Москва преображалась, на глазах становясь крупным центром русской государственности. Сумев накопить значительные денежные богатства, Иван Данилович всячески покровительствовал торговле, упорядочил налоговую систему.

Удачной была и династийная политика Калиты. Его дочери вышли замуж за удельных князей: Мария — за Константина Васильевича ростовского, Феодосия — за Фёдора Романовича белозерского, а Евдокия — за Василия Давыдовича ярославского прозванием Грозные Очи.

В одну из своих поездок в Орду Иван Калита получил в подарок от хана Узбека красивую восточную шапку-тюбетейку. Позже она была отделана мехом и украшена драгоценными камнями. Со временем ее истинное происхождение забылось, и в московской династии прочно утвердилось мнение, что это — знаменитая шапка Мономаха, якобы привезенная на Русь из Византии и принадлежавшая прародителю московских князей Владимиру Мономаху. Поколение за поколением московские князья и цари венчались на московский стол этой шапкой, ставшей еще одной русской национальной святыней. Основание ей положил тоже Иван Данилович Калита.

25 ноября 1339 года началось строительство дубовых стен вокруг Московского Кремля. Но Калита не дожил до его конца. Он умер 31 марта 1340 года, ненадолго пережив Александра тверского. Перед смертью принял постриг с именем Анания, а потом был и посхимлен. Согласно завещанию Ивана Даниловича, земли Московского княжества были распределены между его тремя сыновьями: Семёном, Иваном и Андреем. Хан Золотой Орды Узбек ушел из жизни в следующем, 1341 году.

Период истории Москвы после получения Калитой великокняжеского ярлыка русские летописи иногда называли «Великой тишиной». Она продолжалась якобы 40 лет, то есть до 1368 года, до начала войн Москвы с Литвой. Эта «тишина», конечно, способствовала росту духовных сил русского народа, за эти условные 40 лет выросло новое поколение, дышавшее явно свободнее, не скованное страхом ордынского террора. Именно это поколение дало России Сергия Радонежского, происходившего из ростовского рода, переселенного на московские земли в 1328 году.

Мы не можем судить, помогла ли Калите перед смертью его набожность. Мы должны помнить, что именно он заложил фундамент будущего могущества Московского государства. Но и о том, как действовал этот человек с изворотливым умом и душою торговца, забывать не имеем права.

Эти два кратковременных правления почти неизвестны широкому читателю. Лишь несколько слов можно обнаружить в учебниках истории о Семёне Гордом и Иване Красном. Гордый — потому что ни перед кем не склонял головы, почему Красный — это особая история, и о ней мы расскажем позже. Но дело не в прозвищах. Периоды их правлений действительно бедны на яркие события, они малоизучены и малоинтересны, но в истории нет случайных людей, все, даже самые незаметные или «спокойные» личности, имеют свою неповторимую ценность. Вот почему хоть и мельком, но все ж задержим свой взгляд и на этих двух братьях.

По завещанию Ивана Даниловича его старший сын Семён Иванович получил часть Москвы и города Можайск и Коломну с волостями и селами. Таким образом, он становился как бы главным наследником «собирателя русских земель». Можайск и Коломна обеспечивали контроль Москвы над всем торговым путем, проходившим по Москве-реке. Разделение же самой Москвы между тремя сыновьями Ивана Даниловича, пожалуй, лишь способствовало их единению. Семён, Иван и Андрей Ивановичи ощущали себя не только преемниками отца, но и единым родом, члены которого совместно владели московскими землями. Кстати, такая традиция разделения Москвы на несколько частей существовала еще очень долго.

Как старший брат, Семён являлся и естественным наследником Калиты в качестве великого князя владимирского. Такое самоощущение было характерно для нового московского князя. Именно во время его правления начали явно выступать претензии Москвы и ее княжеской династии на общерусское лидерство. Недаром Семён Иванович получил прозвание Гордый. Период постепенного, но верного накопления сил при Калите завершился, и Москва получила возможность уверенно выступить в качестве признанного центра русских земель, за которой стояла и грозная сила Орды.

Симеон Иванович родился в Москве 7 сентября 1317 года. Когда ему исполнилось 16 лет, его обвенчали с литовской княжной Айгустой, дочерью князя Гедимина, получившей при крещении имя Анастасии. Это был первый династический брак московского князя с представительницей династии великих литовских князей, которая впоследствии стала одной из самых значительных в Европе. Литва была ближайшим соседом Руси на Западе, а сформировавшееся в XIII веке Литовское государство стало одной из ведущих политических сил в Восточной Европе на протяжении последующих нескольких веков. Именно Литва приняла под свою власть почти все старшие династии Рюрикова рода. В состав Литовского княжества влились земли таких русских княжеств, как Полоцкое, Киевское, Галицкое, Волынское, Черниговское, Переяславское, Туровское, Пинское, Смоленское — то есть почти вся Русь, кроме Новгорода, Пскова, Рязани и всего Владимирского региона.

Брак Семёна имел важнейшее значение для укрепления Москвы, тем более что Тверь, противник московских князей, уже имела в своем «арсенале» такой династический союз. В 1320 году Дмитрий Михайлович Грозные Очи женился на другой дочери Гедимина — Марии. Дружба с западным соседом была необходима Москве, ведь таким образом обеспечивались «крепкие тылы» при взаимоотношениях с Ордой.

После смерти Калиты Семён Иванович, как и полагалось, отправился к Узбеку. Туда же потянулись и другие русские князья, в том числе Василий Давыдович ярославский, Константин Васильевич суздальский, Константин Михайлович тверской. Хан пожаловал Семёну ярлык на великое княжение, а все остальные князья «под руце его даны». Вернувшись из поездки, осенью Семён торжественно взошел на владимирский стол. Тогда же все Ивановичи целовали крест у гроба отца, чтобы быть всем заодно, иметь общих друзей и врагов, младшим чтить старшего за отца, и ни одному без других никаких договоров не заключать. Так было подтверждено единство Московского княжества и княжеского рода, выраженное в завещании Калиты.

В качестве великого князя Семён отправил своих наместников в Новгород для сбора дани. Однако новгородцы перехватили их в Торжке и посадили в заключение. Инцидент закончился тем, что жители Торжка, испугавшись ответных действий Семёна, освободили его людей и прогнали новгородцев. Но московский князь, видимо, решил наказать непокорный Новгород. Он собрал большое войско, в походе участвовало несколько князей, и в их числе Василий ярославский, Константин ростовский и некоторые другие. Причем князья беспрекословно повиновались Семёну и никто из них не выразил никаких колебаний. Рать великого князя вошла в Торжок и уже приготовилась выступить на Новгород, как вдруг новгородцы сами прислали посольство и попросили закончить все дело миром. Был заключен договор, Новгород и Торжок выплатили положенную дань, и Семён вновь направил своих наместников в Господин Великий Новгород.

Незадолго до своей смерти хан Узбек передал Нижегородское княжение суздальскому князю Константину Васильевичу. С этих пор Нижний Новгород оказался в руках этой династии потомков Всеволода Большое Гнездо (от суздальско-нижегородских князей произошли князья Шуйские, один из которых был даже московским царем в период Смуты). Семён Иванович, скрепя сердце, принял эту потерю. Хотя московский князь и считал себя старейшим по отношению к другим русским князьям и никто из них не перечил ему, все-таки Москва не была еще достаточно сильной, чтобы выступить против Орды и не принять какого-либо ее решения. Нескоро еще московские князья вернут Нижний Новгород в состав Московского государства.

В 1341 году «гроза Руси» великий хан Узбек скончался. Его преемники не обладали его талантами и его авторитетом. В разгоревшейся после смерти хана усобице между его сыновьями победу одержал Джанибек, убивший двух своих братьев. В 1342 году московский князь вместе с другими князьями ездил в Орду, дабы подтвердить свои права на уделы. Джанибек благосклонно относился к Семёну. В последующие годы князь еще несколько раз посещал Орду и каждый раз бывал отпущен «с честью и почетом». Он удерживал великое княжение в своих руках вплоть до смерти, после чего ярлык перешел к его наследникам.