– Сегодня – большая охота. Государь примет вас завтра.

– Можем ли мы гулять за стенами города?

– Разумеется, вы же гости, – удивленно поднял брови офицер.

– А что за люди прячутся в подворотнях, едва мы выходим на улицу?

– Понятия не имею, – сделал непроницаемое лицо офицер, – но постараюсь узнать и наказать наглецов.

– Избавьте нас от них, а наказывать не стоит.

Когда они выехали за город, лишь раз мелькнула вдали подозрительная серенькая лошаденка.

– Проверяет, куда направимся, – обронил Без.

– Хрен с ними, пусть стараются, – откликнулся Геф.

С круглых булыжников они свернули на грунтовую дорогу и вскоре, проехав узкую полосу сорного леса, подъехали к замку. Здесь все было как положено – ров шириной в два копья, затянутый ряской, подъемный мост, готовый к приему гостей, и широкие башни на углах невысокой стены, сложенной из неровного серого камня. Хозяин встретил гостей в воротах. Видимо, Грез успел предупредить.

Барон стоял, выпятив залоснившееся пузо и улыбаясь во всю ширину своей конопатой физиономии. Он не был похож ни на аристократа, ни на мыслителя. Скорее, это был местный вариант Санчо Пансы. Однако Сиду внешность барона понравилась – начальник экспедиции к красавцам относился с предубеждением.

Хозяин помог Мер и Сиду сойти с коней, остальные спешились сами. Ведя коней в поводу, все вошли в замковый двор. За ними закрылись ворота и заскрипел поднимаемый мост.

Посередине замкового двора, на небольшом холме, возвышалась еще одна, самая высокая и громоздкая башня – последний оплот при штурме, а в спокойные времена – жилище хозяина. Туда-то, в нижнюю залу башни, и провели гостей. В конце залы, в каменной выемке, над огнем на вертеле поворачивался здоровенный кабан. А у дубового стола, протянувшегося на половину залы, ходили два неторопливых ладных малых в кожаных куртках и мягких сапогах, ставя на эти отполированные локтями доски деревянные и глиняные блюда – кувшины с питьем и объемистые чаши уже стояли на столе от одного конца до другого. Гости заметно оживились – дома, подгоняемые Грезом, они почти не ели.

– Рад вас видеть, – распахивая руки и щуря простоватые глаза, пригласил к столу хозяин. И кивком отослал слуг. Но, прежде чем уйти, они водрузили на стол кабана.

Упрашивать не пришлось – едва отодвинулись и вновь придвинулись скамьи, пропустив гостей к столу, как по примеру, хозяина, взявшего одной рукой чашу, а другой – кость с дымящимся куском мяса, с которого капал жир на добрый кусок домашнего хлеба, все взялись за дело. В течение десяти минут только булькала жидкость да мерно работали челюсти.

Наконец хозяин удовлетворенно отодвинулся от стола и вытер тыльной стороной ладони жирные губы.

«Интеллект так и прет», – быстро подумал Зер, успев оглядеть все – от вертела до убранства залы, состоявшего из развешанных по стенам ржавых доспехов да грубо обработанных кабаньих и оленьих голов. Света в помещении, несмотря на распахнутую дверь и открытые бойницы, было маловато. Вспышки пламени в очаге придавали этой картине мрачноватый колорит.

– Не торопись, – словно прочитав мысли Зера, толкнул его коленом сидящий рядом Грез, – Марг любит напускать на себя деревенскую простоватость – так легче отбиваться, когда его начинают клевать за смелые речи.

– Чувствую, – тихо ответил Зер, поразившись не только интуиции, но и речи Греза – куда девались монашеская тяжеловесность и скованность! И как он мог так долго носить эту личину?

– Брат Грез – вы, кажется, так его называете, – передал мне, что вас заинтересовал чудак-алхимик, живущий в собственном замке и не добывающий золота. Не тревожьтесь! Вино, что в ваших кубках, не получено мною в ретортах – оно из доброй южной лозы. И пиво мое – из славного северного ячменя. Хотя я и пробую получать кое-что другим способом… Но об этом потом. А сейчас – рубите прямо. Я – деревенский, к столичным уловкам не привык.

– Мы тоже не привыкли, – положил ладони на стол Сид, – и мы верим нашему другу Грезу.

– Я слушаю. Слуги далеко, да они у меня и не приучены к излишнему любопытству.

– Хорошо. Тебе знакомо мое лицо?

– Да, я видел хорошие копии с великого портрета.

– Что ты об этом думаешь?

– Что случается и не такое сходство.

– А знаешь ли ты о пергаменте, хранящемся у наместника Иса на земле?

– И об этом слышал. Но видеть его, не рискуя головой, невозможно, а познавать без этой части тела – затруднительно.

– Но ты имеешь представление о его содержании?

– Ты спрашиваешь о разном времени в разных частях Вселенной?

– Да.

– Как видишь, представляю. Я размышлял об этом.

– К чему же ты пришел?

– К тому, что подобное возможно.

– Значит?

– Значит, почти невероятное стечение обстоятельств могло бы привести Иса сюда.

– Маловероятное.

– Допустим. Я как-то на досуге занялся математикой – надоело о щиты копья ломать. Так вот, я попробовал прикинуть эту вероятность.

– Ну и…

– Не хватило исходных данных: во-первых, мифический Ис; надеюсь, среди нас нет тех, кто способен донести, и меня не наденут на вертел как этого кабана. Во-вторых, я не знаю количества обитаемых миров и способов сообщения с ними.

– Вспомни легенду, каким оружием владел Ис?

– Огненной стрелой, бьющей на большое расстояние.

– Без, пожалуйста, дай твою двадцатизарядную штуковину.

Без молча достал пистолет и протянул его Сиду.

– Какого шлема не жалко, Марг?

– Того, что над камином.

Сид вскинул оружие, и пробитая железная шапка покатилась по каменным плитам. Хозяин неторопливо поднялся со своего места – он сидел на противоположном конце стола – и вразвалочку подошел к упавшему шишаку. Наклонился, взял в руки, ощупал входное и выходное отверстия и, не выказывая особого удивления, водрузил железный колпак на прежнее место.

– Что ж, хотя и это не окончательное доказательство, но, сопоставляя его со всем прочим… Вероятнее всего, ты – Ис. А жаль – лучше бы дело иметь с человеком.

– Да я же и есть человек, сам мистики не переношу!

– Тогда – поладим.

«Да, Грез нас привел именно к тому человеку», – думал на обратном пути Сид.

Они возвращались вечером, в дождь. Чавкала проселочная грязь под копытами. И лишь на главной дороге подковы заскользили по булыжнику. А каково было бедолагам-соглядатаям, весь день проторчавшим в кустах под дождем, если непромокаемые плащи были им неизвестны, а грубая шерсть, хотя и не сразу пропускала воду, но, намокнув, прилипала к коже, как остывший компресс?

Отряд Сида въехал в город, в славный Гаах. В широко распахнутые ворота Но дома, в сухости и тепле, они долго не могли уснуть.

– Сид, нужны ночные дежурства, – посоветовал Грез.

– Пожалуй, да – слишком много любознательных бродит вокруг.

А во дворце…

«Государь, лицо, именующее себя Сидом, и его сообщники весь день провели в замке тайного еретика и чернокнижника барона Марга. О чем говорили – неизвестно, ибо рвы вокруг замка глубоки, а вассалы барона молчаливы и неподкупны. Отмечаю, что, возвратясь, упомянутый Сид стал осторожнее. Ночью не все спят, двери запирают на засов. Теперь и через верхний тайный люк к ним не пролезть незамеченным. Все важное они говорят на каком-то дьявольском наречии, никому в твоей стране не ведомом, кроме разве что Греза. А его докладам лучше не доверять…»

Подписи опять не было, и хотя на этот раз лоскут был исписан не братом Мисом, а его коллегой рангом пониже, стиль и манера письма были разительно схожи.

Император внимательно прочитал, потом бросил лоскут и брезгливо вытер руки о кожаные, в обтяжку, штаны. Задумался. Постоял минут пять в нерешительности и хлопнул в ладоши.

– Зови эту компанию, – не дав себе труда объяснить, какую именно, бросил он быстро вошедшему слуге Тот, молча поклонившись, так же быстро удалился, уже на ходу осмысливая, какая именно компания понадобилась его августейшему повелителю Переспрашивать и ошибаться было опасно