Надежда Ильинична Березина (ум. в 1808) — мать композитора генерал-майора Алексея Фёдоровича Львова (1799 — 1870), автора музыки гимна «Боже, Царя храни!».

К роду Осининых возводили себя дворянские роды Ляпуновых (рязанские дворяне) и Ильиных. Якобы потомки внука Семёна Осины — Ляпуна Осинина обосновались в Рязани, где служили последним рязанским князьям. К этой семье принадлежали знаменитые братья Захарий и Прокопий Петровичи Ляпуновы, сыгравшие важную роль в эпоху Смуты. Прокопий Петрович Ляпунов был руководителем Первого ополчения 1611 года и погиб на казачьем круге, уже когда большая часть Москвы была освобождена. К роду Ильиных принадлежал писатель Михаил Андреевич Осоргин (настоящая фамилия Ильин, 1878 — 1942). Однако происхождение Ляпуновых и Ильиных от галицко-дмитровской ветви Рюриковичей крайне сомнительно.

Помимо Константина разветвлённое потомство оставили три его старших брата: Александр Невский, Андрей и Ярослав. Конечно, наиболее известен из них князь Александр Ярославич, прозванный впоследствии Невским.

Ещё совсем юным он совершил яркие ратные подвиги на севере русских земель, в Новгородчине и на Псковщине. С конца XII века на территорию Прибалтики началось проникновение европейского (преимущественно немецкого) рыцарства. Были покорены местные языческие племена, созданы рыцарские организации — Орден меченосцев, позднее Ливонский орден. После Прибалтики мог настать черёд и русских земель. Одновременно с крестоносцами к северу Руси продвигались и шведы. Ещё в середине XII века они приступили к покорению финнов. Подчинив их, шведы направили удар на Приладожье, но были отброшены новгородцами. Тем не менее шведы не отказались от мысли захватить новгородские земли.

Летом 1240 года они воспользовались тяжёлым положением Руси. Шведские суда под командованием зятя шведского короля — ярла (высокий титул в Швеции, ср. англ. earl — граф) Биргера вошли в Неву и остановились у устья её притока — реки Ижоры. Шведы намеревались захватить сначала Ладогу, а потом и Новгород. Новгородское вече обратилось за помощью к Александру Ярославичу, который уже бывал в Новгороде и был известен горожанам. В то время ему исполнилось только 19 лет. Александр со своей дружиной спешно приехал в Новгород. Здесь он собрал ополчение и двинулся навстречу врагу. Юный полководец надеялся внезапно атаковать шведов, ведь силы были неравными. Перед сражением Александр сказал своим воинам: «Нас немного, но не в силе Бог, а в правде».

15 июля 1240 года Александр Ярославич стремительно и внезапно ударил по шведскому лагерю. Шведы даже не успели построиться в боевой порядок, как началась битва. В жаркой схватке ополченец Савва пробился в центр лагеря и подрубил шатёр Биргера. Теснимые русскими, шведы бросились к кораблям, но путь им преградили ратники во главе с новгородцем Мишей. Битва разгорелась уже у самих судов. Дружинник Гаврило Алексич, предок А. С. Пушкина, на коне ворвался на один из кораблей и убил шведского епископа. С самим Биргером сразился Александр, ранивший его копьём в лицо. Новгородцы захватили и уничтожили три корабля, а разгромленные захватчики бежали с поля боя. Поражение шведов в Невской битве остановило их натиск на русские земли. Победа Александра Ярославича принесла ему славу, а позднее и прозвище Невский.

В том же 1240 году решили «попытать счастья» на Руси и немецкие рыцари-крестоносцы. Летом они заняли пограничную крепость Изборск, а затем вошли и в Псков. Ворота города открыли некоторые псковские бояре во главе с изменником — посадником Твердилой. Теперь опасность нависла и над Новгородом, тем более что, по требованию части городской верхушки, испугавшейся популярности своего князя, Александр был вынужден покинуть Новгород и уехать в своё прежнее владение Переяславль-Залесский. Но новгородское вече вскоре вновь призвало его.

Александр Ярославич постарался забыть прежние обиды ради спасения русской земли. Собрав войско, зимой 1242 года стремительным броском он освободил Псков, затем русские полки двинулись на запад, навстречу основным силам неприятеля. Решающее сражение между крестоносцами и воинами Александра, названное Ледовым побоищем, произошло на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года. Войско рыцарей построилось клином, или «свиньёй», как называли этот боевой порядок русские. По бокам стояли конные рыцари, а в центре пешие воины. Таким клином рыцари глубоко врезались в войско противника и, внося панику и смятение, прорывалась в тыл. Но Александр, как известно, не стал слишком укреплять свой центр. Он поставил там пеших ополченцев, а сзади них повозки. Когда «свинья» своим «рылом» двинулась в центр русских сил, она натолкнулась на это заграждение и рассыпалась. В этот момент с флангов ринулись на врага русские конники. Рыцарское войско оказалось зажатым в тиски. Завязалась жестокая битва. В решающий момент Александр ввёл в бой засадный полк. Рыцари дрогнули и побежали. Под их тяжёлыми доспехами хрупкий весенний лёд стал ломаться, и многие рыцари нашли свой конец на дне Чудского озера. Победа была полной. В бою погибло 25 из 150 рыцарей Ордена и более полутысячи рядовых ратников. Вскоре Орден заключил с Новгородом мирный договор.

Значение побед, одержанных Александром Невским, огромно. Северные русские земли смогли отстоять свою независимость в борьбе с западными захватчиками. В то же время политика Александра по отношению к восточным завоевателям — Золотой Орде была совсем иной. В 1252 году, после бегства брата Андрея на север Руси, а потом и за рубеж, Александр стал великим князем владимирским. Он стремился к миру с Ордой, полагая, что враждовать с таким сильным и опасным противником бессмысленно. Князь несколько раз ездил в Орду с богатыми дарами, пытаясь умилостивить Батыя и его наследников. Именно по настоянию Александра Новгород, не хотевший платить татарам дань, был вынужден пропустить на свои земли ордынских «численников», проводивших перепись населения Руси. Когда же в 1262 году доведённые до отчаяния жители Ростова, Суздаля, Ярославля и других городов подняли против ненавистного ордынского ига восстание, владимирский князь поспешил в Орду, чтобы восстановить мирные отношения с ханской властью. Ему, по всей видимости, удалось предотвратить участие русских войск в войне хана Берке с иранским ханом Хулагу, а также добиться, чтобы сбор «выхода» (дани) в Орду перешёл в руки русских князей. Берке не скоро отпустил Александра на Русь, он возил его с собой по зимним кочевьям. В ханской ставке Александр Ярославич разболелся и, возвращаясь на Русь, в 1263 году скончался в городе Городце на Волге.

Но если князь Александр занимал такую примиренческую позицию по отношению к Орде, разорившей Русь и высасывающей из неё все соки, то почему же Русская православная церковь установила его церковное почитание как святого? Ответ на этот вопрос связан с церковной политикой князя: ведь он был защитником православной веры, преградившим путь на Русь католической рыцарской экспансии. Что касается Орды, то она православную церковь не притесняла, освободив от уплаты дани, поэтому для русской церкви основная опасность исходила не от ордынцев, а от «латинян», остановленных дружинами Александра на Неве и Чудском озере. Кстати, именно при Александре Невском центр южнорусской переяславской епархии был перенесён в Сарай, столицу Орды, где епископ Митрофан окормлял православное население. Таким образом, Русь опередила папскую курию, посылавшую в Золотую Орду и Монголию своих миссионеров.

Конечно, в отношении Александра к Орде крылся и определённый расчёт: сложно сказать, насколько Русь того времени могла успешно противостоять сильной и могущественной Орде. Так или иначе, князь пошёл на компромисс с врагами Руси и стал верным исполнителем воли татарских ханов. Оценивать это решение можно по-разному, но очевидно, что Александр, по словам В. Т. Пашуто, «выиграл время, дав Руси окрепнуть и оправиться от страшного разорения». Справедлив вывод историка о том, что именно герой Ледового побоища был «родоначальником политики московских князей». И действительно, на протяжении многих десятилетий у Орды не было на Руси более надёжного союзника, чем потомки младшего сына Невского — Даниила. И Юрий Данилович, оклеветавший в Орде Михаила тверского, и Иван Калита с татарской ратью громивший тверские земли, — все они дружили с Ордой, укрепляя своё Московское княжество. А когда политика компромиссов привела к тому, что бывший вассал стал сильнее своего сюзерена, московские Рюриковичи вышли из-под власти Орды, правда, сделали это по традиции осторожно (Иван III в один момент даже дрогнул и приказал отвести русские полки с берега Угры), да так, что Россия ещё в течение двух столетий отправляла «поминки» («тыш») крымскому хану, стремясь тем самым обезопасить свои южные границы от вторжений подданных Бахчисарая.