Натан вернулся с напитками и искренне обнял Люси в знак приветствия.

— Здравствуй, — сказал он и протянул мне напиток, а потом чмокнул ее в щеку.

Люси стояла неподвижно, как будто боялась, что ее застанут в момент соприкосновения с Натаном.

— Привет, Нат, — ответила она. Я никогда не называю мужа сокращенным именем, но так почему-то делают все наши друзья.

— Сядь, — сказал он, жестом предлагая ей присоединиться.

Люси взглянула на нас своими синими, как лаванда, глазами. Она была явно подавлена. Это написано на ее лице. Мне стало неловко.

— Все нормально, — ответила Люси, догадавшись, что остальным неловко в ее присутствии.

Натан покачал головой:

— Я настаиваю. Сейчас принесу тебе шезлонг.

— Нат, не надо. Я постою. Честное слово. Все в порядке.

Но Натан уже отправился за шезлонгом, а когда вернулся, мы вели довольно чопорный разговор о грядущем учебном годе и начале футбольного сезона.

Дети периодически подбегали, требуя еды, напитков и мороженого, — с разной степенью упорства мы пытались противостоять этим требованиям.

— Если не ошибаюсь, скоро собрание книжного клуба, — вспомнила Пэтти и довольно потянулась. Очень приятно сидеть здесь и бездельничать. Дети счастливы. Мы тоже. Ничего не нужно делать.

— Через неделю, — ответила я. Сбор назначен у меня. Но до сих пор я даже не задумывалась об этом. — Наверное, пора мне взяться за книжку…

— Ты еще не прочитала «Стеклянный замок»? — Моника неодобрительно поджала губы.

Я пошевелила пальцами на ногах.

— Это так депрессивно… еще одна книга о неудачной семье. Мы такое уже сто раз читали.

— Книжный клуб не для любителей легкого чтива, Тэйлор. Мы читаем не ради сюжета, а потому, что это интересная проза.

— Не вижу ничего интересного в описаниях нищеты, жестокости и алкоголизма. Не важно, кто об этом пишет.

Разговор меня раздражал. Не знаю, отчего все приходят в восторг, читая о детских страданиях. Я — нет.

— Почему бы в этом году не обсудить какие-нибудь более жизнеутверждающие книги? Например, какие-нибудь мемуары…

Моника закатила глаза.

— «Стеклянный замок» — это и есть мемуары.

Все-таки она меня бесит. Поверить не могу, что мы подруги. Не знаю, зачем она притворяется. Я — лишь потому, что они с Пэтти дружат с детства. Пэтти утверждает, что Моника не такая уж плохая, хотя у меня иное мнение на этот счет.

— Дело в том, — ответила я, складывая руки на коленях, — что мы уже прочли много подобных книг. Я подумала, что, наверное, пора взять что-нибудь более оптимистичное.

Моника засмеялась:

— Что например? «Секрет»?

Мне вдруг стало жарко. Она знает, что я читала эту книгу и смотрела фильм.

Слава Богу, Натан избавил меня от необходимости отвечать, коснувшись ладонью моего обнаженного бедра.

— Нам пора домой. — Он легонько провел рукой по моей ноге. — Пора кормить детей ужином.

В знак благодарности я пожала его руку. Я готова уйти. Легкое опьянение от джина с тоником уже выветрилось, и мне хотелось лишь поскорее исчезнуть. Я начала собирать детские вещи — платьица и сандалии. Хотелось побыстрее сесть в машину. Укладывая в сумку лосьон для загара и солнцезащитные очки, я вдруг услышала, как Натан приглашает Люси.

— Мы приготовим лосося на гриле, — говорил он. — А по пути домой я куплю детям гамбургеров. Не хочешь присоединиться?

Я вскинула голову.

Люси придет к нам на ужин? Люси у нас дома… сегодня? После такого дня? Нет, Натан, не надо. Мне не нужна компания, я не в настроении развлекаться. А если бы даже и была, то уж точно не с Люси.

— Очень мило с твоей стороны, Натан, — ответила Люси, — но я не хочу мешать вам с Тэйлор…

— Если бы ты нам мешала, я бы не стал предлагать. — Натан улыбнулся. — В последнее время мы почти не виделись, так что будет приятно посидеть вместе.

— Я спрошу детей. Мы собирались побыть здесь до закрытия, но мне нравится эта идея — поехать к вам. Мы… летом мало с кем встречались.

Она ушла, и я молча взглянула на мужа. Он заметил выражение моего лица и тихонько спросил:

— Что?..

Подруги отвернулись, а я пристально смотрела на Натана. Я услышала, как Пэтти заговорила о ленче в честь первого учебного дня. Натан подсел ко мне.

— А я думал, Люси — твоя подруга, — прошептал он.

— Да, — ответила я. Но это прозвучало неубедительно. Не знаю, остались ли мы с Люси подругами. Я сердито засунула куртку Брук в сумку. — Просто у меня был нелегкий день, Натан…

— Люси сейчас тяжело. Ты только посмотри на нее, Тэйлор. Она страшно одинока.

— Да, конечно, но я устала, Натан, и нам нужно немного побыть вдвоем. Расслабиться. А присутствие Люси вряд ли будет этому способствовать.

— Дело ведь не в твоей матери, правда? — спросил он, и на лбу у него залегла глубокая складка. — Ведь это совсем другое… твоя мать просто ушла…

— Натан! — резко прервала я, мельком взглянув на подруг. От обсуждения ленча те перешли к разговору об организации праздничного чаепития. Я надела сумку на плечо. — Ладно, ладно, я не против того, чтобы Люси с детьми посидела у нас. Просто я опасаюсь последствий для наших девочек. Если придется выбирать, сомневаюсь, что следует поддерживать Люси…

— Это же смешно.

— Вовсе нет. — Голос у меня задрожал, я судорожно стиснула руки. Он не знает, что это такое: когда все тебя отвергают. А я знаю. Знаю. И не хочу, чтобы это случилось с моими детьми. — Я всего лишь защищаю своих дочерей.

— Ты чересчур над ними трясешься, Тэйлор.

— И потом, у нас не убрано…

— В доме стерильно. Как всегда.

— В раковине стоит посуда, а на газоне валяются игрушки.

— Готов поклясться, Люси не обратит на это внимания. — Его голос смягчился. — Тэйлор, любимая… они в нас нуждаются. Ты посмотри на них.

Я неохотно взглянула на Люси, которая собрала детей в кучку и, обняв близнецов за плечи, совещалась с ними. Она как будто вела какой-то очень секретный разговор. Люси всегда была хорошей матерью. Ужасно, если у нее отнимут детей.

— Ладно… — Я вздохнула. — Мы поужинаем вместе.

Загородный клуб был всего в миле от нашего дома. Крошечный городок Ярроу-Пойнтс — полоска земли, которая вдается в озеро Вашингтон, с обширной береговой линией. Впрочем, за это приходится платить. Я искренне сомневаюсь, что сейчас можно приобрести дом у воды меньше чем за четыре миллиона. Конечно, я могу ошибаться, но, по-моему, это даже слишком низкая цена.

Свернув на Девяносто второй авеню, я ехала по маленькому переулку, который заканчивается перед нашим домом — большим, обшитым досками, ярко-белым, с широкими окнами, островерхой крышей и просторными верандами.

Каждый раз, подъезжая к дому, чувствую прилив гордости. Обожаю свой дом. Я помогала его создавать. Я участвовала в творческом процессе. Большая часть интерьера — это мои идеи, рисунки и эскизы. В течение полутора лет, которые ушли на постройку, я почти каждый день приезжала сюда, беседовала с подрядчиком, обсуждала детали с плотниками. Меня интересовало буквально все, что касалось строительства, начиная с рытья котлована под декабрьским дождем и заканчивая установкой рам и прогулкой по дому с электриком, который монтировал розетки.

Я была здесь, когда в яму залили цемент, когда начали возводить стены, когда работали маляры. Трудно не полюбить дом, который является частью тебя.

Это не просто дом, который я люблю. Все здесь волшебное — сад, увитые розами шпалеры, огромная лужайка, а дальше песчаный пляж, личная пристань, очаровательный лодочный сарайчик.

Как только я выключила зажигание, девочки распахнули дверцы и выскочили — вихрь махровых полотенец и ярких платьиц, спадающие сандалии зашлепали по земле.

— Несите вещи в прачечную, — велела я им, входя в дом. — Не оставляйте полотенца в машине. Все сложите в корзину для белья.

Пока девочки снимали мокрые купальники в прачечной — Пэтти однажды сказала, что моя прачечная побольше иной гостиной, — я в ожидании приезда Люси с детьми загрузила посуду в посудомоечную машину, вытерла белые мраморные столешницы и поставила несколько роз в вазу.