— Метрика три и восемьдесят девять эм, снижается. Выход на метрику три и две десятых через десять минут, — снова продублировал визуальную информацию иус.
— Следить по десятым! Мистер Токул!
— Да, сэр?
— Состояние топливного резерва?
— Количество топлива, энергии и рабочей массы соответствует расчётному, сэр. Сбоев нет, подача нормальная.
— Запустить мирды.
— Выполнено, — сообщил иус. — Готовность к полной тяге через девять минут.
Конечно, современный иус превращает звёздный корабль практически в робота и может выполнить весь процесс штатного перехода в трёхмерное пространство, или, как говорят звёздоплаватели, в метрику три, самостоятельно, без помощи экипажа, но, во-первых, случается всякое. Во-вторых, мало кто из пассажиров согласится отправиться в путешествие на корабле, управляемым роботом, а не человеком. Возможно, это какой-то суеверный страх, а может быть, наоборот, благоразумие. В-третьих, надёжность системы, в которой люди контролируют роботов, а роботы — людей, значительно выше, чем любой другой из одних только роботов или людей, при условии, что окончательное решение всегда остаётся за человеческим экипажем. В котором главная роль всегда принадлежит командиру корабля, шкиперу.
Именно по этим причинам при всех критически важных манёврах корабля, а всплытие из Тёмного Мира, безусловно, к ним относится, необходимо присутствие командира на мостике и внимательное отслеживание им текущей ситуации. Иус же тщательно следит за исполнением каждого пункта должностной инструкции, отчёт о выполнении которой, завизированный шкипером, поступает владельцу корабля. Если бы отчёты, как в седой древности, составлялись на бумаге, её бы попусту не хватило: каждый рейс такого корабля как «Кассиопея» фиксировался в терабайтах информационных логов.
Шелест от работы формгравов и когравов нарастал, сворачивание парусов заметно тормозило корабль. Для пассажиров и команды внутри огромного яйцеобразного корпуса по-прежнему сохранялись комфортные девяносто шесть сотых граса, принятые за стандарт на пассажирских кораблях, хотя торможение в данный момент превосходило эту величину почти в девять сотен раз.
— Девять минут до склона Лагуны! Скорость относительно альфа-потока две сотых старва… — сообщила навигатор.
— …метрика три и пятьдесят девять сотых эм, продолжает снижаться…
— …подтверждаю всплытие из Лагуны через девять минут!
— Спасибо, миз Хаишу. Иус, убрать рулевые паруса, удерживать шесть десятитысячных старва.
— Команда прошла. Завершение исполнения через восемь минут, — подтвердил иус.
Артор отчётливо представил, как в небе Колыбели начинает разгораться звезда, обозначая место выхода «Кассиопеи» из гиперкосмоса, с каждым мгновением всё ярче и ярче. За минуту до всплытия сияющий диск выхода будет заметен даже в ясный планетарный полдень. В момент перехода в привычный трёхмерный мир эта самая яркая рукотворная — ну, или почти рукотворная, — звезда небосвода погаснет сразу, за считанные мговения, будто лампочка, выключенная своим хозяином. Этим хозяином был он, Артор Эвесли, сирота, воспитанник детского приюта, ставший звёздным шкипером! Разве это не чудо?
— …метрика три и сорок девять сотых эм, снижается. Основные паруса свёрнуты, команда складывания рей основных мачт прошла. Выход из Лагуны через семь минут…
— Подтверждаю! — Эвесли ответил автоматически, продолжая вспоминать, как он, окончив с отличием школу при детском приюте, пришёл к директору за направлением в Академию. «В мире не бывает чудес, мальчик!» — грустно покачал головой старик-директор. Он понимал, что парнишка с приютским образованием, без связей и протекции имеет ничтожные шансы на хорошее будущее. А уж место звёздного шкипера для него ещё менее доступно, чем сами звёзды, но зачем расстраивать паренька? — «Не надейся на многое, помни, взрослая жизнь полна разочарований, и с ними есть лишь один способ борьбы — терпение! Ты уверен, что хочешь быть шкипером?» — «Да, господин директор!» — «Каждый год миллионы выпускников школ ищут себе место в жизни, многие из них лучше тебя подготовлены и не стеснены в средствах. Даже если ты талантлив и трудолюбив, после окончания Академии тебе не получить корабль. У тебя просто нет денег, чтоб оплатить страховку ответственности. Подумай, может быть, лучше стать инженером, учёным, организовать своё дело…» — «Я всё обдумал, сэр. Быть шкипером хочу с детства». — «Почему?!» — «Когда у меня была семья, бывало, вечера я проводил с родителями на смотровой площадке Дома. Отец шутил, показывая в небо и говоря: „Зажгись!“ — и в небе разгорались удивительные, самые яркие звёзды. Мама называла его волшебником и звонко смеялась — а я просто был счастлив и хотел стать волшебником, чтобы самому зажигать такие — самые яркие — звёзды. Это были лучшие вечера, сэр. Даже теперь я люблю смотреть на звёздное небо. Когда зажигается след очередного всплытия звёздного корабля, мне кажется, что родители рядом…» — «Что ж», — вздохнул старик-директор, — «зажигай свои звёзды!»
— …метрика три и тридцать девять сотых эм, снижается. Команда складывания рулевых рей прошла. Выход из Лагуны через пять минут. Текущая сила ветра — один и один…
Получив под командование первый межзвёздный корабль, Артор навестил свой приют. Старик-директор, которому перевалило за две с половиной сотни, был совсем плох, но узнал Артора и, крепко обняв, заплакал на плече. — «Спасибо, мальчик! Ты вернул мне веру в чудеса!» Через десять лет его не стало, но с тех пор в момент выхода в трёхмерный мир на командном мостике звёздного корабля незримо стояли родители и старик-директор.
— …метрика три и двадцать девять эм, снижается. Выход из Лагуны через три минуты. Текущая сила ветра — единица. Корабль покинул альфа-поток…
— Всплытие в расчётной области, сэр, — подтвердила Ёги.
— …сворачивание основных парусов завершено, реи мачт основных парусов сложены, — в голосе корабельного иуса звучало удовлетворение, — рулевые паруса на шесть десятитысячных…
— Принято! Поднять тягу мирд до скорости всплытия, рулевые паруса свернуть, реи сложить.
— Выполняется, мирд выйдет на заданную тягу через минуту.
— Системы корабля работают штатно, — подтвердил Саид, — деформаций или повреждений на детектируемом уровне не выявлено!
— Отлично, мистер Токул. Скоро будем дома, не правда ли?
— Да, сэр, — улыбнулся в ответ Саид. Его амбиции не простирались дальше надёжной и безопасной работы.
— …метрика три и семнадцать сотых эм, снижается. Всплытие в Мире Колыбели предположительно через минуту, слежение за десятыми закончено.
— Детекторы сообщают, что небо «чистое», — объявила Ёги. В переводе на обычный это означало, что в зоне выхода не ожидается присутствие посторонних масс или дополнительных гравитационных аномалий.
— Спасибо, миз Хаишу. — В ответ на формальный белозубый «чиз» навигатора — змея, как есть, змея! — Артор постарался улыбнуться как можно теплее. Почему бы и нет, в самом деле, если это поднимет тонус первого помощника и поможет ей работать с большей отдачей?
— Рулевые паруса свёрнуты, реи рулевых парусов уложены, — сообщил иус. — Внимание, выход через пять, четыре, три, две, одну…
Корабль едва заметно дрогнул, чуть громче шелестящими голосами «запели» формгравы, к их «песне» добавили свои рычащие звуки когравы, но неискушённый наблюдатель не обратил бы на всё это внимание. Пассажиры, скорее всего, ничего не заметили — всплытие выполнено безупречно! Стены и само пространство командного зала превратились в сферический трёхмерный экран с россыпью звёзд, а в пространстве поплыли тысячи разноцветных огоньков кораблей и опорных масс, сопровождаемые этикетками-комментариями иуса. Спереди-внизу ярко сияла знакомая жёлтая звезда — Солнце.
Командный мостик — интерактивный диск площадью в сотню квадратных метров, поднятый над уровнем палубы командного центра корабля вблизи входа. На кораблях младшего ранга командный центр обычно именуют командной рубкой, отдавая дань традиции, но на прочих командный центр — просторное помещение, который и каютой-то называть неудобно. Тем более на огромной «Кассиопее», имеющей длину корпуса три километра, а высоту — без малого семьсот метров, разделённых на семьдесят палуб, это — настоящий зал.
