— Держись прямо за мной, — скомандовал малыш приглушенно, — а в тоннеле греби руками и двигайся, как будто под водой плывешь. Ничего сложного… На улицу эта стенка выходит?

Егор молча кивнул головой.

— Тогда, вперед! — и малыш, двинувшись прямиком на стену с окошком под потолком, посветил на нее своим фонариком и будто нырнул прямо в толстый бетон старинного каземата.

На стене выступило какое-то светловатое округлое пятно, диаметром около метра, в котором малыш и скрылся, приняв положение горизонтально полу и болтая кроссовками, как ластами.

— Глюки…, - повторил Егор и обреченно повторил телодвижения своего юного друга.

Стена оказалась очень вязкой, погуще, чем вода Мертвого моря, на котором Егор не был, но где-то слыхал, что на его воде можно спокойно лежать и читать, например, газету. Толщина стены была метра под полтора, и виртуальный беглец подивился царским умельцам, воздвигавшим этот монументальный острог, перешедший позже во владение революционных, а затем советских, а потом и российских спецслужб.

Когда голова и плечи высунулись за пределы стены, Егор инстинктивно попытался податься назад, чтобы не свалиться вниз. Но вязкость ничуть не изменилась с переменой субстанции, видимость осталась той же, а малыш спокойно двигался впереди с грацией пыхтящего во льдах тюленя.

— Бр-р-р, — сквозь зубы протянул Егор и решительно последовал за ним.

Плыть было тяжело. Воздух, или что это было, был тягучим, очень густым и переливчатым, напоминая по этим свойствам жидкую ртуть. Малыш, однако, как только они скрылись за стеной следующего дома, резко пошел на снижение, по-прежнему подсвечивая себе впереди фонариком.

— Уф-ф! Совсем устал, — фыркнул малыш и мягко опустился на корточки, упершись в асфальт и руками и ногами. Егор привычно повторил его позу и приземлился рядом. Оглянувшись назад он увидел на фоне сумрачного утреннего неба едва различимый светлый столб, идущий от места их посадки кривоватой линий в сторону фээсбэшных застенков, из которых им удалось сбежать столь необычайным образом. Впрочем, он полагал, что всего лишь досматривает удивительный сон.

Малыш, тем временем, встал на ноги и навел свой фонарик в створ сказочного тоннеля. Последовал легкий щелчок и ствол исчез.

— Так, — устало произнес он, — денег на транспорт у нас, конечно, нет — придется добираться пешочком.

— Ага! — словоохотливо подхватил Егор и фальшиво пропел, имитируя хрипотцу Владимира Высоцкого, — …а, все равно автобусы не ходют, метро закрыто, в такси не содют…

— Тише! — прошипел малыш, — назад попасть что ли хочется?

И здесь, впервые, до Егора стало доходить, что дело реально обстоит именно таким образом, как ему и чудится. Он осторожно выглянул из-за стены. Громада тюрьмы высилась в утренней дымке натурально и устрашающе.

— Назад не хочу, — передернул плечами Егор, — но ведь и домой нам нельзя. Там нас будут искать в первую очередь. Куда же деваться?

— Надо добраться до твоей квартиры.

— И что? У меня там ни валюты, ни денег, ни даже маленького продовольственного склада, — с горечью поведал Егор.

— Мне нужно к Создателю. Только из твоей квартиры я смогу попасть к нему с помощью твоего телескопа.

— А потом?

— Потом я освобожу его… Но давай быстро уходить отсюда, пока нас не хватились тюремщики. А потом я тебе все расскажу. Побежали же…

Туфли без шнурков на ногах держаться не хотели и, необходимую как раз обувь, пришлось бросить. Егор аккуратно опустил их в урну на безлюдной троллейбусной остановке и подумал, что шнурки, наверное, отбирали не только для того, чтобы отчаявшийся арестант не повесился, но и с целью затруднить ему побег.

Босиком бежать оказалось не то чтобы легче, но, напротив, затруднительно и с непривычки больно. Асфальт казался нескончаемо разворачивающимся рулоном крупнозернистой наждачной бумаги. Малыш молча сопел рядом.

Ссадины и боль были, куда как натуральны, и Егор окончательно уверовал в реальность происходящих с ним событий. Правда, мозг пока отказывался анализировать такой фантастический и неслыханный способ побега.

На счастье им подвернулась громадная поливальная автомашина, которая, не спеша, обдавала мощными водяными струями утреннюю мостовую. Сзади у нее зачем-то была расположена открытая платформа, на которой запросто разместилось бы отделение автоматчиков и беглецы устроились на ней вполне комфортно. Машина двигалась медленно, но зато они отдыхали, и Егор, уже очухавшись от стресса, немедленно начал дознание по отдельным аспектам их перемещения в пространстве.

— Что это было? — спросил он, — эта вязкая масса, этот светящийся столб…

— Я не знаю всего механизма этих преобразований, — сообщил малыш со всей присущей ему в последнее время серьезностью, — могу лишь обозначить некоторые основные положения.

— Валяй, — легко сказал Егор, — по-моему, я уже начинаю привыкать ко всяким головоломкам.

— Чтобы было понятней, я начну с того, — начал малыш, — что земляне живут в трехмерном пространстве, тогда, как на самом деле, оно многомерно. И обитают в двухмерном времени, которое в природе трехмерно.

У Егора вполне натурально отвисла челюсть, и он даже придержал ее рукой.

— Ну, я имею некоторое представление о четырехмерном пространстве, — осторожно сказал он, выделив два последних слова. — Но трехмерное время???

— Многомерное пространство, — настойчиво подтвердил юный собеседник сказанное ранее, — но об этом потом… Сначала о сущности времени, как такового…

— Ну-ну…, - пробурчал Егор со всем накопившемся у него за последнее время скепсисом.

— Еще кто-то из древних сказал, — обстоятельно начал малыш, поправив лямки сползающего рюкзачка, — что нельзя дважды войти в одну и ту же реку…

— Слыхали, как же, — Егору отчего-то стал обиден поучающий тон его бывшего воспитанника.

— Сам того не зная, — малыш покосился в сторону собеседника и примирительно улыбнулся на его реплику, — этот мудрец открыл для человечества сущность времени. Однако он полагал, что время имеет только одно направление — оно идет вперед. Современная наука признает двухмерное время — оно есть в прошлом и в будущем. На самом же деле, время трехмерно.

— Вот как? — Егор не смог скрыть своего удивления, — и какая же это третья составляющая?

— Это время, которое для простоты можно охарактеризовать словом «сейчас».

Егор лишь беспомощно покрутил головой, всем своим видом требуя необходимого пояснения.

— Это стоячее время, его трудно охарактеризовать словами…,- малыш в затруднении смешно сморщил носик и зажмурил правый глаз, — оно абсолютно застывшее и находится в состоянии вечного покоя. Но слой этот существует и в него можно проникнуть, что мы сегодня и сделали с помощью вот этого прибора.

И он показал свой фонарик.

— Я думал это обычный электрический фонарь, — хмыкнул Егор.

— Маскировка! — малыш подмигнул собеседнику уже левым глазом. — Инструкция по изготовлению этого изделия содержалась в зашифрованном виде на одном из наших листочков.

— Машина времени? — поразился Егор.

— Нет. Хотя можно сотворить и машину времени. Я еще не успел дойти до расшифровки остальной информации, но уже понял, что там содержится и эта тема. Более того, земляне должны создать машину времени по формулам и чертежам Создателя для борьбы с Темным веществом. И это должна быть целая планетарная сеть, которая…

— Стоп! — быстро сказал Егор, — ты хочешь, чтобы моя голова лопнула? Давай вернемся к твоему фонарику.

— С помощью этого прибора, — малыш согласно кивнул головой, не развивая новую тему, — можно попасть в состояние времени «сейчас». В этом состоянии нет материи, как таковой. Все рассеяно на уплотненные в миллионы раз атомы с неустойчивыми связями. Молекул нет, материальные объекты из них не созданы — есть лишь этакий атомный кисель, зависший неподвижно в пространстве и во времени.

— Это в нем мы и передвигались? — догадался Егор, — потому-то он такой тягучий и вязкий…