— Многие так говорят, — ответила Наоми.

Что-то скрывалось в ее обдуманно-уклончивом ответе.

— Вы так не считаете? — спросил я.

— Не мой тип, — был ее ответ.

— Чувствую, вам она несимпатична.

— Просто скажем так: ее устраивает то, на что я никогда не соглашусь.

С Гарри?

— Я бы солгал, если бы сказал, что мне не любопытно.

Она покачала головой, и я понял, что попал в следующий тупик, даже после трех виски.

И вправду, снежное дитя. В красоте девушки было что-то холодное, даже расчетливое. Что-то здесь не так, хотя как, черт возьми, я могу сказать об этом Гарри? Я представил себе разговор: «Гарри, я был в „Розе Дамаска“. Поверь, друг мой, эта девушка далеко не твоего уровня. Плюс у меня плохие предчувствия. В общем, держись от нее подальше».

Я знаю, как Гарри сейчас настроен: Юкико — лучшее, что случалось в его жизни. Если что-то или кто-то несет этому удобному чувству угрозу, она будет рационально отвергнута или проигнорирована. Вмешательство друга здесь бесполезно. Или вредно.

Мне больше нечего вытаскивать из Наоми. Покопаюсь еще немного, когда вернусь в Осаку. Гарри — мой друг, и я многим ему обязан. Однако выяснить, какую цель преследует его девушка, в общем, не проблема. Вот убедить Гарри — это да.

— Хотите посмотреть на нее? — спросила Наоми.

Я покачал головой:

— Извините, я задумался о другом.

Мы еще поговорили о Бразилии. Она рассказывала об этническом и культурном разнообразии страны, смеси европейцев, индийцев, японцев и африканцев; ее атмосфере изобилия, музыки и спорта; крайностях в богатстве и нищете; а более всего — о ее красоте, тысячах миль живописного побережья, огромной пампе на юге, непроходимом зеленом бассейне Амазонии. Многое из этого уже было мне известно, но я получал удовольствие и от рассказа Наоми, и от наблюдения за ней.

Я вспоминал, как она отозвалась о Юкико: «Просто скажем так: ее устраивает то, на что я никогда не соглашусь».

Но это значит только, что Юкико больше времени в игре. Невинность — хрупкая штука.

Я мог попросить у Наоми номер телефона. Мог сказать, что мой визит продлевается или что-то в этом роде. Она слишком молода, но мне нравится ее компания. Наоми спровоцировала меня на сложную смесь эмоций: ощущение близости, основанное на схожем опыте смешения разных кровей и тяжелой утраты в детстве; отеческая потребность защитить ее от ошибок, которые она совершит; романтическое сексуальное влечение, как элегия по Мидори.

Становилось поздно.

— Вы простите меня, если мы пропустим танец на коленях? — спросил я.

— Ничего страшного, — улыбнулась она.

Я встал. Наоми тоже поднялась.

— Подождите. — Она достала ручку. — Дайте мне свою руку.

Я протянул левую руку. Она взяла ее и начала писать у меня на ладони. Писала медленно. У нее теплые пальцы.

— Это мой личный адрес электронной почты, — сказала Наоми, закончив. — Я его не даю клиентам, и вы, пожалуйста, тоже не давайте никому. Когда в следующий раз отправитесь в Сальвадор, дайте мне знать. Я расскажу вам, где непременно нужно побывать. — Она улыбнулась. — И совершенно не против увидеть вас, если вы снова окажетесь в Токио.

Я улыбнулся ее зеленым глазам. Улыбка получилась на удивление грустной. Надеюсь, Наоми этого не заметила.

— Как знать? — вслух подумал я.

Я уплатил по счету на выходе, наличными, как всегда, и, не оборачиваясь, ушел.

Утренний воздух Ногизака был прохладен и слегка влажен. Свет уличных фонарей превратился в слабые желтые лужицы. Тротуар стал скользким от городской росы. Вокруг громоздился Токио, безразличный и мрачный.

Прощай, подумал я и зашагал в сторону гостиницы.

Я сразу же отправился спать, но заснуть не получалось. Все думал о Гарри. Гарри и Юкико. Здесь что-то не так. Что нужно этой девочке или тому, на кого она работает, от такого мальчишки, как Гарри?

Можно предположить, что у него появился враг среди знакомых каскадеров-хакеров. Даже если так, отследить проблему через Гарри будет не просто. И в чем тогда смысл подставлять ему девчонку?

Гарри сказал, что босс пригласил его в «Розу Дамаска», чтобы «отметить» событие, и именно в тот вечер Гарри встретился с Юкико. Если девчонка — подстава, босс просто обязан быть соучастником.

Я подумал: а не навестить ли мне этого парня? Я мог бы выяснить, как его зовут, где он живет, и приобнять как-нибудь утречком по дороге в офис.

Соблазнительно, но, даже если я достану необходимую информацию, инцидент может вызвать проблемы для Гарри. Нет, нельзя.

Ладно, попробуем что-нибудь еще. Некто интересуется Гарри только в качестве средства выхода на меня?

Но о Гарри никому не известно, даже Тацу.

Конечно, остается еще Мидори. Она знает, где он живет. Она отправила ему письмо.

Нет, не вижу связи.

Я встал и принялся шагать по комнате. У Мидори есть контакты в мире индустрии развлечений. Воспользоваться ими, приблизить кого-то к Гарри, чтобы найти меня?

Я вспомнил наш последний вечер в отеле «Империал», как мы стояли, как я обнимал ее сзади — наши пальцы сплетены, запах ее волос, вкус кожи. Я отогнал воспоминания.

В настоящий момент нет возможности выяснить, кто стоит за невероятным романом Гарри. Я отодвинул Мидори в сторону и постарался сконцентрироваться на вопросе «что?», а не «кто?».

Что делает меня трудной мишенью — это отсутствие в моей жизни фиксированных точек: места работы, адреса, знакомых, коллег. Зацепиться не за что, значит, и добраться не просто. Но если кто-то установит связь между мной и Гарри — у него появится такая точка. И скорее всего он воспользуется ею.

Из чего вытекает, что следить будут за Гарри. И не только через Юкико. Они сядут ему на хвост плотно, как только можно.

Но Гарри был чист, когда мы виделись в «Тейзей». Он мне так сказал, и я верю, потому что после этого тоже не обнаружил хвоста.

Я решил провести эксперимент. Немного рискованный, но не настолько, чтобы сравняться с положением Гарри при его нынешнем состоянии души. Понадобится провести еще одну ночь в Токио, и провести ее как следует. Никаких особых проблем. Работая над делом с тяжелоатлетом, я останавливался в совершенно неприметных гостиницах — по неделе в каждой, — чтобы не привлекать внимания более длительным проживанием, и забронированный номер в «Нью-Отани» наилучшим образом подходит, чтобы провести в нем еще три дня.

Я взглянул на электронный будильник у кровати. Четыре утра. Господи, у меня складывается такой же распорядок дня, как у моего томимого любовью друга.

Позвоню ему вечером, когда оба проснемся. И, что более важно, когда Юкико в «Розе Дамаска», а Гарри, предположительно, будет один. После чего на основе результатов моего маленького эксперимента я решу, что ему сказать.

Я снова отправился спать. Последнее, о чем я думал перед тем, как заснуть, были Мидори и ее письмо.

На следующий день я проснулся, чувствуя себя совершенно отдохнувшим.

Позже позвоню Гарри и договорюсь о встрече вечером. Но сначала я хотел бы назначить ему ПОС, в которой попрошу перед этой встречей поучаствовать.

Определение маршрута заняло большую часть дня. Каждый элемент должен быть тщательно продуман, иначе может провалиться весь маршрут. Он должен проходить по местам, которые Гарри хорошо знает, потому что у него не будет времени для тренировки. Кроме того, очень важно время прохождения контрольных точек, поэтому пришлось самому полностью пройти и маршрут Гарри, и свой, чтобы убедиться, что наши пути пересекаются именно так, как запланировано. По пути я делал подробные заметки на листе бумаги, прихваченном в магазине канцтоваров.

Когда все было сделано, я присел в кофейне и на отдельном листе нарисовал карту с примечаниями. Потом направился в сторону Син-Окубо — на север от Синдзюку, — в бастион корейских бандитов, где среди рассыпающихся многоквартирных домов с врачебными кабинетами без лицензий и магазинами без рекламы я могу за наличные приобрести левый мобильник, который не поддается идентификации.