В мгновение ока они все трое оказались в башне. Хейден почувствовал, что Айла расслабилась в его руках. Он был уже готов положить ее на кровать, но остановился. Из окна падал солнечный свет, и кровать была просто залита им.

— Я все сделаю, — сказал Брок.

Хейден даже не знал, что Брок в спальне. Он смотрел, как Брок взял одеяло и полетел к окну. Крылья Брока держали его в воздухе, пока он закрывал ставни и набрасывал на них одеяло, чтобы блокировать свет.

Айла приподняла голову и вздохнула. Хотя Хейдену ужасно не хотелось отпускать ее, он знал, что ее нужно положить на кровать, чтобы Соня имела возможность помочь.

Пока Хейден укладывал Айлу, она подняла голову и прошептала:

— Не подпускай Маркейл близко ко мне. Она может попытаться забрать боль, а я не хочу, чтобы она или ее ребенок как-то пострадали.

— Обещаю, — сказал Хейден и посмотрел в ее глаза, все еще затуманенные болью. — А теперь позволь Соне помочь.

Хейден отступил на шаг, потом еще на один. Ему пришлось заставить себя освободить место для Сони и Кары. Это оказалось так трудно, когда все, чего ему хотелось, — это обнять Айлу и попытаться помочь ей.

Вскоре в башне появились Куин и Маркейл. Как только Хейден увидел, что Маркейл направилась к кровати, он схватил ее за руку.

— Я могу помочь, — сказала Маркейл, когда попыталась высвободить руку и не смогла.

— Хейден! — угрожающе произнес Куин позади него.

Хейден посмотрел на них.

— Я обещал Айле, что не позволю Маркейл подойти к ней. Айла боится, что Маркейл попытается помочь ей, а она не хочет, чтобы ты или твой ребенок пострадали.

Маркейл вздохнула, а потом согласно кивнула:

— Хорошо. Я побуду в стороне, но если я понадоблюсь, больше не пытайся остановить меня.

Хейден вернул свое внимание к кровати. Айла свернулась калачиком на боку, спиной к нему, ее губы были сжаты в тонкую линию, а лицо стало даже бледнее, чем раньше.

Соня склонилась над ней, тихонько бормоча. Время от времени Хейден видел, что губы Айлы шевелятся в ответ.

Он же Воитель. Бессмертный. С силой древнего бога, с которой невозможно соперничать. Но он не в состоянии помочь Айле. Хейден ненавидел это чувство, это отчаяние от бессилия что-то сделать.

Хейден позволил своим когтям удлиниться и сжал кулаки. Когти вонзились в кожу, и он почувствовал, как кровь побежала между пальцами. Но это не успокоило бурю в его душе.

— Соня поможет ей, — сказал Фэллон. — Дай ей время.

Хейден взглянул на старшего Маклауда.

— А если нет? Что, если никто не сможет помочь Айле?

— Тогда мы придумаем что-нибудь.

— Ты ведь думаешь, что это Дейрдре, да?

Челюсти Фэллона сжались, и он едва заметно кивнул:

— Скорее всего.

Хейден не хотел это слышать, даже если знал, что это правда. Он не мог потерять Айлу. И он не потеряет ее.

— Ты не убьешь ее, — услышал Хейден свой голос. — Если придется это делать, это сделаю я.

Фэллон вопросительно поднял бровь.

— Я дал ей слово.

— Так же как и я прошлой ночью. Это сделаю я.

Это убьет его самого, но именно он станет тем, кто даст ей свободу, о которой она так мечтает.

— Ты уверен, что сможешь? — спросил Фэллон.

Это будет самое трудное, что Хейден когда-либо делал в жизни, но он должен Айле, по меньшей мере, это.

— Да.

— Пусть будет так.

Фэллон отошел, но Хейден недолго оставался один. Брок скрестил руки на груди, его взгляд был так же прикован к кровати, как взгляд Хейдена.

— Твоя кровь капает на пол, — сказал Брок, как будто говорил о погоде. — Уверен, Айла этого не одобрит.

Хейден разжал кулаки.

— Ну как же это так, мы можем все, но не можем остановить боль других?

— У меня нет для тебя ответа. Я просто рад, что у нас есть друид с такой сильной магией. Без Сони мы бы уже потеряли Малькольма, Ларину, Куина и Маркейл.

Хейден посмотрел на свои ладони, которые уже зажили.

— Я без раздумий забрал столько жизней.

— Хейден, это были Воители и вирраны Дейрдре. Это не считается.

— Разве? — спросил он. — Я пролил столько крови. А драу, которых я убил? Кто я такой, чтобы просить для кого-то пощады?

Брок глубоко вдохнул.

— Такое право имеет каждый. Если Айле можно помочь, она в правильном месте.

Хейден молился, чтобы он оказался прав. Его желудок сжимался каждый раз, когда он думал о том, чтобы отрубить Айле голову. Сколько драу он убил? Он потерял счет, так их было много.

— Ты наконец-то признался себе, что любишь Айлу? — спросил Брок.

Хейден поднял глаза и увидел, что темно-карие глаза Брока смотрят на него.

— Это так очевидно?

— Любому.

— Да, я признался в этом себе. А теперь и тебе.

— Айла знает?

Хейден покачал головой.

— Когда я рядом с ней, все почему-то выходит из‑под контроля. Она так завораживает меня, что я не могу опомниться.

— А-а, — только и произнес Брок, выразив понимание в одном этом звуке.

— Я никогда не хотел этого.

— Те, кто ищет это, редко находят. А к тем, кто не хочет, оно приходит само.

Хейден думал о словах Брока еще долго после того, как Воитель покинул башню.

Айла хотела, чтобы ее просто оставили одну. Сейчас, когда она укрылась от солнца, она могла попытаться справиться с болью.

— Скажи мне, где болит? — уговаривала Соня.

Айла предпочла бы игнорировать ее, но Соня была настойчива. Она не уйдет, пока не постарается помочь Айле.

— Она началась у меня в висках, а теперь спустилась в шею.

Прохладные пальцы Сони подняли косу Айлы и стали мягко массировать ее затылок.

— У тебя часто болит голова?

— Нет.

— Но такое случается?

Айла не хотела, чтобы кто-то догадался, что причиной этой боли была Дейрдре. Айла не была уверена даже в себе самой, почему и хотела остаться одна и все обдумать.

— Время от времени.

— Сейчас я попытаюсь исцелить тебя, — сказала Соня.

Айла крепко зажмурила глаза. Даже без солнца свечи, зажженные, чтобы остальные могли видеть ее, заставляли голову болеть сильнее.

Каждый раз, когда кто-то хотя бы дотрагивался до кровати, ей приходилось сдерживать стон. Айла не хотела, чтобы кто-то, особенно Хейден, видел, насколько ей плохо.

Магия Сони заструилась вокруг Айлы, ощущение ее было прекрасно и сладко. Эта магия была сильная и чистая. Айле казалось, будто ветви деревьев нежно касаются ее, успокаивая боль. Эту прекрасную иллюзию Сониной магии могли замечать только друиды, и это было чудесно и помогало Айле успокоиться.

Мгновение спустя Айла почувствовала другую магию. На этот раз она была земной и напоминала корень, обвивающий ее и дарящий исцеляющую энергию. Кара, поняла Айла.

Вместе друиды сделали все возможное, чтобы забрать боль из головы Айлы, но им удалось только немного уменьшить ее. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Айла смогла открыть глаза.

— Поберегите свою магию, — сказала она Соне и Каре. — Мне просто нужно отдохнуть.

Айла услышала, как Хейден рявкнул имя Маркейл. Через мгновение Маркейл опустилась на колени у кровати, ее голова оказалась рядом с головой Айлы.

— Нет, — сказала Айла. — Не надо.

— Ш‑ш, — прошептала Маркейл. — Я не заберу боль, хотя сделала бы это, если бы ты мне позволила.

— Это повредит твоему ребенку.

Маркейл улыбнулась, ее улыбка светилась любовью и мудростью.

— Я уже чувствую магию моего ребенка. Не думаю, что это повредит малышу.

— Нет, — снова сказала Айла.

— Я так и думала, что ты так скажешь. Если ты не позволяешь мне забрать боль, ты можешь попытаться сделать кое-что еще. У тебя больше магии, чем у любого из нас здесь, поэтому если кто-то и сможет сделать это, то только ты.

Айла почувствовала холодную тряпку у себя на лбу.

— Что это?

— Когда я забираю чьи-то эмоции, я должна позволить моей магии окружить меня. Если я этого не сделаю, эти эмоции могут убить меня.