Существовала теория (не признанная, однако, в силу недоказанности научно-магической общественностью), согласно которой причиной многих заболеваний, в том числе, например, нагноения ран, является враждебная человеку деятельность мелких демонов. Настолько мелких, что глазом их различить невозможно. Дескать, живут эти демоны везде. Мы их вдыхаем, мы их поедаем, и они же попадают к нам в раны вместе с грязью, которая является их неотъемлемой частью. Жаркие споры не утихали, но доказать правоту или ложность этой теории в настоящее время было весьма затруднительно. Учёный, её выдвинувший, уповал на скорейшее развитие стекольного производства и существенное повышение качества увеличивающих линз, с помощью которых надеялся разглядеть этих демонов.

Теория теорией, но помочь девочке было необходимо, хотя бы из негласного кодекса лекарей помогать страждущим независимо от сословной, расовой или национальной принадлежности. Обдумав, как оказать помощь и не раскрыться, я решил проводить исцеление постепенно, за несколько сеансов, по ночам и на расстоянии. Но кто же мне позволит к ней приблизиться и войти в непосредственный контакт? Моими союзниками будут горный воздух, усиленное питание пациентки и меня, а также горные растения, которые необходимо ещё найти.

С разрешением на поиск трав проблем не было. Стоило сказать, что я хочу улучшить вкус и полезность блюд, как мне тут же выделили в сопровождение троих солдат и разрешили поиск, но в пределах видимости отряда. Этим мы и занимались, когда дорога выводила на редкие заливные луга. Чаще всего спираль тропы пролегала таким образом, что отходить от неё влево было некуда — скала, а вправо не хотелось — пропасть.

Этой же ночью я слился с магической энергией, создал нить-луч в направлении шатра графа, по лучу проник в него, нашёл спящую девушку и, не создавая фантома, стал формировать исцеляющий узор. Всё шло замечательно. На поддержание луча требовалось немного энергии, но я ещё не восстановился после блужданий в горах и под ними, поэтому быстро устал. Конечно, часов за шесть подпитки и небольшой коррекции узора можно было бы исцелить девочку полностью, но в этом случае оказалось бы невозможным скрыть, кто я такой.

На следующий день мы свернули на горную дорогу, вьющуюся в сторону замка графа. Я собирал травы, в том числе и приправы к ужину. Специального питья для юной леди, которую, кстати, звали Олисия, не требовалось, и я спокойно добавлял общеукрепляющие травки, предварительно обработав, в общий котёл. Остальным употребление этих травок грозило только общим оздоровлением организма. Но некоторые добавлял в чай, предназначенный только для графа и девушки. В случае если у графа появится дисбаланс некоторых веществ в результате употребления этого специального чая, негативные последствия уберу позже. Это достаточно просто.

Третьи сутки мы тащились по горной дороге и через день к вечеру должны были достичь замка. На лошадях отряд мог доехать за полтора дня, а то и быстрее, но наш караван двигался медленнее пешехода. Я успевал пройти вперёд и не спеша пособирать травы, если было что собирать, пока последняя фура доезжала до того места, где я находился. В этот раз я, как обычно, с утра побродил по окрестностям, ничего путного не нашёл и прилег в фуре подремать или потренироваться в магии, как получится.

Я постоянно, как только немного оклемался, вспоминал наш необычный разговор со Свентой и тот канал связи, который так неожиданно и так кстати образовался между нами. То, что это похоже на нить-луч, но совсем не то же самое, я понимал. Но вот додуматься, почему и как он образовался, а главное, повторить на практике мне не удавалось. Может быть, не хватало сил. Или концентрации. Или чего-то ещё, мне неизвестного. Возможно, для образования связи необходимо было, чтобы я и жена одновременно остро захотели контакта. Сильные эмоции могли спонтанно включить этот механизм, как это бывает даже у обычных людей, когда, например, мать в минуты опасности для сына мысленно говорит с ним и даже предупреждает о чём-то. Мои переживания в пещере, предшествующие разговору, могли косвенно служить подтверждением этой теории.

Ещё меня беспокоило, поверила ли мне жена, если даже я иной раз задумывался, а не приснилось ли всё это? Если поверила, то поверят ли ей, что я жив, и что будут делать, если поверят? Оба моих наставника в целительстве никогда не упоминали ни о какой такой связи. Правда, это ещё не значит, что её не существует. Впрочем, Свента — умница, всегда может сказать, что видела вещий сон, а к снам у нас, как и в Лопере, относились с доверием.

Впереди дорога проходила между двумя пологими склонами, и я, как обычно, стал просматривать их магическим зрением — признаю, напугали меня камнепады на короткой дороге, да и в горных туннелях приходилось беречься. Что-то мне не понравилось в окружающей обстановке. Особенно левый склон. Я долго и напряжённо всматривался, но никак не мог понять причины своих опасений. Вот уже десяток воинов авангарда, шествующий метрах в ста пятидесяти впереди каравана, достиг середины проезда, а первая фура — начала.

Наконец до меня дошло. Глыбы камня метров через двадцать от начала проезда держались вроде прочно, но в то же время словно на тонкой нити. Перейдя полностью на магическое зрение, я разглядел узоры деревянных клиньев, которые не давали глыбам рухнуть на дорогу. Достаточно их выбить, и тогда…

— Засада! — заорал я.

Фуры тут же остановились, воины выхватили оружие и стали тревожно оглядываться по сторонам. Всё было тихо.

Я вылез из фуры и опять посмотрел на склон одновременно обычным и магическим зрением. Зная, что искать, я вскоре с помощью нити-луча обнаружил вторую группу глыб метров через сто от первой. Они также были в готовности обрушиться вниз. Мало того, за глыбами мой луч высветил людей. Много. Сколько точно, сказать не могу, ибо мне не дал заняться подсчетами граф, который приблизился к нам на коне и строго спросил:

— Кто кричал?

— Он! — тут же сдал меня один из лакеев.

Граф посмотрел на меня, взглядом требуя ответа. Я же быстро прокручивал в голове варианты правдоподобного объяснения.

— Ваша милость, — наконец нашёл я подходящий вариант, — я заснул…

Лакей-предатель угодливо закивал графу, подтверждая моё недостаточное рвение в деле услужения.

— …я заснул и во сне увидел, как вот с этих склонов на отряд падают камни, впереди и сзади, потом какие-то воины бегут сверху и убивают всех, кто выжил. Мне стало страшно, господин, и я закричал.

К снам всегда относились серьёзно и верили, что они бывают вещими. В это тревожное время пренебрегать даже такими странными предупреждениями было нерационально, и граф приказал капитану разведать склоны. Десяток воинов спешился и стал поспешно карабкаться вверх. Враги, поняв, что обнаружены, перестали скрываться и произвели залп из арбалетов. Несколько лошадей в отряде пали, но воины, защищенные амулетами, слава богам, не пострадали.

Со склонов зазмеились верёвки, по которым быстро стали спускаться воины в красно-синей униформе. Цвета нашего графа были зелено-бежевые, так что перепутать своих и чужих мог бы только дальтоник. Зарычал, заорал и залязгал бой. Ни у кого из противников не было целительских амулетов. Магов тоже не наблюдалось. Таким образом, я впервые воочию наблюдал немагический бой. Редкие удары магией, производимые при помощи амулетов и отражаемые защитными амулетами, можно было в расчёт не принимать. В этом бою всё решали мастерство воинов, выучка, дисциплина, а также таланты командиров.

Это была не моя война, не мой бой и не моё государство, но граф меня приютил, взял на службу и готов был защищать… как и любое имущество. К тому же разбираться потом с недругами в одиночку очень не хотелось.

Опасаясь раскрыться, я стал действовать осторожно. Сымитировав обычный амулет, я на всякий случай построил защиту от арбалетных болтов, хотя обстрел и прекратился. Затем магическими секирами обрубил верёвки, по которым продолжали спускаться враги. Склоны были не крутыми, падение не грозило им смертью, но ушибы и вывихи обеспечены точно. А это уже кое-что. Нашим будет полегче.