— Так вот, от тигра — никаких следов. Трудновато в такое поверить, а? Тигры на американском континенте не водятся. Появись тут дикий тигр, полицию бы уже давным-давно известили, как вы думаете?

— Сразу видно — не слыхали вы про пантеру, которая сбежала из Цюрихского зоопарка среди зимы.

— Господин Патель! Тигр — невероятно опасный дикий зверь. Как вам удалось выжить с ним в одной шлюпке? Это…

— Вы просто не понимаете, что с точки зрения диких зверей мы сами — опасные чужаки. Они нас боятся. И стараются нас избегать всеми силами. Сколько веков ушло, чтобы заглушить этот страх в некоторых животных, и то самых внушаемых, чтобы их, как это называют, одомашнить! Но большинство нас боятся по-прежнему — и так будет всегда. Если дикий зверь бросается на нас — значит, он в полном отчаянии. Они нападают, только когда не видят другого выхода. Для них это — последний шанс.

— Но в одной шлюпке?… Нет уж, господин Патель, все равно это невероятно.

— Невероятно? Да что вы понимаете в невероятных вещах? Хотите невероятного? Сейчас я вам расскажу невероятное. Это секрет, который знают только владельцы индийских зоопарков. В 1971 году белая медведица Бара сбежала из Калькуттского зоопарка. С тех пор о ней — ни слуху ни духу; ни полицейские ее не видели, ни охотники, ни браконьеры, никто. Мы-то думаем, она по сей день живет себе на берегах реки Хугли. Так что, любезные господа, поосторожней там, если попадете в Калькутту: кто их, белых медведей, разберет, — может, они идут на запах суси! Если взять Токио, перевернуть вверх дном, да еще как следует встряхнуть, вы диву дадитесь, сколько зверья посыплется наружу: будут вам и барсуки, и волки, и удавы, и комодские драконы, и крокодилы, и страусы, и бабуины, и водосвинки, и кабаны, и леопарды, и ламантины, — а каких только жвачных там не отыщется! Верно вам говорю: в вашем Токио дикие жирафы и дикие гиппопотамы живут поколениями — и ни одна душа их не замечает. Посмотрите как-нибудь, что налипло на ваши подошвы на улице, и сравните с тем, что лежит в Токийском зоопарке на дне клеток… и поднимите голову! А вы еще надеетесь найти тигра в мексиканских джунглях! Да это же смех один, просто смех! Ха-ха-ха!

— Никто не спорит, что в Токио могут водиться дикие жирафы и дикие гиппопотамы, а в Калькутте живет на воле белая медведица. Просто мы не верим, что в вашей шлюпке жил тигр.

— Вот она, столичная спесь во всей красе! В ваших мегаполисах, значит, могут водиться все твари Эдема, а моей скромной деревушке вы отказываете в обыкновенном бенгальском тигре!

— Господин Патель, пожалуйста, успокойтесь.

— Если для вас все упирается в правдоподобие, то чего ради вы вообще живете? Разве поверить в любовь так уж легко?

— Господин Патель…

— И не давите на меня своей вежливостью! В любовь тоже трудно поверить, спросите любого влюбленного. В жизнь тоже трудно поверить, спросите любого ученого. В Бога тоже трудно поверить, спросите любого верующего. Что же вы заладили — «трудно поверить», «трудно поверить»?

— Мы просто стараемся рассуждать разумно.

— Я тоже! Я только и делал, что разумно рассуждал. Разум — самое то, что надо для добывания пищи, одежды и крова. Тут с ним ничто не сравнится. И для защиты от тигров разум — самое лучшее средство. Но если вы начнете рассуждать чересчур разумно, то, глядишь, вместе с водой выплеснете из ванны Вселенную.

— Успокойтесь, господин Патель, успокойтесь.

Г-н Чиба : — Что за вода из ванны! О чем это он!

— Как же мне успокоиться? Вы бы видели Ричарда Паркера! — Да-да. — Громадина! Зубы — во! Клыки — ятаганы!.

Г-н Чиба: — Что такое ятаганы!

Г-н Окамото: — Чиба-сан, вместо того, чтобы задавать дурацкие вопросы, на которые можно найти ответ в любом словаре, вы бы лучше что-нибудь придумали! Этот мальчишка — крепкий орешек. Сделайте же что-нибудь!

Г-н Чиба: — Смотрите! Шоколадка!

Пи Патель: — Вот здорово!

[Долгая пауза.]

Г-н Окамото: — Мало ему нашего завтрака. Скоро темпуру потребует!

[Долгая пауза.]

Г-н Окамото: — Мы упускаем из виду цель нашего расследования. Мы приехали расспросить вас о крушении сухогруза. Вы — единственный, кому удалось спастись. И всего лишь пассажир. Так что вы не несете никакой ответственности за случившееся. Мы…

— Какая вкусная шоколадка!

— Мы не собираемся предъявлять вам никаких обвинений. Вы — ни в чем не повинная жертва кораблекрушения. Мы всего лишь пытаемся установить, почему и как затонул «Цимцум». Мы надеялись, что вы поможете нам, господин Патель.

[Пауза.]

— Господин Патель?

[Пауза.]

Пи Патель: — Тигры существуют, шлюпки существуют, океаны существуют. Только из-за того, что три эти вещи никогда не сходились воедино в узких рамках вашего ограниченного опыта, вы отказываетесь поверить в то, что подобное возможно. Но факт остается фактом: «Цимцум» свел их вместе, а потом затонул.

[Пауза.]

Г-н Окамото: — А как насчет того француза?

— Что насчет француза?

— Два слепца, плывущие каждый в своей шлюпке, встречаются посреди Тихого океана… не слишком ли странно для простого совпадения?

— Странно, конечно,

— Нам это представляется очень маловероятным.

— Как и выигрыш в лотерею — при том что всегда кто-нибудь да выигрывает.

— Нам в это поверить чрезвычайно трудно.

— Мне тоже.

— Так и знал, что надо было взять выходной. Вы с ним говорили о еде?…

— Ну да.

— А он неплохо разбирался в еде. — Если это можно назвать едой…

— Кок на «Цимцуме» был французом.

— Французов по всему свету полным-полно.

— Может, этот ваш француз и был тот самый кок?

— Может. Я почем знаю? Я же его так и не увидел. Я тогда вообще ничего не видел. А потом Ричард Паркер сожрал его живьем.

— Очень кстати!

— Ничего подобного. Это было ужасно, отвратительно! А между прочим, как вы объясните, откуда в шлюпке взялись кости сурикат?

— Да, кости какого-то мелкого зверька…

— И не одного!

— …каких-то мелких зверьков в шлюпке действительно были. Очевидно, они попали туда с судна.

— У нас в зоопарке не было сурикат.

— У нас нет доказательств, что эти кости принадлежали именно сурикатам.

Г-н Чиба: — Может, это банановые кости! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

— Ацуро! Заткнитесъ!

— Прошу прощения, Окамото-сан. Это все от усталости.

— Вы подрываете престиж министерства.

— Прошу меня простить, Окамото-сан.

Г-н Окамото: — Это могли быть кости других животных.

— Это были сурикаты.

— Возможно, мангустов.

— Мангустов нам не удалось продать. Они остались в Индии.

— Мангусты могли жить на судне как паразиты, вроде крыс. В Индии мангустов много.

— Мангусты — как судовые паразиты?

— Почему бы и нет?

— И чтобы они бросились в бурное море и доплыли до шлюпки? Да еще и целой компанией? В это вам поверить легко?

— Не так трудно, как в некоторые вещи из тех, что мы услышали за последние два часа. Может, мангусты уже были в шлюпке, как та крыса, о которой вы рассказывали.

— Ну и чудеса — столько разного зверья в одной шлюпке!

— Да, чудеса.

— Прямо джунгли какие-то!

— Точно.

— Эти кости — кости сурикат. Отдайте их на экспертизу.

— Их не так уж много осталось. И голов не нашли.

— Я на них рыбу ловил.

— Едва ли эксперт отличит кости сурикаты от костей мангуста.

— Найдите себе патозоолога.

— Ладно, господин Патель! Ваша взяла. Мы не можем объяснить, откуда в шлюпке взялись кости сурикат, — если, конечно, это были сурикаты. Но мы здесь не за этим. Мы здесь потому, что приписанный к панамскому порту японский сухогруз из судоходной компании «Ойка» затонул в Тихом океане.

— Это-то я ни на минуту не забываю. Вся моя семья погибла.

— Нам очень жаль.

— Но не так, как мне.

[Долгая пауза.]