Действительно, соблазны, которые приносят миру христиане, на несколько порядков страшнее тех, что приносят язычники. Это обусловлено тем, считал отец Александр, что каждый человек имеет веру, которая живёт у него где‑то в глубине, которую он ощущает смутно и бессознательно как некую очень высокую ценность. И потому он ожидает от христиан, что они будут носителями чего‑то особенно прекрасного.

Батюшка говорил: «Христианин должен быть другом язычника, но, будучи христианином, должен сказать: я за тобой пойду всюду, но вот здесь, извини, я должен остановиться… Не обязательно в такой форме, но, по существу, это так» [232].

Не смущаемая ничем доброта, спокойствие, выдержка, нерушимая вера и преданность (которые были так характерны для самого отца Александра) — все это должно отличать человека, встретившего в своей жизни Христа.

Батюшка считал, что сейчас религиозная ситуация в России ближе всего к ситуации в языческом, античном мире. «Мы совершили круг и вернулись к тем временам», — говорил он. Значит, надо заново понять, как тогда побеждало христианство. Отец Александр часто вспоминал Климента Александрийского, утверждавшего, что христианами в его время были люди из самых разных слоёв общества, и они везде оказывались самыми лучшими — терпеливыми, надёжными, мирными, честными. Также Тертуллиан говорил: «Мы — христиане — находимся в ваших конторах, на ваших кораблях, на ваших рынках, занимаем общественные места, и всюду мы не худшие, а лучшие». История показала, что он был прав. Вот почему было признано христианство, вот почему оно стало развиваться.

Также и сегодня только тот человек, который имеет в своём сердце веру, может нести её дальше. Вера помогает христианину делать своё дело, не обращая внимания на слабости. Главное чувствовать, что к этому делу тебя призывает Господь. Батюшка подчёркивал, что Бог может из самого неспособного сделать способного. Более того, он считал, что из самых, может быть, негодных могут получиться наиболее пригодные, чтобы люди не думали, что это только их заслуга.

Отец Александр не уставал напоминать, что мы располагаем всем для того, чтобы стать сознательными, разумными христианами, могущими принести пользу своей Церкви и тому обществу, в котором мы живём.

Наше главное богатство — это Сам Христос и Его святые. Среди них иногда восстают такие люди, как отец Александр, познавший Господа так глубоко, как этого не могли сделать даже современники Христа. Значит, и мы можем так же познать Его. И можем исполнить самое заветное желание отца Александра — уже здесь и сейчас войти в чудесное лоно Божественной Любви.

Свобода, которая пришла в Россию, — это аванс, дар Бога, всегда идущего навстречу человеческим усилиям в правильном направлении. Христиане, которые способствуют возрастанию Церкви, создают мистические условия для исправления судеб общества, в котором они живут. Но в то же время именно члены Церкви, которые не понимают, в чём состоит их долг и призвание, наносят своей стране непоправимый вред. Так, отец Александр прямо связывал гонения на Церковь при Хрущеве с тем, что она никак не воспользовалась возможностями, открывшимися перед ней в конце 40–х — начале 50–х годов. Значит, когда христиане не справляются со своими задачами, им и обществу посылаются новые испытания и так до тех пор, пока люди не поймут, в чём их обязанность перед миром.

Сразу после Чернобыльской трагедии отца Александра спросили, не означает ли она для страны то же самое, что падение Силоамской башни для Иерусалима? Отец Александр ответил на вопрос кратко и резко: «Несомненно!»

Евангелие рассказывает, что когда Силоамская башня придавила восемнадцать человек, Господь сказал: «Если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк 13.4). И через несколько десятилетий произошло крушение Иерусалима и разорение Израиля.

Но в конце 80–х годов в России, действительно, началось покаяние. Перед нами открылись новые горизонты, воскресла Церковь, начался медленный, трудный, но все‑таки поворот на дорогу общемирового развития. А сейчас о покаянии забыли, преступления советского времени вычеркнули из памяти и вновь мечтают об имперском величии и «сильной» руке. Невольно вспоминаются жестоковыйные спутники Моисея, которые не оценили обретённой свободы и мечтали вернуться в Египет под ярмо фараона.

Сегодняшнее стремление к былому рабству, нераскаянность в ложных идеалах грозят нам, как и Моисееву племени, длительным блужданием по «пустыне» и новыми испытаниями. Ибо в истории Церкви, как и Библейской истории, действует закон условного Обетования [233]. «Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие, избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё» (Втор 30.19).

Отец Александр изменял духовный климат внутри Церкви и влиял, таким образом, на судьбу страны. Исправляя духовный строй людей, он занимался работой по преобразованию общества.

Говоря о трудах отца Александра ради возрождения Церкви, последние годы его жизни, без сомнения, можно назвать героическими. Он сам был глубоко убеждён, что возродить Церковь могут не сибариты, не люди полуправды, не люди компромисса (такие люди вообще никого не могут вести за собой), возродить Церковь может только тот, кто живёт героической жизнью.

Именно поэтому такое тёплое, любящее отношение было у батюшки к истинным свидетелям Христа: матери Марии Скобцовой, матери Екатерине (кн. Елизавете Федоровне), к А. Бухареву, Г. Павскому, т. е. людям Церкви, которые ради правды Божией, ради высокой жизненной цели много терпели, но не останавливались… Они понимали задачу, которую ставит Евангелие, как относящуюся лично к ним.

Отец Александр мечтал, чтобы его последователи переступили духовно за пределы, поставленные человеческому виду природой, но сделали это уже здесь, на земле, пользуясь всей силой Воскресшего Господа.

«Что даёт возможность святым всё время переходить границу физического мира, переходить через астральные врата в наш мир? — спрашивал батюшка. Я думаю — любовь к людям, находящимся здесь. И поскольку мы будем углубляться духовно в Церкви, постольку мы будем связаны друг с другом!»

«Ради Господа, ради Христа Спасителя мы приходим (в храм), чтобы понять Его любовь к нам, потому что Он нашу жизнь из жалкого существования превратил в настоящую, в жизнь вечную здесь, на земле, и по ту сторону гроба.

И тогда Он наш….

Тогда Он наш и вечером, и утром; и в любви, и в испытаниях,

и в трудностях, и в болезнях, и в лучшие минуты нашей жизни.

Тогда мы знаем, что, когда светит солнце — это Его солнце.

Когда мы чувствуем себя здоровыми, — это Его здоровье, посланное нам.

Когда мы радуемся общению друг с другом — это Он нам посылает.

Всё идёт от Него. Всё, что мы любим на свете,

всё, что радует наше сердце — это все Он, это все от Него.

Это Его улыбка, Его руки, Его любовь,

которая изливается на нас».

Главное, что для нас сейчас важно:

«Полюби Господа — и ты не будешь оскорблять Его грехом. Полюби Господа — и станет тебе противно то, что ты делал против Его воли.

Полюби Господа — и ты будешь приходить

на Божественную Литургию с радостью,

и молитва будет для тебя светлым окном в тёмной жизни…

Вот главное. Мы — дети Божии.

Много званных, мало избранных.

Мы избранные, хотя этого не заслужили…»

Отца Александра во многих областях христианской мысли можно назвать первооткрывателем. Так, принципы эволюционного богословия, сформулированные Тейяром де Шарденом, батюшка открыл для себя в те годы, когда книги католического теолога ещё не были известны ни на Западе, ни в России. А целостная концепция борьбы магизма и единобожия, сквозь призму которой отец Александр рассматривал историю религий, — просто новое слово в богословии. То же можно сказать и о понимании им роли малых групп в будущем созидании Церкви.