Они двинулись дальше, внимательно глядя по сторонам и стараясь не попадать в поле зрения видеокамер. В конце коридора обнаружился изогнутый, как мостик, переход, который привел их в соседнее «иглу». Здесь располагалась квартира тощей мисс Криббинс. Они догадались об этом по гардеробу возле ванной, который был полон аккуратных строгих нарядов различных оттенков серого цвета. На стенах висели застекленные рамки красного дерева. В них хранились тусклые, распятые булавками бабочки – безжизненные и запыленные. Ковер был черным, кровать тоже. Минимум мебели. Личных же вещей не было совсем, будто кто-то тщательно прошелся здесь гигантским пылесосом, удалив все следы жизни. Все, кроме разместившегося в углу стеклянного шкафа величиной с парадную дверь.

Изнутри этот шкаф был заткан серебристо-белой паутиной. А на полу лежала черная бархатная подушка. Молли догадалась: именно здесь мисс Криббинс держит своего диковинного кота-паука. Петулька втянула носом паучье-кошачий запах. Она терпеть не могла пауков и в грош не ставила кошек. Собачка брезгливо наморщила нос. Потом учуяла еще какой-то запах. Сюда шел человек. От него тянуло уксусом и почему-то перьями. Петулька зарычала.

– Мне что-то послышалось, – сказал Рокки, стоявший у двери. – Сюда кто-то идет. Прячься!

Но было поздно. Через мгновение на пороге возникла уборщица, наряженная почему-то в костюм маленькой пастушки. Вместо посоха она несла метелку из перьев. В другой руке сжимала тряпку и бутыль с какой-то чистящей жидкостью. Увидев ребят, она встала как вкопанная.

– Чем могу служить? – произнесла женщина пустым голосом.

– Гм, мы… друзья принцессы, – второпях нашлась Молли, изо всех сил соображая. – Она велела нам спуститься и осмотреть загон, в котором содержится паукокошка. Нам обоим тоже подарят паукокошек, гм, на Рождество.

Служанка в костюме пастушки прищурилась.

– Их называют «котопауки», и они очень редкие. Владеть ими разрешается только старшим членам королевской семьи, – сказала она.

– Ах да. Так оно и было раньше, – возразила Молли, пытаясь выбраться из западни, в которую сама себя загнала. – А вчера правила изменились!

– А Рождество? – спросила женщина. – Где вы собираетесь его праздновать?

– Ну конечно во дворце, – продолжила Молли. – Нам приготовят индейку и все, что положено! – Девочка чувствовала, что ей не верят. Уборщица нахмурилась. – Ну все, нам пора. Была очень рада с вами познакомиться.

– Здесь Рождество не празднуют. Уже несколько столетий, – проговорила маленькая пастушка.

Молли кивнула и при этом наполнила глаза гипнотической силой.

Служанка явно собиралась поднять тревогу. И девочка всадила в нее полный заряд гипнотической энергии.

Несколько мгновений глаза маленькой пастушки судорожно подергивались, потом она полностью погрузилась в транс.

– Сегодня во дворце есть еще кто-нибудь? – подстраховалась Молли.

Женщина покачала головой.

– Хорошо. Теперь вы совершенно забудете, что видели нас. Понятно?

Уборщица кивнула.

– Продолжайте заниматься своими делами, но прежде я запечатаю эти указания паролем «Петулька».

Женщина ушла.

В следующем «иглу» оказались комнаты, где жили дети. Хотя, судя по личным вещам, их трудно было назвать обычными детьми. На полках стояли потрепанные тома в кожаных переплетах, изданные в Моллином веке и даже раньше. Книги назывались: «Новые понятия в геологии», «Космические программы тысячелетия» и так далее в том же духе. Поверх полок громоздились сложные головоломки и научные инструменты. В каждой комнате стоял большой стол со встроенной компьютерной клавиатурой. Гардеробы здесь оказались полны одежды, которая по размеру подходила Молли и Рокки. Молли выбрала для себя жесткий белый спортивный костюм из чего-то вроде хлопка, с множеством молний и карманов. А ботинки к нему присмотрела сказочно изящные, ультрафутуристические.

– Кроссовки будущего! – восхищенно воскликнула Молли. – Но маловаты. Придется остаться в своих.

Рокки выбрал оливково-зеленый костюм. Он был того же фасона, что и у подруги, однако чуть тяжелее.

– Хорошо еще, что нам не приходится наряжаться в бедных маленьких пастушка и пастушку, – сказал Рокки.

Ребята сложили свои вещи в Петулькин рюкзак и вскоре были готовы. Большие куртки, которые они отобрали у девчонок на магнитопланном вокзале, стали обузой.

– Что с ними делать?

– Выбросить в мусорный бак? – тихо предложил Рокки, но тут же сам возразил: – Лучше не оставлять улик для Редхорна.

Тем временем Молли рассматривала движущуюся фотографию обитателя этой комнаты. Волосы у мальчика были зачесаны назад и смазаны чем-то вроде геля. На другом снимке красовалась девочка-азиатка с прической в виде вопросительного знака, чем-то похожей на башню, которую они видели на голове шестилетней принцессы.

Молли показала на них:

– Надо выглядеть достоверно на все сто процентов.

Рокки выпятил губу:

– А это обязательно?

– Да.

Они пошли в ванную и открыли шкафчик. Внутри стояли десятки бутылочек и банок с парфюмерией и кремами, лежали пакетики с разноцветными таблетками. Нашлась и секция со средствами для волос. Молли усадила Рокки и щедро выдавила на ладонь прозрачный фиолетовый гель.

– Сиди смирно.

Она смочила гелем черные курчавые волосы Рокки, потом добавила еще, затем зачесала их назад.

– Ффу-у. Холодно и мокро. Как будто мне намазали голову раздавленными улитками, – шепотом пожаловался Рокки.

– Спасибо. Теперь твоя очередь.

Справиться с непослушными волосами Молли оказалось гораздо труднее, но в конце концов, щедро смазав их гелем и добавив фиксирующей пены, Рокки умудрился поднять их к макушке. Вопросительный знак больше походил на восклицательный, но результат получился неплохой.

Петулька склонила голову и недоумевала: чем это они тут занимаются? Она надеялась, что ребята не собираются мазать этим синтетическим пахучим снадобьем и ее тоже. Глядя на остроконечную прическу Молли, похожую на шапочку гнома, собачка вспомнила, как хозяйка намыливала себе волосы, принимая ванну в Брайерсвилле. А вспомнив о доме, очень захотела туда вернуться. Ей тут совсем не нравилось. Нехорошее место. Она заскулила, пытаясь передать свои мысли девочке: «Хозяйка, ну пожалуйста, давай вернемся домой!»

Молли улыбнулась собачке:

– Да, Петулька, я тоже считаю, что эта прическа дурацкая. Вонючая и липкая. – Девочка сунула пустой флакон в рюкзак с одеждой. Потом они оглядели ванную, убедились, что в ней не осталось ни пятнышка, и вернулись в спальню. – Так, в целом мы готовы. Но есть одна загвоздка.

– Я бы сказал, что их немало, – добавил друг, слегка дернув ее за высокий кок. – О какой именно ты говоришь?

– Нам надо переместиться вперед на девять с половиной лет – к тому времени, когда моему брату будет столько же лет, сколько мне.

Рокки кивнул.

– Но когда он прибыл сюда новорожденным малышом, была зима.

– Да-а, – медленно протянул Рокки, понимая, к чему клонит Молли. – А зимой все живут тут, внизу, а не в горах.

– И я о том же, – подтвердила Молли. – Был январь или что-то около того. Да, в январе ему исполнится одиннадцать, а одиннадцать с половиной будет в июле. И он переедет вон туда! – Молли указала на город у вершины горы.

– Верно. Придется как-то взбираться на гору.

– Теперь мы хоть выглядим так, как надо.

– Гм… Не уверен. – Рокки с беспокойством глянул на прическу подруги.

За стенами «иглу» было так жарко, что Петулька обожгла подушечки лап об асфальт. Молли подхватила ее на руки. Рокки сунул две куртки в урну около пчелопланной посадочной площадки, положил руку на плечо подруги, и она сжала камни на шее.

– Только бы нас никто не заметил, – проговорил он, оглядываясь.

Раздалось громкое «хлоп!» – и ребята исчезли. Стремительный вихрь понес их в будущее. Молли отсчитала четыре года и притормозила бег. Зависнув в пузыре времени, они огляделись. Взлетали и садились разнообразные летательные аппараты, люди проносились стремглав, как будто кто-то включил кинофильм на быструю перемотку. Потом Молли заметила пчелоплан, похожий на тот, на котором они сюда прибыли. Няня Миклес держала за руку кудрявого мальчика и вела его к аппарату. Слуга, одетый как Дик Уиттингтон[2] – в дутые короткие штанишки и сапоги выше колен, – грузил на борт чемоданы. Небо пестрело летательными аппаратами – они пролетали и над головой, и возле склонов горы. Видимо, было что-то вроде часа пик. Молли подтолкнула Рокки к трапу, и они, незаметные для всех, поднялись на борт.