— То есть Создатель сейчас находится в непреодолимых объятиях чудовищной черной дыры?

— Эти объятия, к счастью, преодолимы. Формула раскрепощения гравитации находится в моей памяти, и записана мной на одном из листочков, которые ты вырвал из тетради и отдал профессору.

— Вырвал…, - как сомнамбула повторил Егор, — из тетради…

Он уставился в одну точку, и вдруг в его мозгу высветилась вся эта картина. Проснувшись в то, такое далекое уже, утро с похмелья, он сразу же наткнулся на злосчастную тетрадку. Заглянул в нее, желая убедиться, что никакой записанной Димоном математической абракадабры там нет. Но она, к сожалению, наличествовала. И он в отчаянии бросил ее возле кровати на пол. Потом пил кофе. Кто-то ему позвонил. Затем тетрадка вновь попалась ему на глаза, и он принял роковое решение показать ее Николаю Фомичу. Так… Он поднял тетрадь и вырвал из нее поочередно листки с записями тигренка. А, куда он ее потом девал? Бросил на кровать? Наверное…

И Егор, вероятно напугав своим резким стартом малыша, бросился в свою спаленку. Малыш, что-то недовольно бурча, двинулся за ним.

Увы. Тетрадки не было ни на кровати, ни под кроватью.

— Да. Ее все-таки прихватили с собой оперативники, — пробормотал Егор.

И вдруг рука, лихорадочно шарившая по всем кроватным закоулкам, нащупала искомый предмет завалившимся между пружинным матрацем и деревянной боковиной каркаса кровати.

— Есть! — ликующе закричал Егор. — Вот она, нашлась!..

Малыш стоял перед телескопом с совершенно незнакомым Егору выражением лица. Что-то неземное и отрешенное проступало в его глазах, устремленных вверх. Тончайший и, тем не менее, четко видимый ослепительно голубоватый луч, входивший в жерло телескопной трубы, уходил своим началом в бездну вселенной, в район далекого Персея.

— Ты вернешься, тигренок?

— Не знаю. Поверь, я на самом деле, не знаю. Я вообще бесконечно мало знаю по сравнению с истинным знанием. Возможно, Он научит меня…

— И еще. Мне очень страшно, — и малыш неожиданно прижался к его руке своей горячей щекой.

Затем он резко отстранился и осторожно протянул свою руку к лучу. Егор даже не успел заметить момента самого прикосновения к сверкавшей линии луча, как малыша рядом уже не стало. Его исчезновение не сопровождалось ни звуками, ни запахами — пропал лишь также сам луч.

И в то же мгновение по ушам ударил грохот выламываемой молотом двери. На этот раз оперативники не стали тратить время на отмычки…

Егор повернулся на короткое громыхание упавшей на пол двери, спокойно поднял свои руки вверх и пошел навстречу ворвавшимся в квартиру людям в черном камуфляже.

— Надеюсь, вы уяснили себе наши возможности в области развязывания языков, — генерал-лейтенант нервно шевельнул кончиками губ, — добавлю еще, что этот процесс весьма опасен для головного мозга человека. В первый раз вам повезло, все прошло благополучно. Второй раз может не сойти, и вы превратитесь в животное по разуму, хотя и сохраните свой внешний человеческий вид.

Егор молча кивнул головой. Он вновь сидел на стуле в знакомом уже кабинете.

— Значит, рассказывайте все — от и до.

— Что именно?

— Во-первых, как вам удалось совершить побег? За всю историю нашей тюрьмы отсюда еще никто не убегал.

— Если я вам поведаю о способе побега, мое место будет уже за двойной вашей решеткой, — горько усмехнулся Егор. — В вашей тюрьме ведь есть еще дополнительные надежные изоляторы для умалишенных?

Генерал молча глядел на пленника холодным немигающим взглядом.

— Вы мне все равно не поверите, — повторил Егор, — и заточите в психушку. Да, я не и смогу рассказать вам о сути этого способа, поскольку сам в этом ничего не понимаю. Побег осуществлен силами, исключительно, малыша.

— Я знаю, — сказал генерал, — точнее догадываюсь. Я запишу вас на диктофон, чтобы потом ваш рассказ был проанализирован учеными. Начинайте…

Егор сцепил перед собой руки, чтобы сосредоточиться и начал свое неторопливое повествование…

— Да. Все это звучит весьма фантастично, — такими словами резюмировал высокопоставленный эфэсбэшник первую часть услышанного.

Егор лишь неопределенно качнул головой, мол, сами же настаивали.

— Откуда у него такие способности?

И здесь Егор также честно рассказал все, что ему было известно.

— То есть вы полагаете, что все знания были переданы ребенку посредством этого самого луча, направленного со стороны звезды Алголь?

— Вне всякого сомнения. До этого контакта Димка был обычным малышом, полностью соответствующим своему возрасту в плане развития его, как личности.

— Конечно, науке известны многочисленные случаи внезапного развития феноменальных человеческих способностей, — раздумчиво произнес генерал, — но, как правило, это следствие различного рода травм. Да и касается это каких-то узких направлений в определенной области человеческой деятельности. Гениями же рождаются, но никак не становятся.

Егор лишь пожал плечами.

— Но, главное обстоятельство произошедшего, — быстро сказал он, — звучит еще более безумно. Я, конечно, расскажу обо всем. Скрывать не только не имеет никакого смысла, но и, более того, нужно, чтобы вы это знали. Речь пойдет о планах уничтожения всей вселенной неким космическим монстром. Поэтому нужно, чтобы при нашем разговоре присутствовали ученые в области математики, физики и астрономии одновременно.

Генерал взглянул на собеседника с явным недоверием. Он скептически хмыкнул и потер пальцем горбинку носа.

— Я тоже сначала отнесся к этому с недоверием, — зачастил Егор, — вы просто выслушайте меня, потом спросите мнение специалистов по поводу сказанного мной, и лишь затем сделайте выводы.

Генерал хмыкнул еще раз, оставил свой нос в покое и отбарабанил пальцами по столу какой-то военный марш. На лице его никакие внутренние чувства не отражались.

— Ладно, — сказал он, наконец, — давайте попробуем ваш сценарий. В конце концов, разберемся — где чушь, а где зерна истины. Вас отведут сейчас в другую комнату и покормят. Вы ведь голодны?

Егор лишь сглотнул слюну, только сейчас поняв, насколько он проголодался.

— За это время, — хозяин кабинета правильно расценил его движение, — вы подумайте, как можно четко изложить ваши…, - он помешкал, подбирая определение, — словом, ваше видение проблемы, если она действительно существует. Бумагу и ручку вам дать, чтобы планчик набросать.

— Проблема существует, да еще какая. Вы в этом сами убедитесь, а бумаги мне не надо. Малыш изложил мне очень четко, и я запомнил.

Генерал нажал на клавишу селектора…

— Егор? — Николай Фомич не смог скрыть своего крайнего изумления при его появлении и вопросительно взглянул на уже знакомого ему человека в форме генерал-лейтенанта.

— Да. — Генерал кивнул головой, — этот молодой человек продолжает оставаться одним из основных действующих лиц, или, как выражаются в нашем ведомстве — главным фигурантом.

В кабинете, помимо них, находились еще вице-премьер и президент Академии наук. Бесшумно двигавшийся офицер проворно поставил перед каждым из них по чашечке дымящегося кофе и так же быстро и беззвучно покинул кабинет.

Вице-премьер нарочито примостился почти в конце длинного стола для совещаний, показывая, что полностью отдает инициативу хозяину кабинета. Вид у него был усталым, но в запавших глазах горел огонек заинтересованности.

— Начнем? — генерал все же скосил глаза на вице-премьера.

Тот едва заметно качнул головой.

— Попрошу ученых внимательно послушать этого молодого человека и…, - он слегка замялся, — даже не послушать, а, скорее осмыслить сказанное им, не торопясь с выводами. Наш гость сам предупредил о невероятности и фантастичности своего изложения и… Словом, слушайте и не стесняйтесь задавать свои вопросы прямо по ходу услышанного.

Егор встал со стула.

— Сидите, сидите, — генерал махнул рукой вниз.