Зубы у крыс на удивление остры… Подумав, решил не сопротивляться, вспомнив пресловутого Троянского коня.
В целом, общение с крысой вышло даже приятным. Сначала она меня чуть-чуть пожевала – чисто символически, процедура чем-то напоминала экзотический массаж. Затем ее горло сжалось, и я почувствовал, что скольжу по пищеводу…
В желудке крысы было темно и довольно комфортно – в том плане, что кругом имелась пища. Мои истосковавшиеся по хорошей еде клетки откликнулись на это известие с нескрываемым восторгом. Обретя нужную форму, я с энтузиазмом принялся за еду, размышляя о странных причудах судьбы: не я нашел завтрак, а завтрак нашел меня!
Разумеется, крысу огорчила столь бесцеремонная деятельность в ее желудке. Она пыталась от меня избавиться – я чувствовал, как выворачиваются ее внутренности. Продолжалось это довольно долго – крыса оказалась на удивление живучим существом! Потом все же затихла – когда я добрался до ее сердца.
Не могу сказать, что пища мне досталась вкусная – едали и получше. Но требовалось набирать массу, так что гастрономические пристрастия временно отошли на второй план.
Чтобы съесть крысу, понадобилось несколько часов. С каждой минутой я чувствовал себя все лучше и лучше. Мои клетки усердно росли и делились, восполняя огромный дефицит массы… Как замечательно, что я свалился в этот сточный коллектор! Почему бы немножко по нему не прогуляться? В конце концов, другие крысы тоже могут захотеть мною полакомиться.
* * *
Собачку звали Мусей. Маленькая, очень лохматая и невероятно гордая, она вышагивала на поводке впереди хозяйки, всем своим видом показывая, что большинству других собак до нее очень и очень далеко.
Под стать собачке была и хозяйка. В роскошных платье и шляпке, с брильянтовыми серьгами в ушах и с дорогой сумочкой через плечо, она неторопливо шла по тротуару, наслаждаясь тишиной и покоем раннего утра. Порой останавливалась – когда Муся хотела что-то обнюхать – и снова шла… Врачи советовали женщине побольше гулять – это улучшает пищеварение. Отсюда и любовь к утренним прогулкам с Мусей.
Женщина знала: сейчас она придет домой, домработница Аня уже приготовила завтрак… Муся тоже получит свою порцию – еду для нее покупали в лучших собачьих супермаркетах… Потом будет длинный-предлинный день, а когда вернется с работы муж, они куда-нибудь сходят – в кино или в театр. А может, заглянут к Петерсонам – те приглашали надень рождения дочери… Нет, лучше все же в театр – Эльза Петерсон такая зануда!..
– Ну куда ты, Муся? – строго спросила женщина и слегка натянула поводок, желая оттащить собачонку от сливного отверстия ливневой канализации. – Туда нельзя, там гадость.
Собачонка залаяла… Обычно в таких местах стоят решетки, но здесь ее почему-то не было. Если бы женщина присмотрелась внимательнее, то заметила бы, что решетка выломана совсем недавно. Может быть, даже этим утром. – Перестань, Муся! Пошли, там могут быть блохи…
В зловещей темноте сливного отверстия водились не только блохи. Муся неожиданно взвизгнула и исчезла. Поводок натянулся – если бы не надетая на руку женщины петля, он бы просто выскользнул из пальцев.
– О господи! – вскричала женщина, чувствуя, как вырывается поводок. – Да что же это! Муся, Муся! Ко мне, Муся!
– Что-то случилось? – К женщине подбежал дворник. – Вам помочь?
– Собака… Моя собака… – Женщина продолжала удерживать ходивший ходуном поводок. – Она там…
– Кто же это решетку сломал? – пробурчал дворник. Затем взял из рук женщины поводок и попытался вытащить собачонку, – Да живая она, не бойтесь… Чувствуете, как дергается? Наверное, зацепилась за что-то… О, пошла… Ну, давай, иди сюда, красавица ты наша!
Дворник вытянул отчаянно визжавшую Мусю на свет божий и передал ее в руки обрадованной хозяйки.
– Муся… Мусенька… Ну что же ты?.. Так меня напугала!
Женщина гладила испуганную собачонку, затем поцеловала в мохнатую мордочку. Взглянула на довольного дворника:
– Огромное вам спасибо… Подождите, я сейчас… – Не выпуская собачонку из рук, она потянулась к сумочке.
– Ну что вы… – смутился дворник. – Не надо, ни к чему. Всегда рад помочь. Всего хорошего… А решетку я сегодня же починю…
Повернувшись, дворник пошел на другую сторону улицы.
– Спасибо! – крикнула вдогонку женщина, переводя взгляд на притихшую собачонку. – Как тебе не стыдно, Муся? Не делай так больше! Пошли домой – я тебя выкупаю, покормлю…
Женщина опустила собачку на тротуар. Та натянула поводок, увлекая хозяйку в дом.
– Бедная моя… – прошептала женщина. – Испугалась…
Если бы питомица могла говорить – точнее, если бы захотела поговорить, – то непременно ответила бы, что хозяйка в данном случае глубоко ошибается. Собачка не только не выглядела испуганной, но, напротив, весело бежала по тротуару, и на ее лохматой мордочке – странное дело! – играла улыбка.
* * *
Вы когда-нибудь ели собачьи консервы? Если нет, то вам крупно повезло! Большей гадости я в жизни не видел!.. С удовольствием попросил бы у хозяйки кусок пирога или куриную ножку, но, боюсь, моя просьба закончилась бы для бедной женщины инфарктом.
В остальном мне в этом доме понравилось. Едва мы пришли с прогулки, как меня тут же выкупали в ванне – да не как-нибудь, а со специальным собачьим шампунем!.. Когда хозяйка высушила феном и расчесала мою шерсть, я и сам себе начал нравиться.
Насколько я понял, бедная Муся, упокой господь ее душу, была весьма породистой тварью! Но не слишком вкусной – так, кожа да кости… Впрочем, выбирать не приходилось – после того как я очистил от крыс канализационный коллектор, мне все равно хотелось есть!
На собачонку я наткнулся случайно. Ну и не смог отказать себе в удовольствии познакомиться с ее хозяйкой. Как все устроить, я придумал почти мгновенно: забежав по коллектору вперед, выломал решетку – благо сил на это уже хватило – и занял позицию.
Как и всякая любопытная тварь, собачонка не удержалась от того, чтобы не заглянуть в коллектор. Ее смерть была практически мгновенной – я совершенно не располагал временем!.. Для начала выкачал из ее маленькой лохматой головки все то, что положено знать порядочной собаке, затем надел на себя ошейник, принял нужную форму и дал подоспевшему дворнику себя «спасти»… Получилось все, на мой взгляд, замечательно!
Затея с собачкой не вызывалась особой необходимостью. Мне просто хотелось развлечься, а заодно проверить свои таланты: изображать собачонку не так-то просто! Самая большая трудность была связана с искушением что-нибудь ответить на очередную глупость хозяйки. Я героически сдерживался, хотя не знал, надолго ли меня хватит.
– Муся!..
Опять… Придется идти… Поднявшись со своей подстилки у камина в гостиной, я трусцой побежал на зов.
– Как тебе это платье? – спросила хозяйка, вертясь перед зеркалом. – Неплохо, правда?
«Ну разве не пытка?.. Нет, долго здесь оставаться нельзя!..» – думал я, радостно виляя хвостом и скаля зубы…
Зубы, кстати, чересчур великоваты, надо бы уменьшить. Все время забываюсь! Зубы – моя слабость. Люблю, когда они большие и когда их много…
– Только в театр! – заявила хозяйка, явно довольная новым платьем. – Петерсоны перебьются! Опять будут хвастаться, как их конопатая дочка стихи читает…
В принципе, я бы тоже мог прочитать стихи, и наверняка всем бы понравилось. Вообще, лучше бы пойти к Петерсонам! У них есть большой рыжий кот, с которым у покойницы Муси как-то сразу не сложились отношения… Я абсолютно уверен, что мы бы с ним непременно нашли общий язык…
О, вот это уже любопытно…
Свесив язык, я с интересом стал наблюдать за тем, как хозяйка снимает платье. В целом фигурка у нее ничего, хотя с графиней – никакого сравнения!.. Но на худой конец сгодилась бы.
– Муся, не смотри. Это неприлично! Ну ладно… Повернувшись, я неспешно вернулся на подстилку.
