— Вообще-то он Маффин. — Джуин отодвинула стул и уселась рядом с Домиником, чопорно положив руки на колени. Не то чтобы она сама выбрала для себя это место. Кто бы по собственной инициативе стал приближаться к этому распутному дьяволу? Однако за то короткое время, что Джуин провела здесь, каким-то образом это место стало «ее». Очевидно, это был результат работы загадочного механизма под названием «семья». Джеральдин и Люси помещались напротив, а Элеанор занимала место во главе стола, которое иначе принадлежало бы Джону. — А полное имя «Ослик Маффин»[46].

— Я как раз говорила, — Элеанор повернулась от плиты к Джуин и угрожающе подняла ложку, — что ты не откажешься от яйца.

— Нет, большое спасибо, я поем хлеба с мармеладом.

— Тсссс. А где же моя ленивица внучка?

— Она уже идет.

— Тогда мы начнем без нее. И если ничего не останется, то пусть винит в этом только себя. Хотя ей не повредит поголодать до обеда. Она толстеет на глазах. Боюсь, больше мы не можем успокаивать себя, говоря, что это детская пухлость.

— Она вот-вот спустится, — пообещала Джуин и добавила в защиту Люси: — Не следует заострять внимание на ее весе. От этого у нее могут появиться комплексы. А именно так возникают пищевые расстройства. Давайте я помогу. Может, надо разлить чай? Кто хочет чаю?

Элеанор Гарви раздавала тарелки с жареными яйцами, помидорами и беконом. Вот от помидоров Джуин не отказалась бы. Вместо того чтобы сразу передать тарелку Доминику, она на секунду задержала ее в руках, с легкой завистью принюхалась к ее содержимому и только потом отдала Доминику его порцию. Джуин предположила, что помидоры подавались лишь как часть всего завтрака, с нагрузкой в виде бекона и яиц: ты или соглашался на все, или не получал ничего.

— Полагаю, — произнесла Элеанор довольно провокационным тоном, садясь и беря в руки столовый прибор, — что Доминик ждет не дождется, когда у него появится его собственная машина?

— Боюсь, мне надо запастись терпением, — равнодушно ответил Доминик, — поскольку купить ее я не могу. Не хочешь съесть мои помидоры, Джуин? Я их не очень люблю.

— Может, ты ожидаешь, что дедушка подарит тебе машину? — Элеанор пыталась говорить шутливым тоном, но блеск в ее глазах нельзя было назвать веселым огоньком.

— Честно говоря, я об этом не задумывался.

— Вот и хорошо. Потому что мы не мешки с деньгами. Современная молодежь считает, что все, что они ни захотят, должно подаваться им на блюдечке и немедленно, так ведь? Мгновенное удовлетворение желаний, так это называется?

— Да нет, я могу подождать — если у меня нет другого выбора, — заверил ее Доминик и ухмыльнулся Джуин.

Джуин же явно вздрогнула, почувствовав, как под прикрытием льняной скатерти его пальцы скользнули по ее голому бедру.

— Признаться, я рада это слышать. Усердно трудись, и таким образом ты получишь все, что захочешь. Насколько мне известно, ты мечтаешь стать журналистом, как твой дядя?

— Нет, — кратко ответил Доминик. — Меня больше интересуют компьютерные науки.

— Дэвид говорил, что у него есть ноутбук. Передай, пожалуйста, перец. А вы, юная леди? Что вы собираетесь делать по окончании школы?

Джуин решила, что лучше бы ее звали дрянной сплетницей или хитрой жабой, чем юной леди. Она на миг закрыла глаза, и ей представилось кишащее жизнью море.

— Я буду морским биологом, — ответила она язвительно, отложив на время свои более филантропические устремления, и запила ложь большим глотком чая.

— Боже мой! — противно засмеялась Элеанор и приподняла выщипанную бровь. — Морская биология не лучшее занятие для девушек, — сообщила она.

— Как Рейчел Карсон, — пришел на помощь Джуин Доминик.

— Как кто? — не поняла Элеанор.

— Рейчел Карсон. Она была гидробиологом в Мериленде. Одна из основательниц движения за охрану окружающей среды. Она изучала то, как пестициды оказываются в наших реках и океанах. Это благодаря ей в Соединенных Штатах запретили использование дуста.

— Ох, ну хватит. — Элеанор раздраженно проткнула яйцо на своей тарелке, чтобы вытек желток. — Я думала, что мы собрались здесь, чтобы спокойно позавтракать, а не играть в «Знатоков».

— Но вопросы экологии действительно очень актуальны, бабушка. Будущее всей планеты находится в наших руках.

— Тссс. Эта планета существовала много лет до того, как ты родился, мой мальчик.

— Примерно четыре с половиной миллиона лет.

— И можешь не волноваться, она просуществует еще столько же и после того, как тебя не станет.

— Говорят, что все началось с большого взрыва. Трахнуло так трахнуло, да, Джуин?

Элеанор поджала губы и нахмурила брови, сигнализируя своей дочери: не реагируй на это. Не давай им возможности развить тему. Нельзя потакать этому третьесортному юмору.

— О господи, — только и вымолвила расстроенная Джеральдин.

Джуин и Доминик лежали на берегу, бок о бок, как пара малышей, опираясь на локти, ногами к морю. На Джуин было надето крохотное черное бикини.

Доминик спросил лениво, но учтиво:

— Полагаю, на минет не стоит рассчитывать?

Джуин ответила:

— Ты полагаешь совершенно верно.

— Я просто спросил. — Он откатился от нее и лег на спину, раскинув руки. — Разве нельзя спросить?

— Спросить можно, только можно схлопотать за это пощечину.

— Только не надо меня воспитывать, Джуин.

— А я и не воспитываю, — сказала Джуин, и это было правдой: менее всего она хотела воспитывать кого бы то ни было. Чтобы сменить тему разговора, она громко и отчетливо произнесла: — Я не ожидала от тебя таких познаний.

— Каких?

— Про ту женщину. Руфь Карсон, кажется.

— Рэйчел Карсон. Я случайно вспомнил, — с непритворной скромностью отказался от похвалы Доминик. — Это называется интуитивная прозорливость или как-то еще: разнообразная случайная информация скапливается в голове, а потом при случае всплывает в памяти.

— Вовремя она всплыла: заставила твою бабушку замолчать.

— Это не надолго. Ой-ой-ой… апчхи! — мощно чихнул Доминик. Щекотка в носу появилась уже некоторое время назад и вот наконец заявила о себе в полный голос.

— Будь здоров, — как положено, сказала Джуин. — Ты знаешь, мне она не очень нравится.

— Нравится? Она и не собирается никому нравиться. Не для этого она послана на эту землю. Она послана нам как испытание. А насчет того, что бабушка замолчала: не думай, что она так и будет молчать. С ней всегда надо быть настороже. Не уступай ей ни дюйма, вот тебе мой совет. У тебя, случайно, нет салфетки?

— Нет.

— Ладно, обойдусь. — Сморщив нос, Доминик сделал несколько осторожных вдохов и выдохов и снова улегся рядом с Джуин, опираясь на локти. Спустя минуту-другую он спросил с нехарактерной для себя горечью в голосе, то ли задирая Джуин, то ли распаляя себя: — Скажи, а вот если бы на моем месте был мой ненаглядный кузен, ты бы не отвергла его, так ведь? Ты бы прыгнула на него, скажи он хоть слово, да?

— Кто? — сердито спросила Джуин, зарывая пальцы в песок, чтобы не вцепиться в Доминика, не стукнуть его что есть силы кулаком по спине.

— Как кто, разумеется, высокочтимый Алекс Гарви. Насколько мне известно, ты к нему весьма неравнодушна.

— Насколько тебе известно, вот как? И откуда именно у тебя эта информация?

— От моей матери, которая в свою очередь услышала это от твоей матери. А точнее, я случайно подслушал…

— Она не могла такое сказать, — запротестовала Джуин. Она зажмурилась, чувствуя, что проваливается в черную пустоту. — Это невозможно. А если и сказала, то соврала. Ей-то откуда знать? Никто в здравом уме не стал бы делиться секретами с моей матерью.

— Значит, ничего такого ты к нему не испытываешь?

— К Алексу? — презрительным фырканьем Джуин отмела это предположение. — И мысли такой не было. Вообще-то он ничего. По крайней мере, у него есть манеры.

— И еще у него есть Наоми Маркхем.