Телекамеры, контролирующие зал, навели на того, кого Жига окрестил «опером». Девчонки рядом с ним уже не было.

— Что скажешь? — спросил Давид, кивнув на монитор.

— Черт его знает, — пожал плечами начальник «секьюрити». — По виду, конечно, мент. Но морда незнакомая.

Он переключил один монитор на служебные помещения. На экране по длинному коридору шел крупье, похлопывая себя по бедру большим конвертом.

— А вот и мальчик. К черному ходу идет. Остановить?

— Не надо. — Давид раздавил сигарету в пепельнице. — Дай ключи от подвала. Я с ним там поговорю.

Начальник встал, ростом и мощной фигурой не уступал Давиду.

— Нет, Давид. Не обижайся, но за порядок здесь отвечаю я. — Заметив, как напряглось лицо Давида, усмехнулся и легко ткнул его в плечо тяжелым кулаком. — Вдвоем поговорим. Мне же тоже интересно, что этот рахит из казино передает.

Крупье оказался поразительно легким, Давид не рассчитал сил, и первый пролет в подвал тот пролетел по воздуху.

— Полегче, он еще говорить должен, — усмехнулся начальник «секьюрити», пропуская Давида вперед и закрывая за собой дверь.

Крупье пытался встать, Давид ударом ноги опрокинул его на бетонный пол.

— Алеша Хорошев, — начальник подцепил крупье за шею ручкой резиновой дубинки, заставил поднять голову. — Мальчик ты у нас хороший. Что ты сейчас вынес из казино?

— Это личные вещи, — пролепетал разбитыми губами Леша.

— А разве я тебя не предупреждал, что здесь нет личных вещей? Все вещи в казино — хозяйские. Повторить вопрос?

Давид не стал дожидаться, пока взвизгнувшая дубинка опустится на острые лопатки крупье, и пнул под ребра.

— Допрыгался, жопник! — Он схватил задохнувшегося от двойного удара Лешу за волосы и притянул к себе. — Колись, падаль!

— Фотографии, — прошептал Леша. — Вчера снимал.

— Где, кого? — Давид замахнулся, но услышав, как зацокал языком начальник, опустил руку.

— Настя просила… Какой-то Кротов. Мы его на острове в Заволжске снимали. А теперь она его на даче под Москвой нашла.

Начальник присел рядом, развернул Лешу к себе.

— Контрольные снимки остались?

— Да. — С готовностью затряс головой Леша. — Дома. В лаборатории. И бракованные там. В ведре.

— Вот и хорошо. — Начальник посмотрел на Давида. — И нет проблем. Шкафчик у него третий от входа. Ключи от квартиры возьми, пошли людей. Живет недалеко. За десять минут управятся.

— Я сам привезу, — прошептал Леша, пытаясь сесть.

— А нам с тобой еще кое о чем потолковать надо, — сказал ему начальник. — Мне же надо знать, кто из «шестерок» чем занимается.

В рации запищал тональный сигнал. Начальник встал, сунул в ухо цилиндрик наушника.

— Девка с «опером» сели в машину.

— Не страшно, мои следом поедут. — Давид тоже встал, заломил пальцы, хрустнул суставами.

— Проще надо работать, — укоризненно произнес начальник, ткнув дубинкой сидевшего у их ног Лешу. — Адрес девки? Как зовут?

— Зачем вам? — Леша поднял голову и тут же сложился пополам от удара дубинкой поперек живота.

Его перевернули на спину. Лицо крупье сделалось бледным, без единой кровинки.

— Настя… Планетная улица. Дом одиннадцать, — прошептал он разбитыми губами.

Давид удовлетворенно хмыкнул, легко ткнул в плечо начальника «секьюрити».

— Ты не особо горячись, — сказал он, указав глазами на Лешу, размазывающего кровь по лицу. — На мою долю оставь. Пошлю людей к нему на хату и вернусь. — Он подумал немного, потом наотмашь хлестнул крупье по лицу, тот рухнул на спину. По белой рубашке расплылось красное пятно. — Слышь, жопник, я не прощаюсь!

Через пятнадцать минут Давид поднялся по лестнице в VIP-зону. Едва кивнув, прошел мимо охранника. Осмотрел зал. Гоги не было. Когда Гога был в зале, не заметить этого было невозможно. Решительной походкой пошел к коридорчику, ведущему к отдельным кабинетам.

По глазам охранника, — не от казино, а из личных телохранителей Гоги, — понял, что этот-то уже знает об опале. Дорогу ему преградил не сказать что нагло, но настойчиво. Давид даже не попытался настаивать, не стоило ронять авторитет ненужным скандалом.

— Позови Гогу. Дело срочное.

— У него гости. — Охранник смотрел прямо в лицо Давиду. В глазах было такое превосходство перед отверженным, что Давид невольно сжал челюсти.

Он оторвал клочок от конверта, в котором привезли фотографии, черкнул одно слово: «Кротов».

— У Гоги проблемы. Передай ему. — Давид посмотрел в глаза охраннику и добавил: — Если не хочешь вылететь с работы.

Тот усмехнулся, взял бумажку, повертел в толстых пальцах.

— Отвечаешь? — спросил он.

— Если передашь, я отвечу.

Охранник повернулся и косолапя, как все бывшие борцы, пошел по коридору.

Давид поправил галстук и по-хозяйски медленно обвел взглядом зал. Все шло, как надо. Через минуту-другую он опять будет в фаворе. Единственная досадная мелочь — крупье, получив удар по голове, потерял сознание и никак не хотел приходить в себя, — Давида мало беспокоила. Не крупье, так девчонка, какая к черту разница, кто сдаст адрес Крота. Главное, ухватить ниточку. А она, связывающая Кротова и Гогу, сейчас была в его, Давида, руках. И упускать ее, не получив причитающееся, он не собирался.

Гога Осташвили вытер полные губы, недовольно смял салфетку и лишь после этого повернулся к склонившемуся над его плечом метрдотелю.

— Что еще за проблемы? — Он покрутил в пальцах переданную метрдотелем бумажку, покосился на Рованузо, вяло ковырявшего вилкой в тарелке. После приступа Рованузо еще не отошел, под глазами залегли бордовые круги.

— Господа! — Гога налил себе немного вина, поднял бокал. — Не мне вам рассказывать, что такое проблемы. Они есть у всех. У кого большие, у кого — маленькие. Но они есть. Так вот, хочу, чтобы у нас с вами было столько проблем, сколько останется вина в этом бокале.

Он дождался, пока переводчик прошепчет на ухо Карлосу, а тот одобрительно закивает, демонстрируя идеальный пробор, четкой линией разделяющий пряди иссиня-черных волос, и медленно, до капли выпил.

— Ха! — Он опрокинул бокал и шлепнул им, вытряхнув на ладонь красную капельку. — Одна осталась. — Он легко встал, метрдотель успел отодвинуть стул. — Пойду решу эту маленькую проблемку. Не скучайте. — Он шлепнул по плечу Рованузо. — Развлекай гостей.

Боливийцы прилетели рано утром. Гога счел за благо лично заняться гостями. На одного Рованузо полагаться было нельзя. У него и без того в глазах вечно стояла скорбь всего еврейского народа, а когда выяснилось, что фуры с наркотой к приезду гостей найти не удается, на бледном лице Рованузо застыло покорное ожидание Судного дня. Самвел Сигуа рыл на три метра под землю, поставил на ноги всех своих людей, попросил протянуть хотя бы еще день. Если не сам товар, то хотя бы следы его Самвел найдет, Гога был уверен. Гнал из головы мысль, что против него сыграл кто-то более сильный. В это он просто отказывался верить. Убеждал себя и других, что решиться на такое могли только в конец отмороженные беспредельщики. Весь день он играл по-кавказски радушного хозяина и изо всех сил старался не подать виду, что на душе скребут кошки. Знал: если за сутки груз не будет найден, разборы предстоят страшные.

Он плотно закрыл дверь отдельного кабинета. Коридор, подсвеченный неярким светом бра, был пуст. Только на углу мелькнула фигура охранника.

— Позови Давида. — Осташвили махнул рукой, охранник кивнул и исчез.

Гога смотрел на медленно приближающегося Давида, ощущая, как внутри растет напряжение. Так бывало всякий раз перед выходом на ковер. Тогда было проще. Один на один, сам за себя.

Оставшиеся в кабинете Карлос с помощником, переводчик и Рованузо что-то бурно обсуждали. Толстяк Карлос темпераментно размахивал руками, переводчик едва поспевал за его пулеметной речью. Рованузо пытался что-то вставить на своем ломаном испанском, чем вызывал дружный хохот.