных местах, – решительно произнес Картер. – Ахмед бин-Шафик – одно из наиболее успешных капиталовложений «ААБ». Можно вам освежить чай?

В их беседе наступил еще один перерыв – на этот раз Картер пытался понять, как зажечь газ в камине. Какое-то время он озадаченно стоял у камина, а потом, бросив взгляд на Габриэля, попросил помочь. Габриэль нашел ключ на каминной доске, с помощью его пустил газ и поднес к нему длинную спичку.

– Сколько лет вы даете им, Габриэль? Сколько времени пройдет, прежде чем Саудовская династия падет и на ее месте появится Исламская республика Аравия? Лет пять? Десять? Или, скорее, что-то ближе к двадцати? Мы, правда, никогда не умели делать такие предсказания. Мы считали, что Советская империя продержится всегда.

– И мы считали, что ХАМАС никогда не победит на выборах.

Картер невесело усмехнулся.

– Наши лучшие умы дают им самое большее семь лет. Его величество готов эти семь лет вести игру по старым правилам: обеспечивать нас дешевой нефтью и псевдодружбой и одновременно лицемерно выражать преданность силам ислама и подкупать их, с тем чтобы они не нападали на него. А когда наступит конец, он сбежит в свои дворцы на Ривьере и проживет остаток дней в невероятной роскоши – будем надеяться, с головой на плечах. – Картер поднес ладони к огню. – Совсем не греет.

– Поленья здесь из керамики. Дайте им минутку разогреться.

Картер, казалось, не поверил. А Габриэль подошел к окну и посмотрел на улицу – в этот момент мимо медленно проехала машина и исчезла за соседним углом. Картер, плюнув на огонь, вернулся на свое место.

– Кроме того, кое-кто из королевской семьи готов вести игру по другим правилам. Назовем их истинно верующими. Они считают, что аль-Сауд может выжить, лишь возобновив соглашение, которое они заключили с Мухаммедом Абдул Ваххабом два столетия назад. Но в этом новом соглашении должны быть учтены новые обстоятельства. Чудовище, которое аль-Сауд создал двести лет назад, теперь держит все карты в своих руках, и истинно верующие готовы дать чудовищу то, чего оно хочет: крови неверных, бесконечного джихада. Некоторые из этих истинно верующих хотят идти еще дальше. Изгнать всех неверных с полуострова. Эмбарго на продажу нефти Америке и любой другой стране, которая ведет дела с вашей страной. Они считают, что на нефть нельзя больше смотреть просто как на бездонный омут жидких денег, которые из терминалов Рас-Тануры текут на счета аль-Сауда в цюрихском банке. Они хотят превратить это в орудие – орудие, с помощью которого можно парализовать американскую экономику и превратить ваххабитов в хозяев планеты, как намеревался это сделать Аллах, устроив море нефти под песками аль-Хассы. И некоторые из этих истинно верующих вроде председателя и исполнительного директора эр-риядского «ААБ-холдинга» в Женеве и других местах жаждут сами пролить немного крови неверных.

– Вы имеете в виду Абдулу Азиза аль-Бакари?

– Совершенно верно, – сказал Картер. – Много знаете о нем?

– По последним подсчетам, он был вроде бы пятнадцатым из самых богатых людей в мире с личным капиталом около десяти миллиардов долларов.

– Миллиард-два прибавить или убавить.

– Он президент, исполнительный директор и хозяин «ААБ-холдинга». «А» обозначает «Абдула», «А» – «Азиз» и «Б» – «аль-Бакари». «ААБ» принадлежат банки и инвестиционные компании. «ААБ» занимается мореходством и сталью. «ААБ» рубит леса Амазонки и опустошает недра Анд в Перу и Боливии. «ААБ» имеет химическую компанию в Бельгии и фармацевтическую – в Голландии. Отделение «ААБ», занимающееся недвижимостью и строительством, – одно из самых крупных в мире. У Абдулы Азиза аль-Бакари больше отелей в мире, чем у кого угодно.

Картер продолжил перечень Габриэля:

– В Эр-Рияде у него дворец, который он редко посещает, и две бывших жены, которых он не видит никогда. У него есть особняк на острове Ситэ в Париже, королевская загородная резиденция, дом в районе Мейфэр в Лондоне, виллы с видом на океан в Сен-Тропезе, Марбелле и Мауи, коттеджи для лыжного спорта в Церматте и Аспене, квартира на Парк-авеню в Нью-Йорке, недавно оцененная в сорок миллионов долларов, и большой участок возле реки Потомак, мимо которого я проезжаю каждый день по пути на работу.

Картер, казалось, считал особняк на Потомаке самым тяжким из прегрешений аль-Бакари. Отец Картера был епископальным священником из Нью-Гэмпшира, и в этом внешне ничем не примечательном человеке билось сердце пуританина.

– Аль-Бакари и его окружение путешествуют по свету в позолоченном четыреста сорок седьмом, – продолжал он. – Дважды в год – в феврале и в августе – «ААБ» проводит свои операции на море, когда аль-Бакари и его окружение открывают свою лавочку на борту «Александры», его трехсотфутовой яхты. Я что-нибудь забыл сказать?

– Друзья зовут его Зизи, – подсказал Габриэль. – Он обладает одной из крупнейших в мире коллекций французских импрессионистов, и мы уже многие годы твердим вам, что он по уши погряз в финансировании терроризма, особенно против нас.

– Я этого не знал.

– Не знали чего?

– Что Зизи – коллекционер.

– И притом крайне агрессивный.

– Имели удовольствие встречаться с ним?

– Боюсь, мы с Зизи стоим в разных концах нашей профессии. – Габриэль насупился. – Так какая существует связь между Зизи аль-Бакари и Ахмедом бин-Шафиком?

Картер задумчиво подул на чай – это явно указывало на то, что он был не готов ответить на вопрос Габриэля.

– Любопытный человек этот аль-Бакари. Вы знали, что его отец был личным банкиром Ибн Сауда? Как вы могли догадываться, папа аль-Бакари хорошо нажился – во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы оставить своему сыну десять миллионов долларов для открытия собственной компании. Но это был сущий пустяк по сравнению со средствами для проведения проектов, которые он стал получать от аль-Сауда, когда дело стало разворачиваться. Сто миллионов, если верить фабрике слухов. «ААБ» по-прежнему любимое место сброса денег саудовской королевской фамилией, что является одной из причин заинтересованности Зизи в выживании Дома Саудов.

У Габриэля упало сердце, когда Картер потянулся за кисетом с табаком.

– Он один из самых богатых в мире людей, – сказал Картер, – и один из самых в мире щедрых. Он по всей Европе понастроил мечетей и исламских центров. Он финансировал проекты строительства в дельте Нила и оказания помощи голодающим в Судане. Он пожертвовал миллионы палестинским беженцам и миллионы на проекты застройки Западного Берега и Газы.

– И более тридцати миллионов долларов на этот саудовский телемарафон по сбору средств для террористов-смертников, – добавил Габриэль. – Зизи был крупнейшим индивидуальным донором. А теперь ответьте на мой вопрос, Адриан.

– Какой вопрос?

– Как связаны Зизи и бин-Шафик?

– Вы быстро все постигаете, Габриэль. Скажите это вы мне.

– Зизи, безусловно, субсидирует сеть бин-Шафика.

– Безусловно, – согласился Картер.

– Но бин-Шафик – саудовец. Он не может получать деньги откуда угодно. У Зизи есть что-то более ценное, чем деньги. Инфраструктура, разбросанная по всему миру, с помощью которой бин-Шафик может передвигать людей и материальную часть. И у Зизи есть отличное место, где можно прятать такого руководителя, как бин-Шафик.

– Эр-риядский «ААБ-холдинг» в Женеве и разных местах.

Между ними, словно опустился занавес, воцарилось молчание, пока Картер вяло набивал свою трубку. Габриэль стоял у окна, глядя на улицу. Ему не хотелось отходить отсюда, так как табак Картера, когда к нему подносили спичку, издавал запах горящего сена и мокрой псины. Однако Габриэль понимал, что их разговор перешел тот рубеж, когда его можно вести при наличии небезопасного окна. Он нехотя опустился в кресло напротив Картера, и они молча уставились друг на друга. Картер задумчиво попыхивал трубкой, а Габриэль лениво отводил рукой дым от глаз.