— Мы все слышали тебя сегодня утром в зале, и все же ты чуть не убил одного из нас, чтобы защитить ее. Я думаю, тут что-то большее, чем ты говоришь мне. Я понимаю твое желание уединения, но сейчас не до этого.

Хейден подумал о соблазнительных губах Айлы, ее сладостных поцелуях и о ее бесподобной страсти. Он вспомнил о том, как прижимал к себе ее теплое тело, как она разжигала в нем огонь одним только прикосновением.

— Это… я не могу, — наконец вымолвил Хейден.

Рэмзи уронил руки и кивнул:

— Думаю, я понимаю. Твоя ненависть к драу сто восемьдесят лет вела тебя ко всему этому. Для тебя мир либо добро, либо зло, никаких полутонов. Теперь, когда ты наткнулся на серый тон, ты просто не знаешь, что делать.

Все было не так просто, и все же Рэмзи прав.

— А ты видишь мир добрым или злым?

— Нет. В каждом есть хорошее, так же как в каждом есть и плохое. Посмотри на нас. Мы сражаемся на стороне добра, и все же мы носим в себе величайшее зло, которое когда-либо ходило по земле. Мы добро? Или мы зло? То же самое можно и должно отнести к Айле.

— Наверное, — ответил Хейден.

Рэмзи тяжело вздохнул.

— Ты борешься с тем, что притягивает тебя к ней. Ты борешься с собой, Хейден. Если ты не будешь осторожен, ты уничтожишь ее вместе с собой. Признаю, мир был бы гораздо проще, если бы мы могли делить все на черное и белое, но ничто не бывает настолько легко и просто.

У Хейдена застучало в голове. Со смертью его семьи и освобождением его бога мир вокруг него изменился. Он не хотел снова попасть в такие жернова, и все же именно там он сейчас и находился.

В первый раз он едва не потерял все. И не был уверен, что сумеет справиться во второй.

Остаток дня Айла провела в своей башне, слишком смущенная отказом Хейдена от нее утром и слишком удивленная его дракой с Йеном. Из-за нее.

Она не хотела ни с кем говорить, только не после всего того, что случилось. Маркейл, Кара, Ларина и даже Соня по очереди пытались уговорить ее выйти из башни. Но Айла не желала никуда идти.

Она заставила себя съесть еду, оставленную для нее, пока обдумывала, какие у нее есть варианты. Лучше всего было бы уйти. Айла знала это с самого начала.

Но ведь было так соблазнительно стать частью Маклаудов, чувствовать, что тебе рады и предлагают дружбу. Однако она совершила ужасную ошибку.

Сейчас, когда она осталась и накрыла замок щитом, она уже не могла просто уйти. Вирраны рыщут поблизости, то ли разыскивая ее, то ли просто проверяя Маклаудов, она точно не знала. Да, в общем, это и не важно. Главное, что они объявились, и всего лишь дело времени, когда их пришлют сюда в еще большем количестве.

В замке достаточно Воителей, которые могут защитить его. Они выживут, а с малыми силами Дейрдре даже смогут на время одержать верх.

Но потом Айла подумала о женщинах, о ребенке Маркейл, растущем в ее чреве. Как могла она бросить их сейчас? Они стали ее подругами, даже сестрами. Покинуть их сейчас было бы бессердечно.

«А когда Дейрдре наберет силу и завладеет твоим разумом?»

Айла знала, что такая возможность существует. Чем больше времени потребуется Дейрдре, чтобы найти друида, тем лучше Айле. И опять же есть шанс, что артефакт и друиды, которых ищут Логан и Гэлен, знают что-то, способное помочь Айле навсегда разрушить связь между ней и Дейрдре.

Солнце давно село, когда Айла наконец рискнула выбраться из башни. Она остановилась на площадке, выходящей в главный зал, и, к счастью, не увидела Хейдена. В зале были только Маклауды и их жены. Мужчины сидели в креслах перед пустым очагом, а жены устроились у них на коленях.

Айла глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и стала спускаться по лестнице. Как только они увидели ее, их разговор затих.

— Мы уже стали беспокоиться, — сказала Кара.

Ее рука обнимала Лукана за шею, пальцы водили по его толстому золотому крученому ожерелью.

Айла подошла и встала перед ними.

— Я хотела бы поговорить со всеми вами.

Маркейл в тревоге прикусила губу.

— Ты ведь не уходишь, правда?

— Нет.

По крайней мере пока.

— В чем дело? — спросил Фэллон. — Если это из-за того, что случилось сегодня, то я поговорю с Хейденом.

Айла отрицательно покачала головой:

— Оставьте Хейдена в покое.

— Я не понимаю. — Лукан поставил свой бокал на пол рядом с креслом. — После того, что Хейден сделал сегодня утром, а потом напал на Йена, ты, наверное, захочешь, чтобы мы приняли какие-то меры.

— Оставьте Хейдена в покое, — повторила Айла. — То, о чем я хочу поговорить, никак не связано с ним.

— Хорошо. Что это? — спросил Куин.

Айла глубоко вдохнула.

— Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что кто-то, но только не одна из женщин, будет всегда следовать за мной. Пусть это будет кто-то, кому вы доверяете, кто-то, кто поступит правильно, когда придет время.

Ларина наклонила голову набок и поднялась с колен Фэллона. Она встала позади его кресла и облокотилась о спинку.

— И что за правильный поступок?

— Убить меня.

Наступила оглушительная тишина, но Айла ожидала этого. Маклауды и их женщины, да и вообще все в замке смотрели друга на друга как на членов семьи. Не попросишь же ты семью убить тебя.

Фэллон подался вперед, его лоб хмурился от смеси гнева и смятения.

— Думаю, тебе лучше объясниться.

— Вирраны пришли. Если они мертвы…

— Хейден не тронул их, — сказал Куин.

Айла кивнула, стараясь спрятать удивление. Ей было интересно, как отреагировал Хейден, когда оказался вне щита.

— Они вернутся к Дейрдре и сообщат, что ничего не нашли.

— Ты думаешь, они не скажут ей, что замок исчез? — спросила Кара.

— Они не настолько умны. Они ответят на ее вопросы. Дейрдре не знает, где я, и она не подумает о том, что я могу оказаться здесь. Пока что. Поэтому она не будет спрашивать вирранов.

Куин спросил:

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно, — ответила Айла. — Я ведь провела с ней пятьсот лет.

Лукан скривил губы.

— Ну, не знаю. Дейрдре довольно скрытна.

— Без сомнения, она много чего скрывала от меня, но я знаю вирранов. И знаю, что Дейрдре уверена, будто я убежала. Она посчитает, что вы никогда не поверите мне, так что либо убьете меня, либо прогоните.

— Сколько у нас есть времени до того, как она вычислит, что ты здесь? — спросил Фэллон.

Айла переступила с ноги на ногу и пожала плечами:

— Как только ей приведут друида для жертвоприношения, Дейрдре сразу же восстановит свою полную силу. Вскоре после этого найдет меня.

— Она порядком истребила друидов, — сказала Маркейл. — Их осталось немного, да и те скрываются, чтобы их не нашли.

— У нее больше нет моей сестры, которая ей помогала, — напомнила Айла. — Это может занять месяцы, но, возможно, получится и за несколько дней. Лучше ошибиться, но принять меры предосторожности.

Куин согласно кивнул.

— Так что ты предлагаешь?

— Я не могу уйти сейчас, когда стоит мой щит. Здесь вполне достаточно Воителей, чтобы отразить нападение, а чем больше друидов вам нужно защищать, тем больше вероятность, что одного из них похитят. Мой щит обезопасит всех гораздо дольше. Не говоря уже о том, что мне интересно посмотреть, найдут ли Гэлен и Логан что-то, что сможет помочь мне. Шансы невелики, но если что-то найдется, эти артефакты смогут повредить Дейрдре.

Фэллон взглянул на Ларину, стоявшую за ним, прежде чем спросить:

— И где тут связь с твоей смертью?

— Я не хочу продолжать жить такой, какая я есть. Если Дейрдре обретет свою силу раньше возвращения Гэлена или если артефакт не поможет мне, я предпочитаю умереть, чем оказаться в положении, когда Дейрдре заставит меня убить кого-то из вас.

— Нет! — воскликнула Маркейл. — Айла, ты сильная. Ты можешь продолжать сопротивляться ей.

Айла вспомнила времена, когда она смотрела на мир так же, как Маркейл. Это было очень давно и потеряно навсегда.