— Больше она ничего не сказала.

— Может быть, она казалась встревоженной, как будто случилось что-то серьезное?

— Нет, скорее, она была как наэлектризованная. Я подумал, что тут замешан мужчина.

— Ян Хасельхофф?

— Я не знал о его существовании. Только догадывался, учитывая, что в Англии у нее должен быть кто-нибудь, ведь Джули была молодая и красивая.

— А почему вы решили и дальше шпионить за женой?

Шару вздохнул:

— Этому нет рационального объяснения. Я чувствовал, что должен так поступить, и точка.

И он надеется, что я ему поверю? Ясно ведь как дважды два, что он говорит не всю правду о безупречном поведении своей женушки в Интернете.

— Да ладно, господин Шару, за кого вы меня принимаете? Если вы решили продолжать слежку за женой, очевидно, тому была веская причина.

Писатель посмотрел мне в глаза:

— Как вы заметили, я не молод и не привлекателен. Кроме того, я еще и болен. У меня диабет. А Лора — самая красивая женщина на свете. Вы бы не были постоянно начеку, если бы оказались на моем месте?

Да, я бы не ограничился слежкой, я запер бы красотку дома, как мусульмане своих жен.

— Вы не ответили на мой вопрос, — продолжал настаивать я. — Что побудило вас продолжить слежку?

— Уверяю вас, ничего конкретного. Всего лишь страхи старика. — Шару обхватил голову руками. — Вам следует знать, инспектор: я живу в постоянном страхе, что жена оставит меня. Когда она согласилась выйти за меня, мне показалось, что я нахожусь на верху блаженства. Я еще не знал, что меня ждет ад. Лора никогда не давала мне повода, но я ревнив, и соперники видятся мне повсюду. Мне все время кажется, что рано или поздно она встретит молодого и красивого мужчину, влюбится в него и покинет меня. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто она вышла за меня по любви.

Бедняга. Я отлично понимал, что творится в его душе. Мне было жаль его. Хотя человек, которому посчастливилось заполучить в свою постель такую женщину, как Лора Кисс, должен за это платить.

Ребекка, все время сидевшая в стороне, взглянула на меня нетерпеливо, как бы говоря: «Хватит глупостей, переходите к сути».

Она была права. Из мужской солидарности я позволил себе растрогаться при мысли о грустном положении несчастного мужа, который боится измены. Измены? Я вдруг осознал, что Шару, сам того не зная, беседует сейчас с человеком из своих кошмаров: я не только моложе и привлекательнее его, но еще и положил глаз на его жену.

— Где компьютер Джули Бонем? — спросил я. — Ведь он был ей нужен для работы в Интернете.

— А вы разве не нашли его в ее комнате?

— Тот был новехонький, — неожиданно вмешалась Ребекка. — В нем находился один-единственный файл, а вообще-то Джули Бонем этой машиной не пользовалась.

— Возможно, она увезла его с собой в Англию. — На лице Шару изобразилось замешательство.

— Значит, для работы она пользовалась ноутбуком, — заметила Ребекка.

Шару взглянул на нее.

— Я никогда не видел, как Джули проводит свои расследования, но, думаю, ей было удобнее работать на ноутбуке. Как бы она перевозила сюда стационарный компьютер?

— Ну, она могла бы использовать один из ваших, — вступил в разговор я. — Уверен, у вас их несколько.

— Это так. — Шару перевел взгляд на меня. — У меня их три. Но я к этому очень ревностно отношусь. Никому не позволяю к ним прикасаться.

Мы с Ребеккой понимающе переглянулись. По поводу компьютеров Шару привирал. Нам было жизненно необходимо найти рабочую машину Джули Бонем. В свете истинной природы профессиональных отношений между девушкой и писателем у Шару имелась веская причина заставить «исчезнуть» ее компьютер.

— Где же ваши три компьютера? — спросил я, надеясь, что хоть один из них в Лондоне.

— В Шато-Вер. Там мой дом.

— А если вам захочется напирать что-нибудь здесь, в Лондоне?

— Видите ли, для меня писательство — работа, так же как для вас сидеть здесь и задавать мне эти вопросы. И как для всякой работы, для нее есть свое время и место. Я пишу только дома, в Савойе.

— Компьютер вашей жены тоже находится в Савойе?

— У Лоры ноутбук, и она повсюду возит его с собой.

Сказав это, Шару встал. Мне вдруг показалось, что ему хочется поскорее избавиться от нас.

— Это все? — спросил писатель с нескрываемым нетерпением.

— Я бы хотел побеседовать с вашей женой.

— Лора уехала на уик-энд к друзьям. Она должна вернуться сегодня днем. Я бы предпочел, чтобы вы ничего ей не говорили.

— Понимаю, вы боитесь, что вашей жене станет известно о слежке, но мне непременно нужно с ней побеседовать.

— Что вам от нее нужно? — воскликнул Шару раздраженно.

Я встал, Ребекка последовала моему примеру.

— Скажите жене, чтобы она связалась со мной, как только вернется.

Я направился к двери. Прежде чем открыть ее, обернулся:

— Вы же не хотите, чтобы я прислал за ней агента?

Лора Кисс позвонила мне в пять часов вечера.

— Это госпожа Шару, — сказала она надменно. — Чего вы хотите?

А эта женщина не любит лишних слов и привыкла переходить прямо к делу, подумал я весело.

— Поговорить с вами.

— Зачем?

— А вы не догадываетесь?

На том конце провода повисло молчание.

— Госпожа Шару, это очень важно.

Снова молчание.

— Мадам, я немедленно еду к вам, — заявил я решительно и повесил трубку.

Чтобы успеть поскорее, я поймал такси. Ребекку брать с собой не стал, чтобы ее мрачный вид не отвлекал и не смущал Лору Кисс.

Во второй раз за этот день я остановился перед дверью квартиры на Говер-стрит и позвонил, боясь, что хозяйки не окажется дома.

Вопреки моим опасениям Лора Кисс сама открыла мне. Она была так красива, что я даже оробел. Должно быть, она это заметила, потому что неожиданно улыбнулась мне с симпатией.

— Я не отниму у вас много времени, — сказал я, стараясь подобрать самые точные слова, чтобы объяснить причину своего посещения.

Лора Кисс пожала плечами и знаком велела мне следовать за собой. Она провела меня в небольшую гостиную. Комната явно принадлежала лично ей, и мне польстил тот факт, что меня туда допустили.

Я огляделся. Обстановка была очень изысканной и в то же время удобной. Цвета — теплыми и мягкими. Вскоре я почувствовал себя легко.

Лора Кисс подошла к столику со спиртным. Взяла бутылку моего любимого виски, налила довольно щедрую порцию в широкий хрустальный стакан и протянула мне, снова улыбнувшись.

Потом села рядом со мной на диван.

Какое-то время мы молча пили, разглядывая друг друга. Лора Кисс заговорила первой:

— Эта горничная мне не нравилась. Она что-то скрывала, я уверена. Она казалась мне фальшивой, двуличной. Но это не значит, что я ее убила, офицер.

— Инспектор, — пробормотал я, глядя ей в глаза.

Лора Кисс выдержала мой взгляд.

— Как я уже сказала, инспектор, эта горничная мне не нравилась. Но это все, что я могу сказать вам по данному поводу. Уверена, мой муж знает гораздо больше.

Хоть я и поддался ее чарам, какие-то проблески ясного сознания во мне все же оставались. И последняя фраза от меня не ускользнула. Может, это был намек?

— Что вы хотите сказать?

— Я несколько раз видела, как они о чем-то шепчутся. Она была красива, а он по-прежнему очень пылок. Выводы делайте сами.

— Вы подозреваете, что у вашего мужа была интрижка с горничной?

Лора Кисс придвинулась ко мне.

— Я только рассказываю вам о том, что видела, инспектор. — И она прикоснулась ко мне плечом.

Я подсел к ней поближе.

— Вы как будто обвиняете своего мужа в том, что он — сексуальный маньяк.

Она вздохнула:

— Увы, так оно и есть. Мне пришлось прогнать его из своей постели.

Значит, дело обстоит так: Люк Шару женат на потрясающей женщине, которая ему не дает. Чего уж тут удивляться, если он нанял частного детектива для слежки за ней.

Я придвинулся еще ближе, но тут как назло зазвонил мой сотовый. Это была Ребекка: спрашивала, можно ли ей идти домой. Ненавижу! Ее звонок все разрушил: Лора Кисс поднялась с дивана.