— Какой высоты достигали волны?
— Большой. Футов двадцать пять — тридцать
— Ну, на самом деле это вполне умеренно.
— Только когда ты не в шлюпке.
— Конечно. Я имею в виду — для сухогруза.
— Может, и выше. Я не знаю. Погода была достаточно скверная, чтобы у меня от ужаса мозги отшибло, — вот и все, что я могу сказать наверняка.
— Но вы сказали, что погода быстро исправилась. Что судно затонуло, а потом наступил чудесный день — вы ведь так сказали?
— Да.
— Похоже на случайный шквал.
— Но судно он потопил.
— Это-то мы и пытаемся выяснить
— Вся моя семья погибла.
— Нам очень жаль.
— Но не так, как мне.
— Так что же все-таки произошло, господин Патель? Мы теряемся в догадках. Судно шло себе и шло своим чередом, и вдруг…
— А потом своим чередом затонуло.
— Почему?
— Я не знаю. Это вы мне должны объяснить. Вы же специалисты. Что по этому поводу говорит ваша наука?
— Мы ничего не понимаем.
[Долгая пауза.]
Г-н Чиба: — И что теперь?
Г-н Окамото: — Все, я сдаюсь. Ответ на вопрос, почему затонул «Цимцум», лежит на дне океана.
[Долгая пауза.]
Г-н Окамото: — Да, делать нечего. Уходим. Что ж, господин Патель, полагаю, мы услышали все, что требовалось. Большое вам спасибо за сотрудничество. Вы нам очень, очень помогли.
— Не за что. Но теперь я тоже хочу кое о чем вас спросить.
— Да?
— «Цимцум» затонул 2 июля 1977 года.
— Так.
— А я — единственный человек, переживший крушение «Цимцума», — добрался до мексиканского побережья 14 февраля 1978 года.
— Верно.
— Я рассказал вам две истории о том, что произошло за эти двести двадцать семь дней.
— Да-да.
— Ни в той, ни в другой не найдется ответа на вопрос, почему затонул «Цимцум».
— Верно.
— Так что, по сути, вам без разницы, какая из них — правдивая.
— По сути дела — да.
— Ни ту ни другую историю вы не можете ни подтвердить, ни опровергнуть. Приходится полагаться только на мое слово.
— Похоже что так.
— И в обеих судно идет ко дну, все мои родные гибнут, а я терплю ужасные муки.
— Да, совершенно верно.
— Тогда скажите — раз уж это не меняет сути дела, да и доказать вы все равно ничего не можете, — какая история вам больше нравится? Какая история интересней — со зверьми или без зверей?
Г-н Окамото: — Занятный вопрос…
Г-н Чиба: — История со зверьми.
Г-н Окамото: — Да. История со зверьми — интересней.
Пи Патель: — Спасибо. Значит, она угодна Богу.
[Пауза.]
Г-н Чиба: — О чем это он?
Г-н Окамото: — Не знаю.
Г-н Чиба: — Ох, смотрите… он плачет!
[Долгая пауза.]
Г-н Окамото: — Надо будет глядеть в оба, когда поедем отсюда. Не то еще наткнемся на Ричарда Паркера.
Пи Патель: — Не бойтесь. Он так запрятался, что вам его никогда не найти.
Г-н Окамото: — Спасибо, что уделили нам время, господин Патель. Мы вам очень благодарны. И на самом деле вам очень сочувствуем.
— Спасибо.
— Что вы теперь будете делать?
— Наверно, поеду в Канаду.
— В Индию не вернетесь?
— Нет. Там у меня ничего не осталось. Только грустные воспоминания.
— Вы, конечно, в курсе, что вам полагается страховка?
— О-о-о.
— Да. Служащие «Ойка» с вами свяжутся.
[Пауза.]
Г-н Окамото: — Нам пора. Желаем вам всего наилучшего, господин Патель.
Г-н Чиба: — Да, всего наилучшего.
— Спасибо.
Г-н Окамото: — До свидания.
Г-н Чиба: — До свидания.
Пи Патель: — Не хотите печенья на дорожку?
Г-н Окамото: — С удовольствием.
— Вот. По три штуки каждому.
— Спасибо.
Г-н Чиба: — Спасибо.
— Не за что. До свидания. Бог вам в помощь, братья мои.
— Спасибо. И вам, господин Патель.
Г-н Чиба: — До свидания.
Г-н Окамото: — Умираю с голоду. Пойдем поедим. Можете это выключить.
Глава 100
В письме ко мне господин Окамото вспоминал, что их беседа была «тяжелой и незабываемой». Еще ему запомнилось, что Писин Молитор Патель был «совсем худой, очень несговорчивый, но довольно смышленый».
Вот основная часть его отчета.
Единственный человек, уцелевший после кораблекрушения, так и не смог объяснить толком, почему затонул «Цимиум». Очевидно, судно пошло ко дну очень быстро, из чего можно заключить, что оно получило серьезную пробоину. Данное предположение подтверждается и большим количеством всплывших обломков. Однако настоящую причину того, почему судно дало течь, установить невозможно. Ни о каком резком ухудшении погоды в том секторе не сообщалось. Спасенный оценивает погодные условия не вполне точно и не совсем адекватно. Тем не менее погоду, как один из определяющих факторов, нельзя не учитывать. Судя по всему, главная причина кораблекрушения заключалась в самом судне. Спасенный утверждает, что слышал взрыв — кажется, в машинном отделении: вполне возможно, что взорвался паровой котел; впрочем, это всего лишь предположение. Судну было двадцать девять лет (его построили в 1948 году в Мальме, на верфи «Эрландсон и Сканк»), а ремонтировалось оно в 1970 году. Резкое ухудшение погоды в совокупности с усталостью корпуса — причина вполне вероятная, но недоказуемая. Ни о каких кораблекрушениях в том районе не сообщалось, поэтому столкновение с другим судном также представляется маловероятным. Однако судно могло столкнуться с плавающими обломками, хотя проверить это невозможно. Причиной взрыва могло послужить столкновение с плавучей миной, хотя и такое кажется невозможным и тем более маловероятным, что судно ушло под воду сначала кормой, а это, в свою очередь, означает, что пробоина образовалась в кормовой части судна. Спасенный высказывал сомнения по поводу правильности действий рядовых членов экипажа, а о поведении штурманского состава он ничего не говорил. Судоходная компания «Ойка» утверждает, что весь груз был законный и ни о каких трениях между штурманским составом и рядовыми членами экипажа ей неизвестно.
Таким образом, установить истинную причину кораблекрушения на основании имеющихся показаний решительно невозможно. Дело рекомендуется закрыть.
В качестве отступления следует заметить, что свидетельство единственного уцелевшего после кораблекрушения, господина Писина Молитора Пателя, гражданина Индии, представляет собой удивительную историю о мужестве и стойкости перед лицом невероятно тяжелых и трагических обстоятельств. Судя по имеющимся сведениям, его рассказ не знает себе равных в истории кораблекрушений. Далеко не каждый, кому случалось пережить кораблекрушение, может сказать, что продержался в море так же долго, как господин Патель, и уж тем более один на один со взрослым бенгальским тигром.
