— Прежде всего нам с капитаном хотелось бы знать, кто вы… милорд? — с нажимом на последнем слове сказал вельможа.

По моему телу прошла волна холода, сменившаяся жаром. Я попытался ещё побарахтаться и сделал удивлённое лицо:

— Ваша милость?..

— Ах, оставьте, молодой человек, — поморщился граф. — Признаю, лицедей из вас получился бы знатный, а шпион вряд ли. — Жестом остановив мои возражения, он продолжил: — Да. Поначалу мы с капитаном приняли вас за шпиона, но потом пришли к выводу, что это не так. Можете не беспокоиться, эти подозрения с вас сняты. Слишком уж вы, извините, неуклюжи для шпиона, а так сыграть неуклюжесть — дело невозможное. Знаете, что нам помогло сложить наконец два и два?.. Ваши манеры за столом. — Граф наконец отвернулся от меня и продолжил мерить шагами кабинет. — Вчерашний ужин расставил все точки над «i». Вы выглядели очень усталым и, возможно, поэтому вели себя естественно. То, как вы пользовались столовыми приборами и обращались с лакеями, без сомнения, указывает на ваше благородное воспитание. Далее всё сложилось один к одному. Ваша осанка, манера держать себя, когда нам казалось, что никто за вами не наблюдает, речь… Кстати, мы с капитаном поспорили: я утверждаю, что вы элморец, а он говорит — гонмарец. Но у гонмарцев речь гортанная, с упором на звук «п» — «каппитан», — передразнил он гонмарцев. — Вы же говорите слишком правильно. Так коренные лоперцы не разговаривают. И еще… признайтесь, это ведь был обрывок вашей мантии? Вы сказали тогда, что отрезали кусок, который торчал из-под камней. Возможно, но маловероятно, что травник покойного барона был одет в столь ободранную мантию, да ещё заносил, не меняя, до такого состояния. Наконец, последнее. Меня истинно восхитило искусство, с каким вы оказывали помощь нашим раненым. Мне крайне редко доводилось видеть нечто подобное. В тот момент это для нас был дар богов. Мы могли потерять гораздо больше людей, которые благодаря вам теперь живы, а многие уже и здоровы. Тогда я не задумывался, как такому мог научиться простой повар, пусть даже у очень хорошего травника. Но теперь, как хотите, но я в это не верю. Вы ведь по меньшей мере квалифицированный травник, признайтесь.

Я, уставившись в пол, молча кивнул. А что оставалось делать? Я гордым павлином прохаживался по двору, считая себя здесь самой красивой птицей, а мой язык уже давно намечено подать на стол в винном соусе. Мальчишка, клял я себя со стыдом. Вообразил себя самым умным. А вот получи, шпион недоделанный! Я вздохнул и решил признаться во всём, не раскрывая, впрочем, кто я такой на самом деле. В том числе своё имя. Мало ли какие планы могут быть у лоперцев относительно зятя интересующего их герцога.

— Да, милорд. Я имею ранг ассистента травника, являясь студентом четвёртого курса Королевской академии магических искусств Элмории. Мой отец носит титул барона.

— Ого! — воскликнул граф. — Старшекурсник элморской академии — это же почти знахарь! Великолепно. Не хотите рассказать нам, как вы оказались у нас на пути?

— Я проходил летнюю практику в предгорьях. Однажды мы выехали с отрядом в поход за травами. В одном ущелье я свернул не туда и отстал от отряда. Бросился догонять и… заблудился. Сколько я так блуждал, и не припомню. Еда кончилась, сумку где-то потерял, куда идти, не знал. Потом вышел на какую-то заброшенную тропу и долго шёл по ней. Там часто встречались следы обвалов. Перелезая через один из них, почувствовал запах разложения и заметил сумку в руке мертвеца. Между камнями видел задавленных людей. Видимо, какой-то отряд попал под камнепад…

Граф в этом месте кивнул, взглянув на капитана:

— Значит, всё-таки завалило барона Тобиуса?

— Я не знаю, ваша светлость, был ли это означенный барон или кто-то другой. Я нашёл только сумку, а в ней — известный вам документ, одежду, приправы и черствую лепёшку. Лепёшку сразу сгрыз, одежду надел, поскольку моя мантия пришла в полную негодность.

— Зачем же выдали себя за повара? — строго спросил граф.

— Побоялся, — повинился я. — Побоялся, что примут меня за шпиона и не разбираясь…

— …убьют, — закончил за меня капитан.

— Да. Именно так, сэр. Как здесь относятся к элморцам, я толком не знал, а постоянные пограничные конфликты, о которых много слышал, заставляли подозревать, что не очень дружелюбно…

— Ерунда, — прервал меня граф. — То, что герцог Зеелиус якобы для короля пытается отхватить от Элмории кусок Грассерских гор вместе с Сербано, никак не касается остального Лопера.

— Но я же этого не знал! — воскликнул я. — Поэтому, согласитесь, мои опасения были небезосновательными.

Граф, поразмыслив, нехотя кивнул.

— Да. Не зная обстановки, вполне можно было бы видеть в каждом встречном жителе нашей милой страны потенциального убийцу студента-элморца, — несколько иронично согласился он.

— Дальше встретил ваш отряд, назвался поваром и до этого разговора думал, что у меня получается, — грустно сказал я.

— Следует признать, готовите вы великолепно. Не хуже, во всяком случае, моего повара в родовом замке. Одно из ваших увлечений?

— Вам это может показаться неподобающим для благородного человека, но что есть, то есть.

— Ничего позорящего честь и достоинство дворянина я в таком увлечении не вижу. Например, я знавал одного герцога, который досуг свой посвящал вышиванию крестиком. Правда, выдавать себя за кружевницу-вышивалыцицу ему и в голову не приходило, да и было бы весьма затруднительно при его-то росте и ширине плеч, — язвительно высказался граф.

— Но я же рассказал вам причину такового моего поведения! — воскликнул я и привстал. — А если вы считаете мой поступок бесчестным…

— Не заводитесь, милорд, я не имел намерения оскорблять вас, — успокаивающе поднял руки граф и пробормотал: — Только дуэли сейчас и не хватает.

— Потом был бой, — сухо продолжил я свой рассказ. — Как будущий лекарь, я не мог остаться в стороне и оставить раненых без помощи.

— Я уверен, вы ведь строите планы, как вернуться на родину.

Я кивнул, соглашаясь с очевидным.

— Предлагаю вам сделку. — Граф снова посмотрел на меня пронизывающим взглядом, в котором я прочитал отчаянную надежду. — Скрывать не буду, мне крайне необходимо, чтобы вы помогли мне выиграть время. Я уже почти договорился с королём о включении моей дочери в список на помощь целителя, — он с яростью стукнул кулаком по столу, — если бы не этот трижды проклятый мятеж! Может быть, через год, ну, полтора максимум мою девочку исцелили бы полностью. А теперь снова полная неизвестность. Снова поиски знахаря, способного помочь. Уговоры, просьбы, унижения и деньги, деньги, деньги… Мне не жаль этого презренного металла, но помощи знахарей хватает на полгода, лекарей — месяцев на восемь-девять. Потом всё повторяется снова. У меня больше сил нет смотреть, как она страдает. Гортус уже стар и не может воздействовать магией. Он дал эликсиры, отправил в горы, чтобы хоть как-то приостановить её угасание, и предупредил: если в течение четырёх месяцев я не найду помощи, моя девочка… — Он несколько раз глубоко вздохнул и жёстко спросил: — Ответьте мне честно, вы сможете подарить мне полгода времени, чтобы найти другого знахаря?

— Да, смогу, — твёрдо пообещал я, но решил добавить туману: — Мне приходилось на практике сталкиваться с подобными случаями. Но имейте в виду, это всё же риск. Моего студенческого опыта может не хватить.

— Ваше воздействие ей не навредит, если вдруг что-то не получится? — забеспокоился граф.

— Ни в коем случае, — заверил я его. — Самое страшное, что может произойти, — это если вместо полугодия мне удастся добиться отсрочки на меньшее время.

— В таком случае я хотел бы, чтобы вы попытались. Со своей стороны я даю вам слово после окончания лечения дочери и раненых стражников выделить три десятка охранников, которые проводят вас до границы и помогут перейти её.

Прикинув, какие ещё могут быть варианты благополучного возвращения в Элморию и просто выживания здесь, я сказал: