Тот опять явился мгновенно.

– Подойди и записывай: «Тысяцким – проверить людей, обозы, пополнить запасы и быть готовыми выступить через шесть часов. Направить гонца в Триречье с требованием прислать оттуда немедленно тысячу всадников. Пусть догоняют. Последнее – на время моего отсутствия власть переходит к начальнику гарнизона. С ним остаются триста солдат. На Лазурном берегу – быть готовыми к выступлению». Все.

Теперь ты, верховный жрец, через четверо суток направишь в Узкую щель отряд. Сколько у тебя осталось? Четыреста? Направишь триста. Сотни хватит для охраны твоего спокойствия, да и на всякий случай мои три сотни здесь остаются. Их дело – перекрыть выход из долины с севера. В ту щель, памятуя судьбу их предшественников, без моего приказа не лезть. Думаю, этого желания у них и не возникнет, – хохотнул он и шлепнул по столу ладонью, отпуская офицера. – Иди и ты, верховный жрец, я тоже сосну – перед походом положено.

Когда жрец ушел, Липпин вызвал начальника гарнизона и приказал присматривать за «этим типом». И в случае нужды – не церемониться. Здесь – имперская провинция!

А с рассветом ударил барабан, колыхнулись штандарты и черные имперские вороны поплыли над медноголовой пехотой.

Сначала шла первая тысяча, потом – обоз, за ним – вторая. По бокам, на расстоянии полета стрелы от колонны, с интервалом в двадцать шагов, цепь охранения, впереди, на два полета стрелы, шла головная полусотня. И с тылу, на полет стрелы, двигалась полусотня арьергарда.

Так шли они, хотя на открытой местности нечего было Ждать внезапного нападения. Но порядок есть порядок!

Сам наместник, в панцире, шлеме и со щитом, привязанным у седла, ехал в середине колонны; шли полусотнями, по шесть в ряд, набросив на головы капюшоны выгоревших в походах плащей – чтоб не калило головы. Они не пошли через песчаный пояс к каменным отрогам сухих гор – войско шло в обход, к узкому морю, по отличной дороге, которую, как и многие другие, проложили искусные инженеры Империи на костях рабов, едва Благословенная земля стала ее провинцией. Так что потомки, у которых спросили бы, чем же знаменит этот император, могли бы сказать: «Он построил дороги и расширил Империю!»

Ибо кровь и пожарища хорошо засыпает песок. А папирус и пергамент – отлично горят. И совсем неплохо шлифуют молодые мозги преподаватели истории. Особенно, если они сами ее не знают.

Итак, солдаты шли по дороге.

—Петр Иванович, что нового об «Арзамасе-2»?

– Ничего, Борис Африканович, как исчез вчера в двенадцать, так и ни слуху ни духу, – ответил начальнику Звездного предприятия главный диспетчер. Начальник переключил связь:

– Прошу найти заместителя по безопасности звездоплавания и срочно направить ко мне. Да, в кабинете его нет.

Он снова щелкнул тумблером и оглядел погасшие экраны. Откинулся в кресле, прикрыв глаза, – ждал. В голову лезла всякая чертовщина – от поп-искусства до нуль-транспортировки. Все, кроме разумного объяснения происшедшего. Начальник привстал, предупреждая знакомое покашливание. Экрана он не включил.

– Нет, нет, Василий Севастьянова, прошу ко мне, здесь подумать надо.

– Слушаюсь, Борис Африканович, – пронудело в динамике.

«Ну и привычка, – подумал начальник, – не иначе, и перед микрофоном каблуками щелкает!»

– Анна Ивановна, у меня будет Безупречных, прошу вас переключить всю связь на себя.

Он услышал ответ и отпустил белую кнопку вызова секретаря.

– Прошу разрешения, – остановился в дверях Безупречных. Был он, как всегда, в полной форме, весь – словно только что из-под утюга. От него разило «Тройным» одеколоном и непоколебимой уверенностью.

Начальник привстал, приветствуя своего заместителя, и указал на кресло по другую сторону большого стола. От таких людей, как Безупречных, всегда ждешь решительных действий и дельных приказов типа: «Правое плечо вперед! Марш! – и, чуть погодя: – Прямо!»

– Об отпуске не спрашиваю, Василий Севастьянович, вижу, что отдохнули хорошо. У нас – ЧП, исчез «Арзамас-2». Вам не докладывали?

– Только что. С приходом на службу. Без подробностей. И сразу – ваш вызов. Я не успел уточнить детали, чтобы представить свои соображения.

– В том-то и дело, Василий Севастьянович, что деталей нет. Просто корабль исчез.

– Как исчез? Может быть, взрыв, удар метеорита – сомнительный вариант, но все-таки! – аннигиляция, в конце концов!

– Так вот, ничего этого не было. Была бы хоть вспышка. Запрошены все следящие станции. Все потеряли «Арзамас-2» одновременно – вчера в двенадцать ноль-ноль. В это время не было ни одного материального тела в радиусе часа полета от их места. Никаких остатков корабля нет.

– Наверх, конечно, докладывали?

– Да, сразу. И запросили консультации в Академии наук.

– Что они?

– Как и мы. Думают и разводят руками. Что-то подсчитывают. И академик Зерогов, наш постоянный и невидимый консультант, говорят, почему-то вспомнил о дипломной работе Петрова-Степного, тот, оказывается, его ученик.

– Борис Африканович, он же пошел астронавигатором на «Арзамасе-2»! Я только что списки видел!

– Час от часу не легче! Но может быть, это – объяснение? Какой-нибудь дикий эксперимент этого молодого человека?

– Исключено, Борис Африканович, насколько мне известно, после окончания института из всей науки он занимался только фехтованием и самбо, да раз, будучи в резерве, приехал на отметку верхом на вороном жеребце.

– Правилами это не запрещено. Но к делу.

– Я из отпуска и прошу дать мне время на ознакомление с делом!

– Времени не потребуется, вот все в нескольких словах: «Арзамас-2» стартовал четверо суток назад с назначением на Черное тело К-15. Там экспедиция работает – благоустроиться решили, да и глубокую разведку произвести. Взял он груз «кротов», бурильную установку и кое-что другое. Ведь следующий снабженческий рейс – через год. И смену повез – пять человек.

– Всего двенадцать.

– Да. Проверка была тщательной, да и корабль новый – только второй рейс делает. Стартовали как обычно. И вот, даже не выходя из Системы, пропали! Слежение было непрерывным. Вдруг на всех контрольных станциях Системы погасли экраны прямой связи. Одна из станций была рукой подать, в двух минутах полета. И локаторы – тоже! – вдруг показали пустоту. – Василий Севастьянович, да вы же все знаете! – заметил отсутствующий взгляд своего заместителя начальник.

– Прошу прощения, я думал, что вы располагаете более полной информацией!

– Выходит – нет. Что вы предлагаете?

– Послать корабли-спасатели. Просмотреть пространственный шар радиусом возможного суточного перелета. По предполагаемой трассе всем станциям работать в режиме поиска на частотах «Арзамаса-2».

– Все сделано. Хуже всего – абсолютная непонятность: ни вспышки, ни облака, ни обломков.

– Борис Африканович, экстренный вызов центра связи, – пропел в пространстве голос Анны Ивановны.

– Спасибо, включаю.

– Передаю запись сообщения станции слежения X-12, – четко доложил голос дежурного оператора. Экран погас. И снова вспыхнул – с конопатым парнем в комбинезоне, очевидно оператором с Х-12:

– Докладываю. С 12.00 вчерашнего дня работаем в режиме аварийного поиска.

– Вот тянет!

Борис Африканович знаком остановил своего заместителя.

– Сегодня, в 12.05, в точке, смещенной от места исчезновения «Арзамаса-2» на… (туг пошли координаты) локаторы обнаружили корабль, который ответил на вызов и оказался «Арзамасом-2». Связь неустойчивая, с перерывами – оператор корабля объясняет это повреждениями в аппаратуре. Командир «Арзамаса-2» принял решение возвращаться на Землю. Говорит о какой-то посадке и потере астронавигатора. Дальше – неразборчиво. Потом – прорвались. Доложили, что экономят питание. Все. Продолжаю слежение.

Экран погас. Начальник Звездного предприятия запросил разницу между координатами исчезновения и появления корабля Ответили сразу – там вели параллельный просчет.