Тем временем братья были уже рядом. Змеиные улыбочки просто приклеились к их лицам, а глаза сверкали мрачным торжеством. Волосы у них выбивались из-под шляп длинными рыжими прядями. Руки их лежали на рукоятях мечей, и я тоже рванул свой меч из ножен.

— Не здесь! — t`Альт в ужасе схватился за мою руку.

Братья посмотрели на меня не то чтобы недоуменно, но как на фокусника, показавшего необыкновенный трюк.

— Что вам угодно, тье? — спросил один из них, с длинным носом, под которым топорщились жидкие рыжеватые усики, меряя меня весьма недружелюбным взглядом.

— Мне угодно составить компанию моему другу t`Альту в предстоящем противостоянии вам, — ответ прозвучал учтиво и, на мой взгляд, внушительно, — мне, кажется, подлым нападать втроем на одного.

— Идите прочь! — презрительно изрек длинноносый, — иначе, как минимум, вы потеряете свои уши.

— В свою очередь должен вас предупредить о моем намерении укоротить ваш нос.

— Наш род не связан с вашим родом кровной враждой, — заметил другой из братьев, рассматривая мой герб и не вступая в словесную перепалку.

— Теперь будет связан, — лаконично ответил я, вкладывая свой меч в ножны.

Братья дружно пожали плечами, мол, хозяин — барин, и третий из них отчетливо пробормотал:

— Что ж — будет два трупа…

— Итак, в сад? — полуутвердительно изрек несколько приободрившийся t`Альт.

— В сад! — дружно рявкнули братья и двинулись по улице.

— Какой еще сад? — тихо поинтересовался я у своего нового знакомого, оказавшегося сегодня во второй серьезной переделке.

— Манкольмский сад, — пояснил тот, — это официальное место, где могут происходить дуэли и прочие разрешенные законом поединки.

Я лишь дернул плечами, пусть будет так.

— Это недалеко, — утешил меня t`Альт, будто я пожаловался на усталость ног.

Манкольмский сад действительно находился в конце улицы и представлял собой ухоженный парковый комплекс с клумбами, подстриженным декоративным кустарником и аллеями могучих старых деревьев. Утоптанная площадка у входа на одну из аллей свидетельствовала о довольно частых междоусобных баталиях.

Судя по всему, братья вообще не считали меня за противника — какой-то приблудный провинциал, не знающий даже места дуэльных схваток в столице.

Задиристый длинноносый встал в позу опытного фехтовальщика передо мной, а двое других немедля накинулись на t`Альта, тесня его в глубину аллеи.

Видя отчаянное положение последнего, я не стал долго церемониться со своим противником. Град ложных рубящее-колющих движений обрушившийся на него со всех сторон, враз отбил у него охоту изображать из себя бывалого дуэлянта. Он отступал, панически махая перед собой мечом, и мне не составило особых трудов закончить этот поединок одним точным ударом. Меч воткнулся в его левую ногу чуть выше колена и заставил его завалиться на пятую точку и выронить свое оружие.

Он стал мне сразу же неинтересен. Дело было сделано, противник обездвижен, чтобы не смог убежать, когда t`Альт задумает его прикончить. Это его кровные враги, а я здесь сбоку припека. К тому же мне было запрещено убивать живых существ на этой планете.

Т`Альту приходилось очень туго, оба его противника насели на него так, что бедняга едва уворачивался от их ударов, не помышляя ни о каких контратаках. Он отступал, теряя последние силы. В два прыжка я оказался рядом с ними и сзади постучал по плечу мечом плашмя одному из братьев. Тот обернулся, на его лице промелькнуло удивление от вида сидящего на земле братца и ринулся на меня. Выражение удивления провисело на его лице очень недолго и через пару мгновений оно исказилось от боли. Таким же манером я проткнул его правую ногу, и он рухнул на колени.

— Скажи мне свое имя! — зарычал он.

Я представился, поглядывая на несколько приободрившегося t`Альта, рубившегося со своим противником.

— Теперь ты враг рода t`Монфортов! — надрывался раненый.

— Весьма польщен и всегда к вашим услугам, — мои слова вызвали новые злобные восклицания, которые дуэтом выводили уже оба раненых.

Я уже собирался приступить к обезвреживанию и третьего братца, когда t`Альт стал посылать мне умоляющие взгляды.

— Я сам! — закричал он, — не надо его трогать я сам с ним разберусь.

Далось ему это нелегко, но скоро и последний из братьев, выронив меч, схватился за бок обоими руками.

— Ну же — добивай его! — послал я t`Альту мысленный сигнал, — не медли, еще двое дожидаются своей очереди.

Но он повел себя в высшей степени странно. Отвернувшись от поверженного врага, достал из кармана большой платок и стал вытирать им свой меч. Далее платок был выброшен, меч вернулся в свои ножны, и t`Альт направился ко мне, полностью игнорируя свои жертвы.

— Спасибо тебе, — он протянул для пожатия свою руку, — если бы не твоя помощь — быть мне сегодня покойником.

— Но…, - начал я, имея, должно быть, весьма обескураженный вид, — разве нельзя…

— Жаль, что сегодня никого не удалось убить, — к счастью он предвосхитил мою реплику, — придется нам теперь быть еще осторожнее, они скоро оправятся от своих ран и начнут искать новой встречи с нами. Теперь и ты их кровный враг.

Братья, стеная, начали оказывать друг другу помощь с перевязкой ран и посылая тихие проклятия, преимущественно, в мой адрес. Я повторил действия t`Альта в части платка и меча, и мы, не спеша, отправились прочь. Я уже понял, что, видимо, какие-то правила запрещают убивать поверженного врага.

— Отчего бы и не прикончить их, не отходя от кассы, — тихо проворчал я.

Насчет неведомой ему кассы мой партнер, должно быть, не расслышал, но сожаление о невыполненной до конца миссии уловил.

— Можно, конечно, осуждать внесенные в Дуэльный кодекс поправки, — произнес он, — но выполнять их приходится.

Вот оно что… А я уже клял себя, как это мог пропустить столь важный аспект, ведь означенный кодекс был изучен мной от корки до корки.

— Кстати, чем они были вызваны, — мой беспечный тон мог ввести в заблуждение и более искушенного, чем t`Альт, человека, — мы в провинции все гадали, кто это их придумал?

— Придумал их Первый министр, который озаботился тем, что большинство тье гибнет не на поле брани, а на дуэльных площадках. А император всего лишь закрепил поправки специальным указом. В столице было много споров по их редакции: одни предлагали заканчивать поединок с первым ранением, другие — до тяжелого ранения, препятствующего продолжению дуэли, третьи да того момента, когда один из противников попросит пощады. Но Первый министр настоял на своем — типа, до первой крови. Забыл точную формулировку, может, ты помнишь?

— Как-то не припоминается, — соврал я, — давно уже не заглядывал в кодекс.

— В принципе, это правильно, — задумчиво промолвил t`Альт, — нечестно убивать ослабевшего врага…

— А разве честно нападать на одного втроем? — чуть не взорвался я.

— Ну, закон этого прямо не запрещает, а что не запрещено законом — то разрешено.

Странные все-таки у них порядки. Вроде бы все тье блюдут закон, дорожат своей честью и, в то же время, используют всякие нечистоплотные лазейки.

— Не выпить ли нам по бутылочке доброго вина по случаю благополучного завершения баталии, — предложил я.

— Не возражаю, это было бы кстати.

— Посмотрите, вон справа уютная с виду харчевня — заглянем?

— Согласен, — и, с этими словами мы спустились в небольшой подвальчик с десятком разбросанных у стен столиков, скрывавшихся в полумраке, ибо свет давала единственная газовая люстра, висящая посередине.

— Только угощение за мой счет, — t`Альт был скрупулезен, — вы заплатите, а дома я вам отдам все, что задолжал.

— Point d`honneur[11], - буркнул я, не видя смысла это оспаривать.

После этого мы были уже на ты. Т`Альт мне понравился сразу. Было в его облике и характере что-то от наших средневековых рыцарей из баллад эпохи короля Артура. В нем текла гремучая смесь крови поэтов-романтиков и народовольцев, швыряющих бомбы в царей и верящих, что именно этим можно переломить существующий несправедливый строй.