В кресле рядом с пилотом восседала мисс Криббинс – безупречная красавица с ледяными глазами. Сегодня ее волосы были ярко-красными. На коленях у нее свернулся розовый котопаук. По другую сторону прохода сидели няня Миклес и мальчик.

Молли и Рокки спрятались в том же багажном отсеке, где они отсиживались в прошлый раз. Им было слышно, как ласково беседует с ребенком няня Миклес и как ругает его мисс Криббинс.

– Нет, с этим чудовищем играть в пчелоплане нельзя, – сурово выговаривала мисс Криббинс. – Я его у тебя конфискую.

Над креслами пролетел большой плюшевый динозавр. Он плюхнулся в багажный отсек рядом с Молли.

– УУУИИИИИИИИЕЕЕЕЕЕ! – взревел динозавр, как будто включилась сирена.

Рокки скорчил зверю рожу.

– Но там, сзади, ему будет скучно! – захныкал мальчуган.

– Прекрати ныть! – отрезала мисс Криббинс.

Дальнейшие слова потонули в рокоте двигателей.

– Живот болит! – заверещал мальчик, как только пчелоплан взмыл в воздух и направился к городу на вершине горы.

Молли выглянула в окно. Когда аппарат подлетел к вершине, она заметила, что окутанный облаками город даже роскошнее, чем ей казалось издалека. Здания венчали башенки из серебра, стекла и меди, а за стенами зеленели чудесные сады с фонтанами и скульптурами. Пчелоплан поднимался все выше и выше, прямо к заоблачному пику Монблана.

Впереди показался дворец. Он был гораздо больше, чем окружающие его дома. Над ним высились десять или пятнадцать металлических башенок, между которыми пестрели изысканно украшенные сады. Чуть ниже в склоне горы темнела пещера. Пчелоплан влетел прямо в нее.

Когда смолкли двигатели и машина остановилась, мальчик захлопал в ладоши.

– Вот здорово! – кричал он. – Будет весело!

В щелку между креслами Молли увидела, как к малышу обернулась мисс Криббинс.

– Ничего подобного, – сурово процедила она. – Тебе уже четыре года. Этим летом ты будешь работать до изнеможения, Микки Минус. Ты начнешь ходить ко мне на уроки. Няня Миклес больше не будет цацкаться с тобой. – Она улыбнулась, в ледяных глазах вспыхнула злоба. Из-за этого ее безупречно красивое лицо стало уродливым. Потом женщина хихикнула. – Работа так утомит тебя, молодой человек, что у тебя не останется сил играть. Трудиться придется много. Ты же знаешь – принцесса не любит ничего безобразного. А ты далеко не самый прелестный ребенок на свете. Так что восполняй это усердием, потому что, если ты не угодишь ее высочеству, она отошлет тебя к мутантам!

Молли бросила на друга полный ужаса взгляд и прошептала фамилию мальчика:

– Минус?

Тот пожал плечами: и правда странное прозвище. Потом Молли снова зависла во времени и, скрытая от посторонних глаз, вместе с Рокки и Петулькой последовала за придворной компанией.

Они прошагали по гулкому, как пещера, ангару, вышли через высокую дверь, поднялись по склону горы и очутились во внутреннем дворе. Тут Микки Минус крепко вцепился в ноги няни Миклес и успокоился, только когда мисс Криббинс ушла.

Пока вереница слуг несла чемоданы, малыш юркнул в крытый переход и скрылся в саду. Он мчался по дорожкам, прыгал на одной ножке по берегам прудов, с топотом взбегал на деревянные мостики. Остановился только один раз – посмотреть на радужного попугая на дереве. Затем побежал дальше и притормозил у высокой зеленой двери. Она вела в детский сад. Мальчик проскользнул туда, подбежал к пруду и вгляделся в воду. В глубине плескалась серебристая рыба. Молли спрятала Рокки и Петульку за кустом и вышла из вихря времени. В воздухе было прохладно, хотя сад утопал в ярком солнечном свете.

– Ого! У большой мохнатой рыбы появились детки, – сказал Микки. Когда подошла няня, он признался: – Ай Му, я не хочу ходить на уроки к мисс Криббинс.

– Придется, милый, – с неохотой отозвалась китаянка. – Я же говорила тебе, малыш: на уроки ходят все, кто подрастает.

– Я не хочу жить там.

– Пончик мой, ты им нужен. У них для тебя есть очень важное дело. И ты сможешь приходить ко мне. Я буду совсем близко. А что мисс Криббинс говорила о мутантах – это все чушь.

– Не хочу идти! – громко заплакал мальчик.

Молли прикусила палец.

– Лучше бы мы полетели прямиком в то время, когда ему одиннадцать лет, – прошептала она. – Какой ужас! Мне хочется забрать его немедленно, но нельзя. Иначе они пошлют Редхорна, а он снова выкрадет Микки.

С громким «хлоп!» Молли отправилась дальше в будущее. Няня Миклес подняла глаза.

– Что это там бахнуло? – спросил маленький мальчик.

– Не волнуйся, сладенький мой.

Красный камень с безукоризненной точностью доставил путешественников в то время, когда Микки Минус стал ровесником сестры. На небе ярко переливалось солнце. Молли опустила Петульку на землю:

– Бедная собачка! До чего же тебе, наверное, все это надоело. Иди побегай, понюхай, чем тут пахнет.

Мопсик с благодарностью посмотрел на хозяйку, потом принялся осторожно обследовать сад. На дорожке нашелся гладкий камушек. Петулька взяла его в пасть и стала сосать.

– Придется гипнотизировать каждого, кто войдет, – сказала Молли. – Нельзя и дальше таскать ее в рюкзаке.

– Это точно. – Рокки старался держаться спокойно, но девочка понимала, что друг волнуется – он по-прежнему крепко сжимал ее руку. Мальчик указал на видеокамеру на дереве и добавил: – Надеюсь, дворцовая стража сегодня не слишком внимательна.

– Давай покончим с делом как можно скорее и сразу вернемся в двадцать первый век, – проговорила Молли, стараясь вложить в голос уверенность, которой не чувствовала.

Рокки кивнул и пробежал глазами по окнам няниной квартиры.

– Наверное, сейчас Микки живет в другой части дворца. Пойдем его искать.

Молли тихо свистнула Петульке.

– Интересно, почему его прозвали Микки Минус? – прошептала она, проходя мимо розовых кустов под окнами няни.

Впереди показался другой сад, обрамленный колоннами. Ребята ступали тихо и старались держаться в тени. Тут они услышали голоса.

До них донеслось суровое ворчание мисс Криббинс. Петулька дернула ушами, учуяв ненавистный запах котопаука. Молли и Рокки присели на корточки и подкрались к окну.

Мисс Криббинс стояла за кафедрой, напоминавшей пюпитр на тонкой ножке. На кафедре свернулся калачиком котопаук. Дама что-то набирала острым пальцем на экране компьютера. У нее за спиной светилось изображение человеческого тела. Были видны мозг, кишечник, сердце, печень, селезенка, легкие – все внутренние органы.

– Надеюсь, ты помнишь, – заговорила учительница, цедя слова сквозь зубы и тыкая указкой во флуоресцентный зеленоватый мешок на экране, – это твой желудок. Нет, точнее, не твой желудок. Это внутренности здорового человека. А твои выглядят вот так…

Мешок на экране, похожий на сдутый воздушный шар с торчащими из него трубками, преобразился. Он покрылся красными пятнами, наростами и шишками.

– Нездоровый у него вид, – послышался тонкий голос.

Молли подняла голову. Мальчик с каштановыми вьющимися волосами сидел к ней спиной. Она присмотрелась внимательнее: нет, он не сидел, а полулежал на какой-то странной мебели – то ли носилках, то ли кресле.

– Конечно нездоровый, – подхватила мисс Криббинс. – Он у тебя больной. Ты это и сам знаешь. Даже не спорь. Вот такой у тебя желудок!

Изображение на экране ожило, и из волдырей и шишек начала сочиться желтоватая слизь. Мальчик ничего не сказал.

– Это и есть одна из причин того, – продолжала кошмарная учительница, – что ты такой слабый.

Картинка сменилась еще раз, на ней появился мальчик, демонстрирующий мускулы.

– Мускулы здорового человека, – проговорила мучительница. – А вот это твои.

Вместо толстых бицепсов на экране возникли тонкие чахлые волокна. Мисс Криббинс выключила компьютер. Ее котопаук тотчас же проснулся и по руке проворно вскарабкался хозяйке на плечо.

– Пора пить чай, – сказала учительница. – Как всегда, от еды тебе станет плохо. Жаль, что ты такой аллергик. И что с тобой делать? – И вполголоса пробормотала своему любимцу: – Вряд ли ему когда-нибудь станет лучше. Правда, Тарамасалата?