— Это для какой-то определенной собаки, ваша светлость - рискнул задать вопрос ювелир. — Может быть, мне снять мерку?

— Они вообще не для собак, — надменно ответил Никколо. — Я заказал двух пятнистых кошек из Африки; эти воротнички для них.

— В самом деле все не так уж и плохо, — в сотый раз сказал Ник, но Джорджия была безутешна.

И Сульен, и Джудитта ушли. Скай напоил Джорджию сладким чаем, чтобы у нее прошло потрясение, но она, как и прежде, была в ужасном состоянии.

— Я действительно хочу отправиться с вами в Джилию, это одно из самых больших моих желаний, — говорила она. — Я просто не могу отказаться от возможности вернуться в Ремору и снова увидеть Паоло, Чезаре и их семью, и лошадей. Именно они не дали мне сойти с ума за все то время, пока Рассел меня преследовал.

Снова зазвонил звонок. Скай пошел открыть дверь.

— Если честно, то я тебя понимаю, — сказал Николас. — Я вовсе не хотел сделать тебе больно. Ты же знаешь, я бы никогда не стал расстраивать тебя.

Кто-то вошел вслед за Скаем в комнату. Это был человек, которого Скай меньше всего ожидал увидеть у порога своей квартиры.

— Привет, Джорджия, — произнес Лучано.

Глава 16

Создание карты города

Папа был раздражен. Он привык к тому, что его считали менее значительным лицом, чем его брат герцог; так было всю его жизнь. Но, в конце концов, он был Папой, и к тому же реморским князем, и он действительно считал, что с ним должны советоваться, особенно если дело касалось приготовлений к этим свадьбам, на которых он будет совершать богослужение. А сегодня его капеллан, его племянник Ринальдо, сообщил, что вскоре после того как в Реморском соборе в пасхальное воскресенье отслужат мессу, ему придется отправляться в Джилию, чтобы успеть туда на следующий день — на большой турнир.

По правде говоря, причина плохого настроения Фердинандо ди Кимичи заключалась прежде всего в том, что до Великого поста осталось четыре недели, а после Масленицы он ни разу не поел вволю. Он с нетерпением ждал обеда в пасхальное воскресенье. Папа был большим обжорой, и Великий пост являлся для него тяжелым испытанием.

— У меня будет ужасное несварение желудка, если я сяду в карету после обеда в пасхальное воскресенье, — пожаловался он.

— Но, Ваше Святейшество, — сказал Ринальдо, который хорошо знал о слабости своего дяди. — Вы бы огорчились, если бы пришлось пропустить какой-нибудь пир, организованный вашим братом герцогом. Он сам мне рассказывал о пышности и великолепии своих банкетов. Может быть, вы съедите легкий второй завтрак после мессы в воскресенье и тогда будете хорошо себя чувствовать в дороге! Я уверен, что герцог устроит вам роскошный прием, когда вы доберетесь до Джилии.

Папа успокоился.

— Расскажи мне о банкетах, — попросил он.

Джорджия была просто в истерике.

— Я знаю, почему ты пришел! — зашипела она на Лучано.— Они думают, что ты сможешь убедить меня поменять талисман. Держу пари, у тебя с собой этот барашек. Я знаю, что он красивый, но тем не менее не собираюсь его брать. Несправедливо, что меня об этом просят!

Но все это время она думала: «Пришел Лучано, мы так долго не виделись, а я вся красная и заплаканная, Мне надо выглядеть лучше».

— Я не собираюсь тебя ни о чем просить, — спокойно про-говорил Лучано. — Я пришел рассказать тебе, что придумал другой способ. У меня нет никакого барашка.

Он говорил сиплым голосом, как будто у него болело горло, и Джорджия внезапно почувствовала угрызения совести, вспомнив, как ему было трудно стравагировать в этом направлении. Ей стало любопытно, пришлось ли ему сначала идти в свой старый дом, и видели ли его родители.

— Дай ему немного своего сладкого чая, — сказала она Скаю. — Судя по его виду, ему это не помешает.

Лучано принял чай и с восхищением посмотрел на Николаса, а Джорджия в это время побежала в ванную, чтобы возместить ущерб, нанесенный ее лицу слезами.

— Ты потрясающе выглядишь, Фалко. Я бы тебя не узнал.

— Спасибо, — ответил Николас. — Как ты думаешь, меня узнают в Джилии? Я хочу сказать, что здесь я старше на целый год, чем если бы я был в Джилии, к тому же я жив, а там меня считают мертвым.

— Думаю, все было бы прекрасно, если бы не члены твоей семьи, — успокоил его Лучано. — Они тебя узнают.

— Я сказал Скаю, что отращу бороду, — улыбнулся Николас, — но я не могу долго ждать. Я хочу отправиться в Джилию сегодня же ночью.

— Без Джорджии? — спросил Скай.

Николас мерил шагами маленькую кухню.

— Конечно, я не хочу стравагировать без нее! Но ведь вы будете там, не так ли? А она, похоже, никогда туда не отправится.

— Поэтому я и пришел, — сказал Лучано.

Джорджия вернулась в кухню; она успокоилась и была готова послушать, что он придумал.

— Это действительно просто, — начал объяснять Лучано.— Мы думали, что тебе не хватит времени, чтобы попасть из Реморы в Джилию и обратно за одну ночь стравагирования, но есть нечто, о чем мы все забыли.

Они все казались озадаченными.

— Мы думали о том, что Джорджия будет передвигаться между двумя городами в карете или верхом на лошади,— продолжил Лучано. — Это заняло бы несколько часов: дорога шестнадцатого века — это тебе не автострада. Но расстояние между Реморой и Джилией не такое уж и большое — по крайней мере, для летающей лошади.

Джорджия в одно мгновение представила себе эту картину, хотя другие поняли чуть позже, что Лучано имеет в виду. Она обвила шею Лучано руками, перестав смущаться, а он улыбнулся, глядя в ее сияющее лицо.

— Чудесно! — воскликнула она. — Вот именно! Я смогу пойти к Паоло, увидеться с Чезаре и семьей, а потом полететь в Джилию на Мерле. Затем сделаю то же самое, только в обратном направлении, пока в Талии не стемнеет. Я могу сохранить свой талисман и все же попасть в Джилию!

Она бросилась к Николасу и закружила его в танце по кухне. Все улыбались. Все вокруг стало выглядеть так, как будто они собирались на яркий увлекательный праздник.

— Когда мы сможем отправляться? — спросил Николас.

— Подождите, — остановил их Скай. — Мы должны спланировать все, как следует. Если я правильно понимаю, вам обоим нужно иметь одежду, подходящую для тех мест, куда вы попадете, а Нику придется хоть как-то замаскироваться. И как Джорджия собирается приземляться на летающей лошади посреди города? В Джилии точно нет аэродромов, а она там раньше не была — как же она узнает, где можно встретиться с нами?

Это немного умерило пыл друзей Ская.

— Мы можем связаться с Паоло и рассказать ему, что Джорджия собирается в Ремору, — предложил Лучано. — Родольфо сделает это с помощью своих зеркал. И я уверен, что мы сумеем кое о чем договориться в Джилии насчет вашего прибытия, но Скай прав: ты не должен отправляться туда сегодня ночью, Фал-ко, Нам нужно подумать также о том, во что тебе переодеться, и сочинить для тебя историю.

— Что, если сделать его новым послушником, как меня?— спросил Скай. — У моей черной рясы есть капюшон, который он сможет надвинуть на лицо, если поблизости окажется кто-то знакомый. А Сульен сумеет организовать это.

— Куда я прибуду? — поинтересовался Николас. — Раньше я это делал только один раз и тогда оказался в конюшнях Паоло, потому что мой талисман был пером Мерлы, но я не знаю, откуда это гусиное перо.

— Думаю, Сульен принес его из своей кельи, — предположил Лучано — Но я это выясню. А еще спрошу, согласен ли он с тем, чтобы ты выдавал себя за послушника. Когда Скай стравагирует сегодня ночью, я все расскажу ему.