— Понимаю.

— Теперь о вас, сестра. Представляется два варианта. Для ухода за ней понадобится сиделка. В этом нет сомнений. Доктор Элджин высокого мнения о ваших способностях. Поэтому я и предлагаю вам выбор. Если желаете, можете ехать с ней и продолжать ухаживать в должности сестры; если же сочтете невозможным оставаться при ней, вас доставят обратно в Англию за мой счет. Наконец, если не захотите сопровождать ее, то не остается ничего другого, как прервать ваши обязательства.

Некоторое время я молчала. Разумеется, этого я и ждала, но из моей головы не шла Анна.

— Ну? — не выдержала она.

— Ваша светлость понимает, что мне предстоит непростое решение.

Она нехотя согласилась.

— Согласна, мы испытывали бы некоторое неудобство, если бы вы решили оставить больную. Она к вам привыкла, а вы к ней.

Леди Кредитон ждала ответа. Любимое ее словцо «неудобство» подразумевало, что она предпочла бы, чтобы я избавила ее от столь нежелательного состояния.

— Я действительно ее понимаю, — ответила я. — И все же должна принять очень серьезное решение. — Неожиданно для себя я вдруг спросила: — Леди Кредитон, вы позволите сделать предложение вам?

Она слегка опешила, но я поспешила заговорить, прежде чем она успела отвергнуть.

— Это касается малыша, Эдварда. Очевидно, он будет с матерью?

— Д… да, — нехотя признала она. — По крайней мере пока. Он еще молод и в свое время вернется.

— Но сейчас едет с ней?

Она изумленно смотрела на меня. Не так она привыкла разговаривать с теми, кто был у нее в услужении.

— Мисс Беддоус уволена, — напомнила я. — Я бы не взялась ухаживать за больной и ребенком, но надо полагать, ваша светлость уже думали о найме няньки или гувернантки для мальчика.

Изумление не сходило с ее лица. Она не имела обыкновения обсуждать домашние дела с людьми, которых, по ее убеждению, они не касались. Я торопливо продолжила:

— Вполне возможно, что одна моя приятельница могла бы согласиться взять на себя обязанности по присмотру за Эдвардом. Если бы она согласилась… то и я бы с удовольствием поехала с миссис Стреттон.

Вздох облегчения всколыхнул ее грудь, и она была слишком захвачена врасплох, чтобы скрыть его. До того ей хотелось, чтобы я сопровождала Моник. К тому ж она понимала, что Эдварду все равно понадобится гувернантка.

Когда в тот день ко мне пришла Шантель, мне сразу передалось ее волнение: лишь только стукнула калитка и я увидела ее на лужайке двора. От ее красоты, можно сказать, захватывало дух. Тонкая, изящная, с пелеринкой на стремительном излете, словно не касающаяся земли, она смотрелась ожившей картинкой из «Золотой книги сказок», которую некогда читала мне мама.

Я кинулась к двери. Теперь мне не нужно было обегать препятствия: большая часть мебели уже ушла. Шантель смеялась от возбуждения.

— Новость! Новость! — на ходу выкрикивала она. Войдя в холл, остановилась и, опешив от неожиданности, осмотрелась по сторонам. — О, какие перемены! Теперь это похоже на холл.

— Да, больше отвечает первоначальному замыслу, — согласилась я.

— Слава Богу, избавилась хоть от части этих противных часов. Тик-так, тик-так. Неужели они не действовали тебе на нервы?

— Увы, они ушли, что называется, за гроши.

— Ничего. Главное, их больше нет. А теперь слушай меня, Анна. Кое-что случилось.

— Я уже заметила.

— Я хочу, чтобы ты прочла мой дневник и составила представление о картине. А я тем временем отправлюсь в город за покупками.

— Но ведь ты только что вошла.

— Послушай! Ты не составишь ясного представления, пока не прочтешь дневник. Ну, будь умницей, Анна. Я вернусь не позже чем через час. Так что садись и читай.

И ушла, оставив меня в опустошенном холле с тетрадкой. Итак, я села за чтение и, когда добралась до довольно-таки неожиданной концовки рассказа о том, как она осмелилась предложить выход самой леди Кредитон, до меня дошло, кого она имела в виду.

Ошеломленная таким поворотом, Я сидела, вперившись в немногие остававшиеся предметы, и некстати думала, что едва ли кто-нибудь когда-нибудь купит роскошную вещь вроде горки со старинной оловянной посудой и безделушками из слоновой кости на полках черного дерева, украшенных резными фигурами, представлявшими четыре времени года. Кому в наши дни могло понадобиться такое сокровище? Какая муха укусила тетю Шарлотту, заставив вбухать целое состояние в вещи, на которые на всем свете найдутся считанные покупатели? А наверху была еще китайская коллекция. И все же в последние недели забрезжил лучик надежды на то, что мне удастся свести дебет с кредитом и расплатиться с доставшимися в наследство долгами. Кажется, я смогу с чистой душой начать все сначала.

Сначала… Именно это и предлагала мне Шантель. Я с нетерпением ждала ее возвращения. Попросила Элен, прежде чем она уйдет, приготовить чаю. Теперь она являлась не каждый день. Мистер Орфи не разрешал. Его дела шли в гору, и он требовал, чтобы жена была дома и помогала. Теперь каждый ее приход подавался в виде особого одолжения. Но это не касалось Шантели: Элен охотно приготовила для нее чай, прибавив, что ее сестра часто и высоко отзывалась о сестре Ломан.

— Еще бы не высоко!

— Эдит говорит, она не только дельная сиделка, но и очень толковая: даже леди Кредитон не находит к чему придраться.

Я порадовалась за нее, но мыслями была уже далеко, думала о перспективе отъезда из Англии, прощания с уединением Дома Королевы. Часто говорят: начать жизнь сначала. Вроде заезженного клише. Но в моем случае это была бы в самом деле новая жизнь, полный разрыв с прежней. Шантель осталась бы единственной связью со всем, что произошло.

Но я спешила с выводами. Что если я неправильно истолковала смысл слов Шантели? Что если мной опять овладел безумный сон, как это уже было по крайней мере однажды?

Чай Элен подала по высшему разряду: на лакированном подносе в чайнике из сподовского сервиза с дорогим серебряным ситечком георгианской эпохи. Впрочем, сейчас это было неважно — скорее наоборот, только приличествовало случаю.

Элен нарочно медлила с уходом, чтобы как следует рассмотреть Шантель, а когда наконец ушла и мы остались одни в доме, Шантель обратилась ко мне.

— Только я прослышала, что меня могут пригласить ехать, сразу подумала о тебе, Анна. Мне невыносима мысль бросить тебя в унылом Доме Королевы с совершенно неустроенным будущим. И я твердо решила, что этому не бывать. Как вдруг все ставит на место случай, рука благосклонной судьбы! Ни с того ни с сего отсылают старушку Беддоус. Ясное дело, рано или поздно это должно было случиться: она такая неумеха. Тут меня и осеняет эта замечательная идея и я выкладываю все ее светлости.

— Ты не пишешь в дневнике, что она ответила.

— Это оттого, что у меня настоящее чувство театральности. Неужели не поняла из того, что прочла? Если бы я все расписала, пропал бы весь эффект. А это самое главное. Мне хотелось самой принести тебе новость.

— Ну так что она ответила?

— Дорогуша Анна, трезвая моя подружка, она не отвергла мое предложение.

— Но, судя по твоему тону, согласилась бы взять меня без особой охоты.

— Без особой охоты? Леди Кредитон никогда не бывает удовлетворена, беря кого-либо на службу. Пусть будут довольны те, кого она нанимает. Она выше этого, из других сфер. Она испытывает только одно: удобство или неудобство — и рассчитывает, что все, кто ее окружают, станут заботиться о том, чтобы первое было ее постоянным состоянием.

Она заразительно рассмеялась, и я лишний раз порадовалась нашей близости.

— Ну, ты расскажешь, наконец, чем все кончилось?

— На чем я остановилась? На том, что дала понять, что соглашусь сопровождать миссис Стреттон, если поедет и моя подруга в должности няньки, гувернантки или воспитательницы при мальчике. Мне сразу стало ясно, что она сочла такое решение «удобным». Я настолько огорошила ее и застала врасплох своим нахальством, что она даже забыла состроить привычную мину ледяного безразличия. До того была довольна. Я сказала: «Подруга, о которой я говорю, мисс Анна Брет». — «Брет? — переспросила она. — Знакомое имя». — «Полагаю, что да, — ответила я. — Мисс Брет — хозяйка антикварного дела». — «Припоминаю. Не у них ли приключилась какая-то сомнительная история?»— «Вы о смерти ее тетушки?» — «Да — и при весьма странных обстоятельствах». — «Они прояснились при дознании. Я ухаживала за ней». — «Вроде бы так, — сказала она. — Но какова квалификация этой… особы?» — «Мисс Брет — хорошо образованная дочь армейского офицера. Разумеется, мне будет непросто уговорить ее ехать». В ответ она то ли хмыкнула, то ли усмехнулась. Сказать ей, что кого-то нужно уговаривать пойти к ней на службу! «А это ее антикварное дело? — ехидно осведомилась она. — Вряд ли эта молодая женщина захочет отказаться от процветающего предприятия ради должности гувернантки». — «Леди Кредитон, — отвечаю я, — мисс Брет столкнулась с трудностями, пока ухаживала за тетушкой». — «Мне показалось, этим занимались вы». — «Я имею в виду время до моего появления у них. Болезнь в доме большое… неудобство — особенно в малом доме, осмелюсь заметить. Слишком велика нагрузка. Трудно управиться со всем в одиночку. Сейчас она распродает имущество и, насколько мне известно, хотела бы изменить образ жизни». Видно было, что она решила взять тебя с самого начала и возражала, скорее, по привычке. Не хотела, чтобы я подумала, будто она рада моему предложению. Итак, завтра тебе предстоит предстать перед ней. Вернувшись, я должна дать ответ, явишься ли ты для беседы. Я дала понять, что буду тебя уговаривать и что мой ответ на предложение сопровождать миссис Стреттон будет зависеть от твоего решения.